Никоноров Александр - Достичь смерти

Тарлион повернул голову.

"Ну да, кто же еще".

Краснолицый Файета, полноватый, с бородой-клином, громко сопел, уставившись на Верховного Жреца. Импульсивного Провожатого больше беспокоил не Сарпий с его намерениями, а убийство Барля.

- Простите, Файета? - Тарлион прикинулся дурачком. Откровенно признаться, старику совсем не хотелось поднимать эту тему. Он планировал разобраться с ней в кругу Жрецов без посторонних лиц. Смута была ни к чему.

Взбешенный Файета думал иначе. Его давнего друга, ровесника, с кем они вместе росли и достигали успехов, наглым образом убили! Даже не наглым, а хамским. Какие-то твари пробрались в дом Барля в Арисмале и зарезали его. Ради чего? За что?! Файету успокаивало одно: его друг продал свою жизнь не за чистую монету. Он обагрил ее кровью троих убийц.

- Люди Андигона убили Барля!

- Аргументируйте.

- Никто больше не знал его расположения! Никто. Только он...

Сотрудничает

с нами!

- Это могли быть простые грабители.

- Простые грабители не в силах убить Переписчика! Это подготовленное и продуманное андиливийцами преступление!

Тарлион стиснул зубы.

- Мотив? Три дня назад у нас был посланник Андигона. Император не будет так подставляться. В конце концов, это невыгодно - мы поменяем наши координаты, и тогда ему не у кого будет узнавать информацию. И потом, он доверил нам самое сердце своих земель. Кажется, Файета и помогал отстраивать его крепость?

Тот был чересчур зол, чтобы ответить.

"А не слишком ли ты выгораживаешь Андигона? Вступился за него, как мать родная. - Файета смотрел на Жреца исподлобья. - Уроды. Клянусь Небом, здесь все не так чисто и гладко, как ты хочешь нам это преподнести, старик".

Тарлион чувствовал, что вокруг него, Мордонта и Ламина сгущаются краски подозрения. Собрание пора было сворачивать, пока оно не приняло опасный поворот. Благо, на помощь пришел Роламилиан. Поправив шапочку на голове, он сложил большие ладони перед собой и, как всегда спокойно и не повышая голос, сказал:

- Я с должным пиететом отношусь к процедуре проведения собрания, - в своей излюбленной манере, длинно и тягуче, начал он, - однако считаю критически необходимым сделать следующее предложение...

"Долго. Под стать своему имени", - раздражение Тарлиона наступало с новой силой.

-...Что Провожатого Файету было бы целесообразно направить в Арисмаль для последующего приниятия обязанностей ныне покойного Барля, да примут Небеса его душу, - Роламилиан всегда говорил с легкой улыбкой на лице, и никогда не было понятно, шутит он или серьезен. - Данное решение подарит Провожатому Файете возможность расследовать убийство и, быть может, выйти на след тех неприятелей, что совершили недопустимое. Потому что...

- Согласен, Файета?! - бесцеремонно прервал Роламилиана Тарлион. Терпеть не было сил.

Тот кивнул. Верховный Жрец глубоко вздохнул. Можно было заканчивать собрание.

- Тогда все. Собрание объявляю закрытым.

Приют Слов опустел. Тарлион подманил Ламина, с которым так и не обмолвился словом с того момента, как он вернулся из Палиндора. Ламин прибыл с Кантартом на одном корабле, и времени поговорить толком и не было - то переговоры с андиливийцем, то обсуждение дальнейших действий с императором...

- Как все прошло? - спросил Тарлион.

Ламин провел ладонью по затылку с вытатуированным знаком Баланса.

-Изумительно! - широко улыбнулся Жрец. - Фельмису понравилась идея быстрого способа получения величия и власти...

- Ай, Ламин, только не говори как Роламилиан!

Тот улыбнулся еще шире и хрустнул костяшками. Они тоже были покрыты черными, почти блестящими символами.

- Когда я уезжал из Палиндора, армии уже стекались к Тискам Погибели. Армия огромна, ей удалось бы справится лучше, чем тем идиотам из Аратамата и иже с ним. Но... Я так понял, что и здесь Сарпий вышел нетронутым?

- Именно. Зато они задержали его. Это тоже было нам на руку. Надеюсь, им это удалось получше, чем тем идиотам?

- Вы про Аратамат и иже с ними? - подобострастно спросил Ламин.

- Угу.

- По крайней мере, они задержали его. Армия Палиндора огромна.

- Была, - поправил Тарлион.

Он заметил, как у выхода из зала переминается пятерка выпускников, поглядывающих в его сторону.

- Ладно, Ламин, давай обговорим все в частном порядке. Пока что ты с задачей справился прекрасно. Иди.

Переписчик покинул Приют Слов. Пятерка выпускников расступилась, пропуская его, и подошла к Верховному Жрецу.

- Почтенный Тарлион, - склонил голову мускулистый Намат, поправляя упавшие на лицо волосы. Он вскользь провел пальцем по тонким усикам, как делал всякий раз, когда гневился или принимал серьезные решения. - Разрешите нам отправиться вместе с Альтеро и Талемано.

- Это еще почему?

- Возможности Сарпия возрастают... Мы опасаемся, что ребята не справятся, - сказал он и огладил торчащий из-за плеча эфес гигантского красного двуручника, сливающегося с плащом.

- Вы, наверное, немного упустили из виду, но мы отправляем друзей Сарпия не для того, чтобы убить его или сладить с ним. Они едут на переговоры.

- Однако не все переговоры заканчиваются благополучно, - веско заявила Эдиль, подруга Намата.

- Остыньте. Понимаю ваше рвение. Стремление принести пользу Ордену - это здорово. Но нам не надо, чтобы Сарпий чувствовал себя загнанной мышью. Ему и без того сейчас несладко - полконтинента охотятся за ним и жаждут заполучить

ша-эну

в свое распоряжение. Откуда только слухи ползут...

2

В этой комнате не бывал никто. Даже его коллеги-Жрецы, даже Ламин с Мордонтом не имели доступа сюда и вряд ли подозревали, что Тарлион обустроил себе такое место.

Подвальное помещение выглядело небольшим, но обжитым. На украшенных гобеленами стенах - подсвечники, в центре комнаты - удобное кресло, справа небольшой столик, слева в углу - печка. В особо холодные дни Тарлион спускался сюда и хорошенько протапливал комнату. Тепло шло наверх, и тогда его кабинет, находящийся как раз над этим помещением, мог похвастаться теплыми полами и размаривающим уютом. Напротив кресла - стена с большой нишей от пола до потолка. Как будто раньше там стояла статуя. В выемке лежало несколько покрытых рунами камней.

Жрец растопил печь.

"Немного тепла не помешает", - решил Тарлион, поджигая дрова.

Дождавшись, когда печь разгорится, Верховный Жрец взял один из котелков, стоящих подле печи, и, не боясь огня, отодвинул заслонку и поставил его как можно дальше. Дохнуло мятой. Вернувшись в кресло, Переписчик задремал, не устояв перед блаженным теплом.

Наконец, жидкость закипела. Проснувшийся Жрец взял котелок щипцами и вылил вкусно пахнущее шалфеем варево прямо на камни. Зашипело, пошел пар. Его клубы били в потолок и растекались белесым туманом. Тарлион сел в кресло, поставил котелок на стол и, не удержавшись, вдохнул чудесный аромат. Закашлялся.