Ольга Вешнева - Огрызки эпох

Южная зима не удивила нас белым освежающим снегом, но и теплом не побаловала. Промозглая изморозь сыпалась из туч с редкими перерывами в несколько дней. Ураганные ветра хмельными гуляками расхаживали по заповеднику, ломая деревья и осыпая с гор каменные глыбы. Найти добычу в вихре летающих оторванных веток, листьев, мхов и грязи было сродни величайшему чуду. В довершение природных бедствий на почве нехватки питательного камыша разразилась война между лешими и водяными. Из-за нее я временно покинул стаю. Мне удалось запугать развоевавшихся существ и перенаправить их недовольство на свою персону, но и когда распри утихли, я не смог вернуться в нору. Остаток сил забрало исцеление после неудачной охоты. Мне лихо досталось от синевато — серого оленя с выросшими до крупа рогами стального цвета и удивительной прочности. Старый олень был намного выше и сильнее лося. Он чуть не убил меня в ожесточенной схватке. Мне еще повезло, что лесные хищники не разорвали меня на куски, пока я лежал, залечивая раны, под дубом.

— Доброго вам вечера, господа охотнички. Не изволите ли пригласить запоздавшего гостя к праздничному столу? — льстиво проговорил я, трижды постучав по закрытой двери дома, в котором раньше жила Полина.

Из дома пахло ожидающимся застольем. В человеческую бытность лакомые ароматы пробудили бы мой аппетит, но теперь я был к ним равнодушен. Моей еды в доме не нашлось. Людей, собравшихся на именины Андрея, мое чутье не считало пищей.

— Кто там? — к порогу подошла Маша.

Не узнав меня по голосу, она смело отвела задвижку и распахнула дверь.

Мое серовато — бледное, как известь, лицо с прилипшими ко лбу и щекам волосами и съежившееся от холода тощее тело, прикрытое жалкими лохмотьями, предстали взору юной волшебницы, охотника Бориса и семьи оборотней.

— Я пришел переговорить с Андреем, — мне было стыдно унижаться. Я представлял себя нищим, стоящим на паперти с протянутой рукой и умоляющим подать на хлеб. — Позвольте мне войти под крышу вашего дома. Я безоружен и пожаловал к вам с самыми мирными намерениями.

— Заходи, Тихон, — заручившись утвердительными кивками, Маша впустила меня в избу.

— Андрей пошел за коньяком к Пыжикову, — прогудел Борис.

Его нечеткие громкие слова звучали как ругань.

— Я буду вам невероятно признателен, если вы разрешите мне подождать его здесь, — я не находил себе места в большой комнате, освещенной пятью свечами на медных подсвечниках и горящим в камине огнем.

Евгений стоял на узкой чердачной лестнице. Он был готов перевоплотиться в любой момент, не жалея серой рубашки и свободных черных штанов из английского велюра. Его жена Клара сидела в плетеном кресле. Положив заготовку для вязания на фартук зеленого шерстяного платья, она придирчиво уставилась на меня. Фимка, жизнерадостный растрепанный юнец в школьной форме, с улыбкой облегчения захлопнул учебник географии. Маша застегнула верхние пуговки синего платья и укрыла шею цветастым платком. Борис поставил бутылку мадеры на обеденный стол и подошел к вешалке у двери.

— Заскочу к церковному казначею Бобруйкину, — охотник накинул мокрый грязный плащ поверх шикарной белоснежной рубашки. — Он обещал зарезать к рождеству быка. Велю резать сейчас. Наплету, что нужна кровь для приманки вампиров. А вы подберите ему, — Борис взглянул на меня, — одежонку почище и посуше. Ежели Андрейка у нас дюже сердобольный, его гостя мы примем с радушием. Не боитесь. Одного Евгеши на него хватит. Так, волчок?

— Так точно, Борис Тимофеевич, — Евгений мстительно присматривался к моей серебряной цепочке.

Я молчал, притесняясь в углу возле двери. Внешнее тепло окутывало согревающим коконом, но мне ужасно недоставало внутреннего тепла и потому знобило от разницы температур.

Борис взмахнул руками — словно развернул за спиной черные крылья, сунул ноги в короткие овчинные сапоги и выскочил за дверь, громко ею хлопнув.

— Знатный кизлярский коньячок прикатил в золотом тарантасе на Андрейкин вечер, — чирикал поддавший заранее Пыжиков, просовываясь по частям в избу. — А чего это вы сурьезные не по уставу? Я приготовился собрать урожай ваших улыбок и что я вижу… О! Да у вас, я погляжу, именитый гость…

В зеркале напротив камина отражался элегантный господин с приглаженными и собранными под ленточку волосами, одетый по последней моде. Пламя придавало его бледному лицу тонкий оттенок загара.

— Именитей некуда, — прошептал Андрей, держа городничего под руку.

— Извольте назвать ваше имя, молодой человек, — Пыжиков горел желанием продолжить знакомство.

Я тепло улыбнулся.

— Павел Петрович Пустяков, — я скромно намекнул охотнику, что мой визит — сущий пустяк, недостойный пристального внимания.

Я сидел в плетеном кресле — накормленный и согревшийся, вытянув скрещенные босые ноги к камину, и чувствовал себя в компании природных врагов намного лучше, чем дома. Читая мысли людей по оттенкам их сильных запахов, я понял, что они не опасны для меня, и быстро осмелел. Дамам я весьма понравился. Им доставили удовольствие созерцание моей привлекательной наружности и общение со мной. У господ же я вызвал сугубо научный интерес. Новые знакомые считали меня необычным вампиром, этакой свалившейся с неба диковинкой. Фимка раза два порывался ко мне прикоснуться. Строгий отец останавливал его, а потом и вовсе отправил спать в детскую комнату.

Меня донимала странная мечта: чтобы Евгений сменил обличье и лег у моего кресла, разрешая укрыть ноги от сквозняка его пушистой зимней шубой. Только не хватило наглости для сомнительной просьбы.

— Вы, Павел Петрович, вестимо, носите чин не ниже статского советника, — городничий жарким караваем покатился ко мне. Он чуть не повалил обеденный стол с непочатой закуской и выпивкой, споткнувшись об ивовую кадку. — В такой посудине, Андрейка, моя супружница чудесно засаливает брюкву, — подняв кадушку, он провел указательным пальцем по ободку и недоуменно обернулся к провожатому. — А у вас тут была… кровь?

— Была да сплыла, — ненависть зрительно состарила Андрея лет на тридцать.

Я прикрыл глаза, счастливо улыбаясь, — мол, премного благодарен за вкусный ужин.

Меня смешила бессильная злоба охотника. Я ждал, что он зарычит или зашипит подобно дальним родственникам, от которых упорно открещивается, но Андрей сдержался.

— Что ж вы, господа, ловите вампиров на кровь, как мышей на кусочек сыра? — Пыжиков ждал подтверждения забавной версии.

— Ловим, Анисим Герасимович. Приманиваем их вот такими кадушками. — Борис выручил замявшегося ученика.

— Умно придумано. И приносит ли успех сей метод? — Пыжиков поставил кадку на пол.