Никоноров Александр - Достичь смерти

- Ольхе! - крикнул Сарпий, не желая заходить в дом.

Переписчик терпеливо ждал. Он позвал Ольхе еще раз, но ответа не было. Решив войти, Сарпий таки услышал звук шагов. Сверху сбежал Переписчик.

- Сарпий! Добро пожаловать! Ты так изменился!

"Да... А вот ты совсем не изменился", - подумал он, глядя на хозяина дома.

- Ну ты вообще бородач! Э-э-эй, а седых волос-то сколько!

Долговязый блондин остался прежним, разве что грязные волосы стали свисать сосульками, да нос стал еще длиннее. Говорил Ольхе в голос, отчего все слова звучали несколько искаженно.

- Ты тоже, дружище!

- Заходи, заходи в дом.

Ольхе повернулся спиной и прошел вглубь дома. Сарпий отметил, что на его бежевом плаще белели пятна не то птичьего, не то еще какого помета, а на плечах сидели...

- Те самые летуны? - спросил он.

- Ага, зубрики, - довольно ответил гундосый Ольхе.

- Зубрики?!

- Ну, я наконец-то придумал им название. Питаются они заклинаниями, а я посчитал, что мне это выгоднее, чем покупать им корм или выращивать чего-нибудь. Хлопот и без них хватает. А так - загнал их в сафекс, напитал заклинанием помощнее и вся недолга. Мне восстановиться недолго, а им еды хватает на неделю, а то и больше.

Наконец-то эта встреча!

Утро ждет нас, а не вечер.

Заходи же, гостем будь,

Знаю, трудным был твой путь!

Сарпий если и оценил стихотворение, то виду не подал. Но лицо выдало его, и Ольхе радостно засмеялся.

- Я тут со скуки менестрелем заделался. Каждый последний день месяца развлекаю народ в местном питейном заведении.

- Ну ты даешь, Ольхе. Талантов-то у тебя все больше!

- Да брось ты... - отмахнулся Переписчик. - Знаешь...

Проходи, располагайся,

И меня ты не стесняйся!

После Нор'Шарана надо

Отдохнуть, а то неладно!

Убей его,

- встрепенулась

ша-эна

. -

Убей этого проходимца!

"Заткнись! - одернул ее Сарпий. - Ты говоришь слишком много не по делу. Не смей понукать мной!"

- Ты голоден? - спросил его Ольхе.

- Нет... Да, голоден.

Ольхе подошел к каменному столу, что-то невнятно произнес, и в углублении вспыхнуло пламя. Он поставил на него чугунную сковородку и бросил кусочек сала.

- Сделаю тебе яичницу из яиц грымзиков!

Сарпий закатил глаза.

- Кого-о-о?!

- Ну, почти родственников зубриков, - воодушевился Ольхе.

- А это... Съедобно?

Тебе ли не все равно?

- Еще как!.. Я могу говорить, только глядя на тебя, или?..

Сарпий довольно улыбнулся.

"Вот и я могу хвастануть чем-то".

- Вовсе не обязательно.

- Да я уж заметил... Классное заклинание. Намного отличается от того, что я видывал в Ордене. Стало быть, ты по навету Намата?

- О, ты знаешь?..

Ольхе пожал плечами. Он разбил яйца, на сковородке зашипело. Желудок среагировал моментально. Ольхе щелкнул пальцами - показушно, - и в специально вырезанной ямке на каменной плите стола пламя буквально загудело. Сарпий с тоской отметил, с какой легкостью Переписчик управляется с магией.

- Он присылал мне известие через сафекс. Предупредил.

- А, ну да...

Сарпий совсем забыл, что отправка вестей через сафекс - в порядке вещей. Для него это было делом недоступным.

"Хотя я давно не практиковался. Кто его знает".

- Держи.

Ольхе поставил перед ним тарелку с яичницей.

- А сам?

- Я не голоден.

- В таком случае, расскажи о Куолане и о себе, как ты тут живешь и кто такие пакералы? - нашпиговав товарища вопросами, Сарпий приступил к еде.

Казалось, Ольхе не услышал вопроса. Он долго сидел, уставившись в одну точку. Затем, дернув сальными прядями, взглянул на Сарпия, будто только-только увидел его. Сидящие на плечах зубрики с жадностью смотрели, как ест Переписчик, который понял, как истомился по простой домашней пище.

- В Куолане жить хорошо. Куолана - город-богач. Город сытых людей и красивых одеяний, чудесных красавиц и статных мужей. Самодостаточный и гордый, воинственный и непримиримый... - Ольхе говорил нараспев, словно читал стихотворение. Сарпий старался сосредоточиться на еде, чтобы не рассмеяться. - Здесь буйство денег и лоска сочетается с эталонной подготовкой армии.

- Надеюсь, они не про мою душу... - прожевав, сказал Сарпий.

Ольхе отмахнулся.

- И не рассчитывай! Люди не боятся идти служить, потому что такой город действительно хочется защищать. Эта часть земель принадлежит пастырю Юноку.

- Об этом я тебя и хотел спросить, - насторожился Сарпий. - Нет ли в городе слухов обо мне? Я подозреваю, что Орден отправил весточки во все города.

- Почему?

- Где только мне не чинили препонов... Я уже устал драться и убегать. Эта вечная погоня утомляет. Знаешь, даже сейчас... Сижу, ем, разговариваю, а внутри что-то гложет, гложет, будто хочется чихнуть, но никак.

Ольхе покивал головой, но было видно, что до переживаний Сарпия ему нет никакого дела.

- Не переживай. С Юноком я виделся два дня назад. Он ни сном ни духом ни о тебе, ни о случившихся сражениях. Он особо и не интересуется делами внешнего мира. Зачем ему это? Кстати, ты как прошел в город? Без происшествий?

- Да. Я заплатил стражникам хорошие деньги за их молчание.

- Ох, зря... - покачал головой Ольхе. - Стражники у нас - самые богатые люди, живущие на подкупах.

- Я на примере репейника показал им, что с ними может случиться, посмей они ослушаться, - сказал Сарпий, вспоминая, как растение сгнило во мгновение ока. - Сдается мне, я их убедил.

- Ой, Сарпий, я сейчас отойду покормить пакералов. Ты доедай, я скоро.

Сарпий сел поесть на кухне,

Духом он, ребят, не рухнет.

К Милонарии пойдет он,

С пакералами полетом.

Бормоча и напевая, Ольхе покинул кухню. Сарпий проводил его поднятыми бровями. На улице что-то зашумело, упало, скрипнула дверь. Вскоре послышалось пение. Сарпий усмехнулся и вернулся к яичнице. Постепенно за окнами раздавалось все больше голосов, люди перекрикивались, отовсюду звучали звонкие детские голоса.

Доев, Сарпий достал металлическую пластину и торопливым почерком вывел:

Мне остро не хватало простого яркого солнца. После кошмаров Нор'Шаран с вечной тенью от скал, после пыльного Горна с тяжелым воздухом и яростной Огневеющей хотелось простых радостей - чистого неба и солнца, не спрятанного вершинами гор или пыльной завесой.

Сарпий как сейчас видел: предосенние лучи осветили аккуратные домики цвета морской волны с конусовидными нежно-лиловыми крышами. Засверкали янтарные прожилки камней, которыми замостили улицы, радостно залаяли собаки, радуясь появлению народа, никогда не устающая детвора поспешила выбежать во дворы. Вскоре все переулки и тупики были запружены юными куоланцами.

Хлопнула дверь. Вернулся Ольхе. Пятен на плаще прибавилось, а вместе с ними и запаха.

"Хорошо, что успел доесть", - подумал Сарпий.