Ольга Вешнева - Мясорубка Фортуны

— Ну и дела! — Свербилкин оперся на зонтик — трость. — Ну и страсти шекспировские закипели в Волочаровске после вашего приезда, Лизавета Филипповна! Да от вас и впрямь один вред нашему тихому городку. Езжайте-ка домой в Питер! И прихватите с собой всю вашу веселую компанию. Иначе вы меня с ума сведете!

— Я никуда не уеду, — решительно заявила Лиза.

— Но ваша подруга проедет с нами в участок… Юми Яматори, вы арестованы по подозрению в убийстве Лидии Борисовны Драпкиной. Вы обязаны знать свои права и помалкивать… — Свербилкин жестом приказал двоим полицейским скрутить Юми и заковать в наручники. — Кажется, я все правильно сказал, — шепнул он сам себе, покручивая ус.

— Вы не можете арестовать Юми! — вступилась за подругу Лиза. — У вас нет прямых доказательств ее вины. Ни одного! Наговорить можно что угодно. Анна Павловна ее оклеветала.

— Милочка, я все могу, — Свербилкин насмешливо заглянул ей в глаза. — Вы напрасно думали, что я умею только петь, танцевать и играть на балалайке. Я еще могу задержать подозреваемую до полного выяснения всех обстоятельств дела. Нет улик, говорите. Не беда, найдем.

— У Юми есть алиби!

— Интересно, какое?

— Мы все были дома во время убийства Драпкиной. Я, Тиша, Сатибо, Юми, Ичи и Мираи.

— И чем же вы занимались? — с подковыркой спросил полковник.

— Играли в покер, — Юми остановилась и выпрямилась, не позволив конвоирам вести ее лицом вниз.

— Азартными играми увлекаетесь… Ну-ну! И на что же вы играли? На раздевание?

— На мои часы, — я решил поучаствовать в спектакле. — Довожу до вашего внимания, господин полицмейстер, мои часики стоят дороже трехкомнатной квартиры в небоскребе «Стройсервиса».

Свербилкин внимательно посмотрел на мои часы, потрогал их и сказал:

— Я не оценщик. Если бы вы носили «Победу» или «Полет», я бы что-то мог сказать… Сейчас китайцы миллионами клепают всякие подделки.

— С восьми до десяти вечера мы играли в карты в гостиной, — уверенно проговорил Мираи.

— Да, мы все там были, — к его свидетельству присоединилась Ичи. — Сэнсэй оставался на заводе, но у него твердое алиби.

— А у вас жидкое? Как сметана?.. Я вам не верю. Вы одна шайка-лейка и всегда будете выгораживать друг друга. Я все перепроверю десять раз. Все ваши показания, — Свербилкин направился к выходу, отталкивая всех, кто пытался его задержать хотя бы еще на минутку. — Я-то все гадал, какой у вас, Юми, дар. Ваш брат находит клады, а вы, оказывается, людей убиваете силой мысли. Хорошая у вас техника бесконтактного боя. Вы и отца притюкнули, и на брата покушались. Наследства захотелось? А сегодня главбух вам помешал. Вы тоже не расслабляйтесь, Лизавета. Вас можно будет привлечь за подстрекательство к убийству… Вовремя мы нашли преступника. Не придется отменять завтрашнюю репетицию ансамбля.

Патрульные насмехались над Юми.

— Покажешь нам приватный танец в клетке, звезда стриптиза… — похрюкивал один из конвоиров.

— Хочешь, мы для тебя шест установим? — подхватил другой.

— Артур, подстрахуйте нас, — обратился Свербилкин к охотнику, — чтобы она всех не раскидала.

— Думаю, вы задержали не того человека, — выразил сомнение Артур.

— Ваше мнение субъективно, товарищ московский зазнайка. Вы побегали с Юми за упырями, и как многие мужики, в нее влюбились.

— Я тебя вытащу, подружка, — пообещала Лиза. — Внесу залог и найму лучшего адвоката.

— Уводим стриптизершу без разговоров! — скомандовал Свербилкин. — Доплясалась, пчелка? — он подскочил к Юми и громко хлопнул в ладоши, но самурайка не дрогнула. — Запевай, ребята! Эх! Пчелочка златая, что же ты жужжишь! Пчелочка златая, что же ты жужжишь-жужжишь?!!

— Жаль, жаль, жалко мне, что же ты жужжишь! Жаль, жаль, жалко мне, что же ты жужжишь! — подхватили патрульные.

— Безумие… — Лиза выпала из толчеи, образовавшейся вокруг полковника, Юми и ее конвоиров.

— Мы справимся… и на этот раз, — Сатибо подхватил ее и отвел в сторонку.

Убедившись в том, что о Лизе есть кому позаботиться, я влез в толпу и поплыл по течению к выходу.

— Стойте! Подождите! Мне надо вас снять! — навстречу процессии выбежал Юрий Шмыгин.

Никто его не послушался.

Схватив паренька под руку, я оттянул его от надвигавшейся лавиной толпы и тихо шепнул ему:

— Отвлеки их. Займи на время. Я пока найду настоящего убийцу.

Юрий отважно бросился наперерез толпе.

— Кто кокнет мой фотик, заплатит мне семьдесят штук! — прокричал журналист. — Всем стоять и позировать для первой полосы!

Я вернулся назад, понюхал дверь морозильной камеры, спустился по лестнице, прошел весь первый этаж офисного здания и в узком коридорчике, ведущем к проходной, встретил Ивана Смолина.

— Куда спешишь, писатель? — растопырил руки охотник.

— Иду по следу настоящего убийцы главбуха. Возможно, я его даже съем. Он того заслуживает… Помните, Иван Иванович, за вами должок.

— Прошу, господин барон, — охотник манерно помахал снятой шляпой.

— Благодарствую, — откланялся я.

— Не принимай на свой счет… Я купил билет на новое шоу Юми Яматори.

У турникета проходной меня остановил свернутым журналом кроссвордов охранник Виталий:

— Все сотрудники должны оставаться на заводе! Приказано не выпускать людей!

— Я не сотрудник, и даже не человек! — показав охраннику клыки вместо пропуска, я приподнялся на руках и закинул ноги через створку турникета.

Убийцу я настиг за промзоной, на пересечении осиновой аллеи и слабо освещенных рядов гаражного кооператива.

Я подкрадывался без малейшего шороха, но люди с необычными способностями остро чувствуют приближение опасности.

— А?.. Декоративный вампир… Диванная шавка… Нюх как у Трефа, а ума не больше, чем у бройлера, — коммерческий директор мясокомбината, один из пяти ведущих акционеров Илья Тимурович Пехтель медленно повернулся ко мне, подняв руки.

Хруст осиновых веток отвлек меня. Не успел я глазом моргнуть, как у моей шеи застыло лезвие самурайского кинжала, сильно пахнущее кровью Лидии Борисовны.

— Не думай, что ты быстрее моей мысли… Эх… Мои мысли — мои скакуны… Люблю город, в котором менты — и те поют. Но придется… да, придется переехать. Освоить новые края.

Пехтель с мнимой рассеянностью пошевелил морщинистыми пальцами, потянул козлиную бородку, поправил галстук и очки с толстыми стеклами. С какой стороны ни посмотри на него, что перед тем ни подумай, как ни накручивай себя заранее, а все равно перед собой увидишь безобиднейшего старичишку — этакий божий одуванчик в «счастливом» коричневом костюме советского кроя. Нескладный и некрасивый, но обладающим внутренним обаянием невероятной силы, излучающий какую-то непостижимую уму энергию, очаровывающую и обезоруживающую всех и вся. Жившие при мясокомбинате дворовые собаки перед ним робели, не решались на него гавкнуть для острастки, как на всех остальных сотрудников, кроме своих кормильцев, как будто боялись, что от их лая он упадет и сильно ушибется или вовсе лапотки откинет по причине сердечного удара.