Стивен Бауер - Завет Кольца

За моей спиной послышалось сопение. Я оглянулся и увидел двух низкорослых эльфов, которые перешептывались и обменивались многозначительными взглядами. Ухмыляясь, они прошмыгнули дальше. Это агенты, выискивающие вампиров, которым уже не раз удавалось, сменив обличье, проникнуть в наши ряды. В большинстве случаев их сразу разоблачали, однако наиболее хитрые умеют выдать себя за наших. Они уже нанесли нам немалый ущерб.

Агенты обладают тонким чутьем. Они узнают врага по особому запаху, которого ни люди, ни большинство эльфов, ни тем более великаны не чувствуют. Поговаривают, что среди их предков встречались ведьмы, поэтому им легче определить своих родственников, вампиров.

И вот войска стоят лицом к лицу. Я — в первом ряду; около меня бывалые испытанные солдаты: в черных кожаных формах, в кованых шлемах, вооруженные мечами и кинжалами. Как иглы рассерженного ежа устремлены в небо наши копья.

Враг занял позицию на краю леса, он вынужден обороняться, так как наступаем мы. Империя вампиров обречена; скоро мы их растопчем.

Мы видим их высокомерные бледные лица, красные глаза и белесые волосы. На них зеркальные доспехи, отражающие любые чары. Они угрожающе размахивают зазубренными мечами и потрясают копьями.

Раздается звук рога — это сигнал к наступлению. Все как один, как единое живое существо, мы бросаемся на врага.

Безымянный должен применять все свое искусство, чтобы отражать нападение вампиров. Даже если мы этого не замечаем, он защищает нас и направляет их адскую силу обратно в Абиссус, в преисподнюю, в которой они рождены и из которой черпают силу. Считается, что в случае крайней необходимости они вызывают оттуда черных воинов, которые на языке теней зовутся абис-кели…

Одержав победу, трудно выразить пережитое словами. На поле брани лежат молодой и старый, человек рядом с великаном, эльф рядом с вампиром. Для того, кто мертв, все уже позади.

Никого не оставляют умирать на поле сражения; тяжело раненные получают последний, избавляющий выстрел. Важно исполнить этот тяжкий долг до наступления ночи, потому что под покровом тьмы появятся вампиры, и того, кто достанется им живым, ожидает худшая судьба: души их в преисподней будет терзать Черный Господин. Так что лучше умереть в честном бою и сразу отправиться к праотцам!

Скольких я избавил от страданий в тот вечер, не помню. Отдалившись от своих товарищей, я нагнулся, чтобы взять себе красивую пряжку, которая больше не пригодится мертвецу, и вдруг услышал за спиной шорох.

Резко распрямившись, я обернулся и занес свой меч, но никого не увидел.

Держа меч наготове, я стал продираться сквозь кусты. Ведьмовская сила, пропитавшая эту землю, сказалась и на растениях: листья были вялыми и блеклыми. Вообще удивительно, что здесь что-то росло!

Солнце уже садилось, когда среди неверных теней я увидел вампира. Он лежал на земле, из раны на груди сочилась кровь. Оружия при нем не было. Не знаю почему, но я медлил, вместо того чтобы сразу убить его. Может быть, потому, что он умоляюще смотрел мне в глаза? О чем просил меня вампир? Самое большее, на что он мог надеяться, это быстрая смерть!

Я не мог понять, в чем дело. У меня было чувство, как будто я вот-вот совершу большую ошибку. На вампиров полагалось реагировать мгновенно — без всяких рассуждений убивать, пока не убили тебя или не забрали твою душу.

Я глядел на лежащего. Он старался дотянуться до лежащей в траве склянки.

Не отрывая глаз от моего лица, вампир осторожно взял ее в руки, вынул пробку и пролил несколько капель на рану. То, что я увидел, обескуражило меня: там, куда капала жидкость, рана превращалась в свежий рубец. Считалось, что вампиры не способны создавать целебные зелья — это умели только люди.

Вампир высокомерно вздернул подбородок и оскалил зубы. В тусклом свете блеснули два клыка. Я крепче сжал меч.

— Прежде чем ты убьешь меня, мой друг, ты должен кое-что попробовать, — он провел кончиками пальцев, на которых поблескивали остатки бальзама, по своим векам. — Вот так. — Ничего не произошло… Что скрывалось за иронией, когда он называл меня другом?

Была ли это хитрость, не знаю, только вдруг моя левая рука потянулась вперед, и я взял колбу. Серебряная пробка была сделана в виде человеческого черепа. Наверное, мой противник был из знатного рода, если так можно сказать о вампире.

Я осторожно поднес колбу к носу и понюхал. Запаха я не почувствовал никакого, но на глазах почему-то выступили слезы и комок подступил к горлу. Как под воздействием неизвестной силы я зажал пальцем горлышко, опрокинул бутылочку и почувствовал на пальцах вязкую прохладную жидкость.

Я больше не слушал предостережений внутреннего голоса и смазал бальзамом веки.

Почва ушла у меня из-под ног. В последний момент я увидел, как вампир бросился вперед. Я хотел занести меч, но он выпал у меня из рук. И колба тоже… Вампир ловко поймал ее в воздухе.

В глазах двоилось: передо мной были два одинаковых, как бы нарисованных на стекле изображения, которые кто-то медленно разводил в стороны. Кружилась голова, казалось, что стеклянные изображения вот-вот разобьются, и тогда в мире ничего не останется, все погрузится во тьму.

Вместо этого картины поменялись местами: сверху оказалась нижняя и наоборот.

Теперь окружающее представлялось мне в другом свете.

Я лежал на земле, уткнувшись носом в корень какого-то куста. Приподнявшись на локтях, я взглянул вверх и увидел вампира, но…

Передо мной сидела девушка с удивительно светлыми волосами, ее серые глаза внимательно смотрели на меня. На ней была светло-серая туника с разрезом на груди, открывавшим свежий розовый шрам. Туника, подхваченная светлым поясом, была испачкана в крови. В руках у девушки была колба, закрытая пробкой, больше не похожей на человеческий череп. На земле лежал черный меч с грубой рукояткой из кожи. А где… мой меч? Едва пошевелившись, я почувствовал запах давно немытого тела. Я осмотрел себя с ног до головы. На мне была не форма, которую я ожидал увидеть, а серые лохмотья и поверх них длинная черная кожаная куртка, застегнутая на ржавые пуговицы. На ногах были не сапоги, а тяжелые, пропитанные грязью опорки, кое-как поддерживаемые порванными во многих местах и связанными узлами кожаными ремнями.

— Что это? Что это? — пробормотал я, попытался встать на ноги, но тут же снова рухнул на землю.

Незнакомка бросилась ко мне, прижимая палец к губам — тише! Вблизи она была божественно красива.

Я потер лоб, и мои пальцы нащупали спутанные грязные волосы, а выше — шлем. Я сдернул его с головы. Он был покрыт ржавчиной.

— Что случилось? — прошептал я. У меня было такое чувство, будто я очнулся от кошмарного сна.