Екатерина Швецова - Это мой мир

Солдаты кричали, предупреждая друг друга, и отбегали к скалам, прижимаясь к ним спинами.

Ящериц на этот раз было не так много – всего с десяток. Я схватил оружие и почти сразу же выстрелил. Жена отсалютовала мне мечом и, перепрыгнув через тело, вступила в бой со следующей.

Я прицелился в еще одну, как вдруг почувствовал удар и понял, что лежу на животе. Лук жалобно хрустнул, стрелы раскатились из колчана.

Что-то увесистое топталось на мне, разрывая когтями кожу. Я заорал, привлекая к себе внимание. Ну и от боли, тоже.

Лирра обернулась и ринулась ко мне. Недобитая ею тварь, поковыляла следом, но была отброшена пинком капитана. В два удара жена скинула еровку с моей спины – та даже не успела понять, что произошло – и протянула мне руку.

Я встал и беспомощно посмотрел на лук. Мой дорогой, композитный, с четырьмя рогами – красавец, представлял собой груду щепок. Он разломился в трех местах и годился лишь на поддержание огня. Я отбросил его пинком ноги.

Солдаты покончили с еровками достаточно быстро – даже не получив ни одного ранения. Я оглядел поле боя и людей, бесцельно бродящих вокруг. Сонливость со всех, как рукой сняло.

– Жалко, хороший был лук, – жена покачала головой.

– Ничего, есть еще один, – я криво улыбнулся и обнял ее. – И у меня еще осталась магия.

Она прижалась ко мне щекой.

– Как спина?

– Пара царапин. Сейчас помажем, завтра и не вспомню.

– Хорошо.

Аркани выползла из-под щита и облокотилась на него спиной. Она рассеянно глядела на поле боя, теребя повязку.

– У вас все нормально? – подошел капитан, сверкая глубоким порезом на щеке, сразу же под правым глазом.

– Лучше, чем у тебя, – я с сожалением отстранился от Лирры. – Пошли, рану обработаю.

– Да ладно, – капитан утер кровь с лица. – Само зарастет.

– Пошли, – я тряхнул головой. – Ты же не дикий зверь.

Мы устроились у нашей стоянки. В отличие от остальных, она не пострадала. Когда еровки напали, сами люди, да и паникующие лошади раскидали почти все одеяла. Так что солдатам пришлось заново расчищать места под ночлег.

Я решил не полагаться на одно лишь кровоостанавливающее, бывшее в запасе, почти у каждого солдата в отряде, а смешать несколько компонентов, усиливающих эффект. Капитан протянул мне свой пузырек, я взял его и добавил немного жидкости в мисочку, где размешивал порошки.

Получившаяся смесь обладала не только кровозапирающим, но и усиленным заживляющим свойством. Обработанная ею рана начнет затягиваться буквально на глазах. Пара дней – и от нее и следа не останется.

Я высыпал последний компонент и снова перемешал – мазь сменила цвет с красного на темно-фиолетовый. Я смочил кусок бинта водой и промокнул рану Морина. Он поморщился, но смолчал. Затем я взял немного мази и равномерно распределил ее по поверхности пореза. Капитан зашипел и пару раз дернулся так, что я ему чуть нос не намазал.

– Терпи. Потом легче будет.

– Что это за дрянь? – он попытался коснуться щеки, но я ударил его по руке.

– Чем меньше будешь трогать, тем быстрее заживет, – я стянул рубашку, отметив, что он хорошо порвана сзади и пропиталась кровью – смял ее и откинул в сторону. В сумке у меня было еще достаточно запасных.

– Давай, я тебя намажу. Ложись, – Лирра взяла у меня мисочку.

Мазь обжигала кожу и я, точно так же, как и капитан, шипел и дергался.

Лирра наносила смесь аккуратно, едва касаясь ран, плавными движениями пальцев. Просто удивительно, как руки, привыкшие сжимать меч, сохранили такую нежность? Я даже задремал от ее осторожных прикосновений.

Проснулся я под утро. Солнце еще не встало и даже не показало себя ни единым лучиком, но было уже светло.

Все вокруг еще спали. Морин сидел, устало прислонившись спиной к скале. Он не столько дежурил, сколько просто не спал.

На лице капитана красовалась фиолетовая корка из высохшей мази. Он то и дело касался ее, но сразу же одергивал руку. Я сел на одеяле и потянулся. Утро было холодным, морозным. Уже завтра солнечные лучи не смогут согреть воздух вокруг. Холод станет преследовать нас весь день и всю ночь. Жители Султаната живут так всю жизнь, но нувасцы к морозам не привыкли. Даже зимой у нас ярко светит солнце, а температура воздуха совсем немного ниже. А вот сумолтирцам к холодам не привыкать. В столице зимой даже выпадает снег. А бывает, что и остается лежать до нескольких недель!

– Холодно? – Морин перевел взгляд на меня. Его лицо странно кривилось из-за раны.

– Прохладно, – я кивнул. – Ты совсем не спал?

– Спал, – он поежился. – Я всего пару часов здесь сижу.

Я посмотрел на жену. Она спала, плотно укутавшись одеялом – доспех неплохо холодил тело, но снять его она не могла. Наемники еще со школы так сильно привыкают к своей броне, что уже не могут без нее обходиться. Лирра как-то сказала мне, что без доспеха чувствует себя голой.

Аркани спала под боком у жены, завернувшись в свое и ее одеяла.

– Все тихо?

Капитан переменил позу и потер переносицу. Затем, как бы нехотя, произнес:

– Где-то час назад подходили три ящерицы. Я запустил в них камнем и они тут же исчезли.

– Разведка.

Он кивнул:

– Похоже, что они не собираются сдаваться.

– Ущелье большое, а еды в нем мало. Теперь уже редко кто здесь проезжает, предпочитая более безопасные пути. Еровки оголодали и озлобились. Не знаю, едят ли они себе подобных, но людей они явно предпочитают больше иных видов мяса.

– Это их трудности. Мои ребята – не просто чей-то обед. Да и ты маг, вряд ли думаешь о себе, в таком ключе.

Я улыбнулся и покачал головой. Свои мысли я предпочту держать в себе. Ибо ход их может не понравиться не только капитану.

Лирра зашевелилась, потянулась и открыла глаза. Посмотрела на меня. Я кивнул ей и улыбнулся. Она тоже улыбнулась и с сожалением рассталась с одеялом, укутав Аркани.

Ее тело сразу покрылось гусиной кожей. И чтобы хоть как-то разогнать застывшую кровь, она принялась крутить руками и ногами, делая зарядку. Я рассеянно наблюдал за ней, а потом решил, что уже наступило время завтрака.

Я полез в сумку и вытащил оттуда ломоть солонины и кусок черствого хлеба, который мы сторговали у крестьян еще до переправы.

Капитан внимательно следил за моими манипуляциями. Ему, точно так же, как и простому солдату, полагались глоток воды и горсть вяленого мяса на завтрак и обед, потому что косули уже кончились. Но я не собирался с ним делиться.

Сделав по два бутерброда, я пошел будить дочку. День обещал быть трудным, но она, в отличие от нас, может хоть сутки спать в седле.

Спустя полчаса мы уже выехали. Солнце хоть и поднялось на небосвод, согревать воздух не спешило. Лирра одела теплый поддоспешник, а мы с Аркани натянули обитые мехом, куртки. Сейчас в них было даже жарко, но не надолго. Уже к вечеру весь отряд будет нам завидовать.