Александр Турбин - Метаморфозы: танцор

Я не стал спрашивать, как ее зовут — зачем пугать бедную девушку лишними вопросами. Я просто стал раздеваться. С моей перебинтованной правой рукой и не совсем еще рабочей левой это оказалось совсем не так просто, но я справился. К моменту, когда я, вспотевший, повернулся к местной обольстительнице попаданцев, меня уже ждали две ноги, согнутые в коленях, две упругие ягодицы и розовый бантик, скрученный из шелковой ленты.

Ну и пусть. С него и начнем.

Болото заканчивалось. Рубежные топи окружали, заманивали в гиблые места, пугали и пытались отнять надежду, но рельеф уже окончательно изменился. Торфяная, укрытая мхом трясина уступила место огромным промоинам и небольшим грядам с растущими на них деревьями. И пусть здесь, как и раньше, идти опасно, медленно и тяжело, но путь уже виден и цель близка. Сейчас карающие довели бы небольшую группу и сами, но Пузырь знал болото лучше, он ходил по нему всю жизнь. Нелепый маленький пухлый человечек, с удивительной для его комплекции сноровкой перебегающий с кочки на кочку. Смешной человек с опасными глазами.

Первое время Бравин всерьез опасался, что этот замечательный помощник с круглым брюшком, непонятно каким образом нажитым на скудной болотной пище, просто заведет их вглубь трясины, откуда никто не выберется. Настолько холодным, змеиным был взгляд его заплывших глаз. Обошлось. Нет, мастер не тешил себя мыслью, что причиной «благородства» было искреннее желание помочь. Судя по виду, плевал Пузырь на такую помощь через дырки в своих редких желтых зубах. Просто проводник хотел жить и верил, что выживет, потому и вел, потому и показывал наиболее опасные места.

Вечером впервые за долгое время разожгли нормальный костер. Бояться врагов здесь бессмысленно, они в любом случае — по ту сторону Аюр. Красный язык огня уверенно лизал сучья, на самодельном вертеле поспевал сбитый Малым журавль. Большой, красивый, грациозный он завораживал взгляд, будучи живым, и заставлял урчать желудки, аппетитно подрумяниваясь уже после смерти. Красота красотой, а есть все равно надо. И журавль это или цапля, или мышь болотная — не имеет значения. Журавль даже лучше, потому как мяса больше. А красоту можно вспоминать и ворочая челюстями.

Пузырь, как всегда, остановился отдельно, развел себе небольшой костерок и за мясом не пришел — жевал что-то из своих припасов.

— Что с ним делать будем? — Малый кивком показал на сидящего в отдалении человека. — Оставлять опасно. Он дорогу через топи знает.

— Там в селе еще десяток таких же знатоков, всех не устранишь, — Бравину было неловко говорить о разумных существах, как об обезличенных предметах, но обстоятельства требовали. — Он уйдет назад, растворится в этих болотах и его не найдет ни один Рорка.

— Незачем его трогать, Малый. Шарги не пойдут через болота, они пойдут по хорошей дороге вдоль восточного берега реки, — Ллакур говорил тихо, но уверенность сквозила в каждом его слове. — Оллиолан не удержит переправы. Тем более сейчас, когда Владыка мертв.

— Уверен?

— Абсолютно. Я много врагов видел. И мастеров битвы тоже повидал. Оли рубеж не удержит. А если Владыка действительно убит, то никто и не удержит. Рорка идут к Куарану, и это точно.

Карающие резали кинжалами мясо, накалывали куски и молча жевали. Так же молча, этими же кинжалами они будут завтра отправлять за горизонт врагов. Им было все равно. Бравин повел плечами.

— Плохо, Ллакур. Их слишком много, Куаран без правителя может не устоять. Я был на руинах Беллора, я не хочу такой судьбы своему городу.

— От нашего желания мало что зависит, Бравин, — старший карающих впервые оставил официальную вежливость. — Их много. Нас мало. Но историю пишут не только числом солдат.

— Да уж, — Бравин собрался подняться на ноги, но Ллакур остановил.

— Говоришь, возле руин Беллора был? Далеко. Но я был в самом Беллоре, когда он еще стоял в блеске и славе, и еще южнее, много южнее. Тогда пропало звено Келемара, лучшее звено карающих в Беллоре, а мы были там с поручением Энгелара. У нас бывают разные поручения, не о них речь. Нас попросили помочь найти Келемара и мы ушли на юг искать. И мы нашли…

Рагги-Ро был счастлив, насколько может быть счастлив воин племени, вернувшийся с удачного похода. Три сотни лучших молодых бойцов племени Боро уходили на север в поисках схватки с демонами ночи, Алифи-убийцами. В последнее время те почти беспрепятственно ходили по степям юга, сеяли ужас, шпионили, убивали, травили воду, уничтожали скот — безликие и неуловимые воины-призраки. Любой уважающий себя Рорка ненавидит и презирает Алифи, этих высокомерных, коварных, лживых созданий. Но демоны ночи — другое дело. Рагги-Ро никогда бы по собственной воле не стал искать с ними встречи. Кто он против них? Пустое место.

Но Ун-Тобар, старший сын самого Ал-Тобара, Вождя Боро, должен был жениться на любимой шестой жене, а значит, ему нужен был подарок. А что может быть достойным подарком для настоящего мужчины? И триста Рорка во главе с самим Ун-Тобаром ушли в поход за ушами Демонов. А Рагги-Ро, что Рагги-Ро? Вот меч, вот седло скакуна, вот товарищи рядом.

Они искали встречи так долго, что Ун-Тобар уже успел проклясть и демонов, уклоняющихся от встречи, и свадьбу, из-за которой они уже которую неделю бесплодно рыскали по пустошам, и саму будущую жену, всерьез подумывая о том, что она точно не стоила таких усилий.

К счастью, им все-таки повезло, разведчики нарвались на демонов случайно, а дальше сил отряда хватило, чтобы отрезать призраков от ближайших лесов, в которых те становятся просто невидимками и гнать по полям, постепенно заключая в кольцо. В какой-то момент времени Алифи решили прорываться с боем. Безумцы, шестеро против нескольких сотен, какими бы умелыми воинами они не были, бойцов Боро было слишком много.

Говорят, будто демоны ночи не живут, их тела бесплотны, их невозможно ранить, а тем более убить, — всё врут. Пять демонов попрощались с жизнью, только одному удалось ускользнуть. Хорошая битва, пусть и последняя для трех десятков воинов. И хороший подарок к свадьбе — ожерелье из пяти голов, нанизанных на прочный кожаный шнур. Это свадебное ожерелье подвесят на грудь скакуна Ун-Тобара, великого воина и будущего Вождя.

Племя встретило победителей песнями и танцами, накрытыми столами и доступными женщинами. В день, когда воины возвращаются после удачного похода, можно все: есть, хоть лопни, пить, хоть утопись в самогоне, заниматься любовью хоть со всеми женщинами племени, если здоровья хватит. В такие дни все общее. Ну, или почти все. Потому что день радости проходит, а потом наступает утро, и вдруг оказывается, что не все воины в восторге от того, что вытворяли на праздник их жены, или с их женами. Вот и получалось, что после дня радости всегда справляли парочку-другую похорон.