Александр Турбин - Метаморфозы: танцор

Лаорцы на придурков не обиделись, притаились за широкой спиной Мышка и молчали. Ну и правильно, меньше споров — больше сил.

— Да я подумал, если всех выпущу, нас поймать сложней будет. А что? Подрезал веревки ближним, а дальше сами. Люди разбежались, а эти двое подсобить взялись. Мор, да нормальные они ребята. Только Драному в морду дать надо, так ты не думай, я и сам справлюсь. Иди сюда, Драный, бить тебя сейчас буду.

Шум откуда-то сверху прервал перепалку, а появившиеся блики на стенах заставили замолчать и прислушаться. Враги не таились, говорили громко, но гулкое эхо мешало понять смысл и без того чуждых слов. Судя по звукам, преследователи находились намного выше нас, где-то на другом уровне пещерного лабиринта.

Взбешенный Красный Кулак лез по каменному желобу в глотку самой Тьмы и поливал последними словами демонов и их козни. А демона Юо, повелителя Зла и любителя коварства — в первую очередь. И плевать ему было на то, услышит ли эти отборные ругательства злопамятный демон. Пусть слушает, старый урод, дери его за чахлую седую бороду.

Если б не дебил-человек, в спешке забывший разрезать свои путы до конца, а потому оступившийся и сверзившийся со скалы с диким криком, так и дрыхли бы ловцы, пока пленников и след бы не простыл. И без того заспанные Тхонга, выбравшиеся из шатров, застали только мелькающие пятки и удаляющиеся спины ничтожных. Тогда некогда было считать и разбираться. Бросив взгляд на тела часовых с завернутыми за плечи лицами, Чуча-Пу отправил отряд в погоню. Кого ловили, кого рубили, кому под зад ногой со скалы давали — ярость бурлила в крови. И только на обратном пути, собрав остатки не успевших далеко сбежать людей, командир ловцов сообразил — урода, шедшего к Таррену, не было. А значит, пропали и деньги, которые хромой скупердяй мог бы за него заплатить.

Кулак обреченно взвыл и развернулся к пойманным пленникам. Налившиеся кровью глаза остановились на черноволосом солдате, пойманном одним из последних. Сейчас тот зажимал колотую рану в боку, видно, кто-то пырнул сгоряча. И ладно, за дело.

— Где?

Тхонга забыл уточнить вопрос, кипящая ярость и накатившее ощущение бессмысленности всего похода мешали думать. Но ничтожный, съежившийся под взглядом, понял и без пояснений. И ответил, даже не думая отпираться:

— Они в пещеру ушли…

К этой пещере пришлось подниматься по осыпающимся под тяжестью тел камням. Узкий вход, в который человек мог бы и прощемиться, а крупному Рорка пришлось бы пролазить на четвереньках — в самом низу расселина чуть расширялась. Представив, что ему сейчас придется становиться на колени перед своими же ловцами да еще и перед рабами, Красный Кулак побелел от злости и вломил с разворота проводнику-солдату промеж глаз. Каково же было удивление Тхонга, когда человек осел и вместо того, чтобы окончательно разбросать мозги по камням, только тихо заскулил под ногами. Как? Его подчиненному хватило меньшего, гораздо меньшего. Неужели у жалких людей череп крепче, чем у любимцев тьмы Рорка? Не может такого быть, и Чуча вломил еще раз, со всей своей силы, вложив всю мощь в чудовищный удар. В голове человека что-то хрустнуло, кость треснула, а пленник кулем свалился под ноги. Черная кровь хлынула ручьями из развороченного носа и ушей, но того впечатляющего месива, что осталось от головы его подчиненного после значительно более легкого толчка, не было и в помине. Командир ловцов сплюнул с досады на труп и приказал Тхонга уводить пленников к лагерю, оставив с собой только троих воинов.

Не самых опытных, сильных или умных — самых молчаливых. Не хватало еще, чтобы то, как Красный Кулак на колени становился, да на карачках в каменную глотку лез, во всем Толакане обсуждали…

Ловцов, спустившихся в карстовую пещеру вслед за нами, было немного. Трое, может, четверо Рорка, их глухие голоса метались под сводами гулким эхом. Разобрать смысл слов оказалось невозможно — не в том я был состоянии и не с такой акустикой. Свет далеких факелов то и дело отражался на тонких зубах каменных сталактитов, хищной бахромой висевших высоко над головой.

Привыкший к облагороженным экскурсионным маршрутам в подсвеченных искусственным светом пещерах своего мира, я с тихим бешенством шел по узкому проходу, усыпанному камнями, осколками породы, растущими ни к месту из пола сосульками, что прятались в темноте. Сбивая ноги, наживая синяки и ссадины, как будто их и так было мало, шипя сквозь зубы и проклиная весь этот мир, в котором даже всегда завораживавшие меня пещеры и те норовили сделать гадость. Было влажно. Было холодно. Темно. И жутко.

Идти абсолютно тихо в таких условиях невозможно, а сидеть на одном месте и ждать с моря погоды — глупо. Поэтому мы двигались вперед, подыскивая какое-нибудь укромное место. На ощупь, по бликам далеких факелов, лишь изредка и на короткие мгновения по прихоти случая разгонявших мглу. Оступаясь и оставляя довольно заметный шлейф шума. Не думаю, что такие звуки могли кому-то существенно помочь в поиске — то, что мы здесь, враги и так знали, а идентифицировать направление по звукам в гулкой темной пещере с мечущимся шутником эхом — задача из крайне сложных.

Мне пришлось идти первым, бросив правую руку на плечо Мыша, а левой ладонью касаясь ледяной на ощупь стены. Только так и никак иначе, причем героизм и отвага здесь оказались совершенно ни при чем. Просто для цветных нитей, пронизывающих этот мир, неважно: есть свет или нет, день вокруг или ночь. Бледные отдающие синим маревом контуры вели меня сквозь царство темноты и камня, лучник поддерживал меня на ногах, а два лаорца замыкали шествие. Образы стен, каменных наростов и колонн наслаивались друг на друга, дрожали и колебались в такт движению стылого воздуха, но давали представление о том, куда мы шли. Оказывается, у здешних магов есть и вполне себе мирная и полезная профессия. Спелеолог, почему бы и нет?

Галерея, уводящая нас в сторону от первого многоуровневого зала, была опасно узкой. Начинавшаяся, как полноценный проход, она постепенно превратилась в косую расщелину в сплошной скале. Выведет ли она куда-то или попросту упрется в тупик, заранее предсказать было невозможно.

Стены, укрытые каменными натеками. Жуткая каменная щетка постоянно снижавшегося потолка. И нелепый факел в стене, чудом удерживаемый насквозь проржавевшей скобой, о которую Мыш рассек себе голову. Вынимать почти окаменевшую древесину из объятий холодного железа да еще стоя в узкой каменной кишке — то еще удовольствие и точно не самая простая работа. Возможно — пустая трата времени. Зажигать факел нам было все равно нечем, а заниматься добычей огня, когда тебя ищут враги — глупо. С другой стороны, так и у Рорка не будет возможности его использовать. Загорелся бы он или нет после долгого нахождения в пещере — неизвестно, но рисковать не хотелось. А потом снова вперед. И вниз — пол выбранного прохода тоже ощутимо опускался, рождая панику и заставляя сильнее вжимать голову в плечи…