Терран - Книжные дети (СИ)

Правильно решили, кстати.

Нерешительно потоптавшись около дверей, Кана уже сделала было шаг к своей комнате, но застыла, почувствовав, что я схватил ее за рукав.

— Не уходи… — попросил я и сам удивился своему надтреснутому, переполненному усталостью голосу.

Ну разве так приглашают девушку к себе домой?

Но мне безумно повезло год назад, когда я встретил эту удивительную девушку в мрачных коридорах переднего края.

— Ни за что, — ответила она и решительно распахнула дверь в мою комнату, буквально втащив меня внутрь.

Наверное, не очень хорошо, что я делаю это под влиянием боли и тоски, но… Айнкрад в очередной раз напомнил мне, как коротка жизнь Проходчика. Завтра мы оба можем не вернуться из рейда, а, может быть, вернется только один из нас. Какое в такой ситуации могут иметь значение мои тайны и принцип: быть честным с любимой?

Да никакого. Все это чушь и хрень, ни ей, ни мне не нужна правда. Нам нужны МЫ. И только МЫ имеем значение сейчас, завтра и всегда.

Я должен был сделать это давным-давно, в тот день, когда она впервые открыто мне призналась.

«Прости, что я заставил тебя ждать так долго, любимая…»

Растянуться в длинном прямом выпаде, вынуждая противника изогнуться немыслимым образом, уклоняясь одновременно от моего клинка и мечей Каны, атаковавшей слева.

Послушно податься вслед за клинком, проваливаясь в атаке и падая на землю. Крадил тут же воспользовался своим шансом и, перехватив рассыпающий синие искры клинок обратным хватом, опустил его вниз, пытаясь пришпилить меня к земле.

«Отлично» — пронеслась на границе сознания равнодушная мысль. — «Он открылся».

Хранитель рванулся навстречу, прямо в полете загораясь кроваво-красным, — начинать спец-атаки из любого, даже не предусмотренного Системой положения, последняя фишка, изобретенная мной в процессе освоения «Режима Бога».

Две рукотворных молнии в наших руках сталкиваются, чтобы мгновение спустя разлететься в противоположные стороны, вынуждая нас застыть в «задержке движения».

Мне-то ничего, а вот Крадил мгновенно почувствовал на себе всю скорость лучшего бойца Айнкрада, обрушившего на него град ударов. Кана успела уронить его хиты в желтую зону прежде, чем закончилась «задержка» от прерванных навыков и сражающие откатились в стороны.

Скосив глаза в левый верхний угол поля зрения, я тихо выругался сквозь зубы.

— Плохо дело… — согласился со мной Хитклиф.

За десять минут сражения здоровье лучшего танка Айнкрада опустело наполовину, а мы с Каной вплотную подошли к границе красной зоны. И все, чего мы смогли достичь — это покрасить хиты Бродячего Босса в желтый.

— А вы хороши, — проскрежетал Крадил, с усмешкой наблюдая, как мы глотаем лечебные зелья. — А ты, полубог, даже умеешь немного управлять Системой… Впечатляет.

— Пошел на <���цензура>! — почти прорычал я.

— Знаешь, в чем твоя ошибка? — не обращая внимания на мой тон, продолжал Бродячий Босс. Поднеся клинок к лицу он ласково провел пальцами свободной руки по извилистому лезвию и, словно это было командой, черный клинок засветился мягкой синевой и едва слышно загудел, как работающий трансформатор.

«Да чтоб тебя!! Когда же у тебя закончатся сюрпризы?!»

— Ты борешься Системой, пытаясь противопоставить ее законам свою волю… А этот путь не для тех, в чьем профиле Бог оставил свою метку.

— Метку? — Надо потянуть время, пока лечебные зелья восстановят здоровье. Можно и поболтать, у него-то такой роскоши нет.

— Система — послушная собачка у ног Избранных Творцом, — по-прежнему игнорируя меня, распинался Крадил. — Совсем как твоя шавка, полубог.

Потребовалась вся моя сила воли, чтобы не броситься на него прямо сейчас, прервав тем самым действие восстанавливающих зелий.

— Признаю, приручить такую талантливую девочку, — сильный ход с твоей стороны. Вот только что же ты не используешь ее… хм… во всех доступных смыслах? Вроде симпотная…

— Клянусь, еще одно слово и я…

— Не говори ерунды, — совершенно спокойным тоном прервала меня Кана. Скосив глаза, я удивленно уставился на невозмутимое лицо. — Да даже если бы это было правдой, быть его орудием — честь для меня.

— Вот об этом я и говорю, — согласился с ней Крадил. — Чем же ты так привлекаешь людей, полубог?

— Я не убиваю их направо и налево, — проворчал я, отметив про себя, что здоровье почти восстановилось. Скоро начнется второй раунд и Бродячий Босс Крадил умрет.

— Какая прелесть, — «умилился» мой враг.

Тренькнуло звуковое уведомление о восстановлении здоровья и наша тройка тут же ринулась вперед.

— Не, так неинтересно…

В тот же миг мне пришлось затормозить, потому что я внезапно обнаружил, что Каны и Хитклифа больше нет рядом. Оглянувшись, я увидел, что они беспомощно болтаются в воздухе, а около полоски здоровья красуется заставляющий ее медленно ползти вниз кроваво-красный символ эффекта «Удушение».

— Всегда любил Дарта Вейдера, — поделился со мной Крадил. — У тебя есть примерно минута, чтобы убить меня, полубог.

Стиснув зубы с такой силой, что на зубах заскрипела эмаль, я лишь крепче сжал в руках Вершителя и, обернувшись к противнику, сосредоточенно уставился на него.

— Ну что же ты медлишь? Неужели боишься?

Кана пятью ударами смогла ополовинить полоску его хитов, но она всегда больше напирала на количество, а не силу ударов. Мне, если правильно выбрать момент, хватит одного.

С другой стороны, практика показала, что одно единственное «чистое» попадание его черного извилистого клинка означает мгновенную смерть.

А мне нельзя умирать. Только не сейчас, когда два наших с Каной «я» превратились в одно всеобъемлющее «мы».

Потребовалась всего несколько быстрых обменов ударами, закончившихся парой практически безобидных порезов на моем плече, чтобы я понял — мне не победить.

Я не великий воин, в одиночку повергающий колоссов, я — командный боец. Мне нужна Кана, чтобы я мог не спеша выбирать время и место для удара — одного единственного, но решающего. Без нее я — никто.

Но я все еще могу его убить. Одним ударом, как я умею.

У каждого моба есть несколько зон, попадание в которые в определенный момент времени означает практически мгновенную смерть, или, в реалиях Айнкрада, гарантирует критический удар с множителем больше десяти.

Я выбрал сердце.

Сначала был рывок, в лучших традициях Каны, то есть дьявольски быстрые, почти мгновенное перемещение в пространстве, за которым не успевает следить взгляд.

Чтобы поймать момент, когда нужно нанести критический удар, необходимо засечь момент времени, когда противник полностью беззащитен, то есть, во-первых, прервать навык, а во вторых — обеспечить неподвижность. В нынешней ситуации я могу сделать это только одним способом.