Светлана Тулина - Страшные сказки для дочерей киммерийца

— Глупенькая! — засмеялась прекрасная Нийнгааль. — Ты на себя посмотри!

И повернула большое зеркало чернёного серебра так, чтобы в нём возникло отражение умытой и причёсанной Атенаис.

Впрочем, не только умытой и причёсанной. При помощи своих мазей и притираний, а также странных палочек, оставляющих на коже следы разного цвета, Нийнгааль что-то странное сотворила с её лицом. И это что-то было похоже на чудо — глаза увеличились, в них появилось загадочное мерцание, губы стали яркими и манящими, а само лицо сделалось более утончённым и — о, Митра! — взрослым.

— Я, конечно, красива… — вздохнула Атенаис. — Но это ведь именно ты сделала меня такой. А ты же, госпожа… ты прекрасна сама по себе!

Нийнгааль опять засмеялась:

— Конечно, милая! Я ведь жрица Деркэто. Причём — высшая жрица! А высшая жрица такой прекрасной богини, как Деркэто, просто не может выглядеть плохо. Ты ведь знаешь, кто такая Деркэто и чем занимаются её жрицы?

— Знаю… — Атенаис смутилась, опустила глаза. — Я слышала, как стражники в казармах смеялись, хвастаясь своими победами над…

Она замолчала, боясь, что поняла что-то неправильно и прекрасная Нийнгааль сейчас рассердится. Потому что совместить эту лучшую из женщин и те грязные казарменные шутки было просто невозможно.

— Посмотри на меня.

Нийнгааль больше не смеялась, но и гнева в её голосе не было. Атенаис осторожно подняла взгляд. Прекрасное лицо в обрамлении ещё непросохших чёрно-красных волос было очень серьёзным.

— Можешь ли ты представить, чтобы кто-нибудь из них, — презрительная отмашка в сторону окна, за которым во дворе у костра расположились так и не решившиеся войти в дом стражники, — смеялся надо мной? Или хвастался своею победой?

Атенаис отчаянно замотала головой. Такого она действительно представить не могла.

— Они смеялись над самонадеянными послушницами низшего ранга. Молодыми и глупыми девчонками, которые ещё совершенно ничего не умеют, кроме как по-быстрому раздвигать ноги перед первым встречным, но при этом уже воображают себя полноценными жрицами. Запомни — когда человек воображает себя чем-то большим, чем является на самом деле, над ним всегда смеются. И это правильно. А вот если он действительно умеет что-то так, как умеют высшие жрицы Деркэто — над ним не будут смеяться. Никто и никогда.

— Как бы я хотела стать когда-нибудь высшей жрицей Деркэто! — вырвалось у Атенаис помимо её воли. Она покраснела, но стиснула зубы и, упрямо мотнув головой, продолжила. — Или хотя бы научиться быть такой же прекрасной, как ты, госпожа!

Несколько долгих ударов сердца Нийнгааль смотрела на старшую дочь короля Аквилонии с насмешливым недоумением, словно только что впервые её увидела. Потом пожала плечами:

— А почему бы, в сущности, и нет? Ты красива и умна, а в этом — залог половины успеха.

— Отец никогда не позволит… — опомнилась Атенаис, вмиг поскучнев. — Он не очень любит жрецов и вообще всё магическое…

— А знаешь что? А мы ему не скажем! — Нийнгааль задорно хихикнула, и вдруг показалась совсем-совсем юной шкодной девочкой, страшно довольной предстоящей проделкой. И Атенаис заулыбалась вместе с ней — было просто невозможно не улыбаться.

— А для начала… — Нийнгааль прислушалась к доносящемуся со двора шуму и удовлетворённо кивнув, подмигнула Атенаис, — Где ты предпочитаешь провести сегодняшнюю ночь? В этом душном провонявшем лошадьми склепе — или в роскошном шатре под дивными звёздами? Там, похоже, пришли мои люди с докладом, что всё готово — я оставила их разбивать лагерь на берегу, у ближних холмов. Я же не знала, можно ли будет тут остановиться, так, разведать заехала. Ну, так что — будешь на эту ночь моей гостьей?

— Но мне не разрешено выходить за ворота крепости! Меня же не выпустят!

Вообще-то Атенаис не очень любила ночевать в походных шатрах. Но почему-то именно сейчас такая возможность начала казаться ей чрезвычайно привлекательной. Вероятно, дело тут было в личности хозяйки шатра. И — в абсолютной неосуществимости этой возможности, её и днём-то погулять не выпускали, а тут — на всю ночь.

— Ещё как выпустят! Или я — не высшая жрица Деркэто!..

— …Только глупцы и самые упёртые поклонники змееголового могут полагать, что истинная страсть — это зло. Страсть — это жизнь. Нет ничего бесстрастнее смерти. И нет ничего более противного жрецам смерти, чем истинная страсть. А Великая Деркэто — это и есть страсть, в самом первозданном виде. Глупые мужчины пытаются бороться со страстью при помощи оружия, не понимая, что любое оружие бессильно против истинной страсти. Высшие жрицы Деркэто одним прикосновением могут доставить мужчине сводящее с ума наслаждение — или навсегда лишить его мужской силы. А ведь жрицы Деркэто не носят мечей или даже кинжалов, они всегда безоружны. И — вооружены! Потому что их главное оружие — их тело. Движения рук и ног, поворот головы, взгляд, улыбка, голос… Ну что ты смеёшься, глупенькая, всё это может быть беспощадным оружием, если уметь им пользоваться. Однажды мне довелось убить одного человека всего лишь правильно посланной насмешливой улыбкой. Правда-правда! Ты что, не веришь?

— Верю…

Атенаис лежала на мягких шкурах внутри расписного шатра. Жаровня уже почти прогорела, в круглое отверстие срединного дымохода заглядывали крупные звёзды. Она — верила. Да и как она могла не верить, если даже десятник не смог остановить прекрасную Нийнгааль, вознамерившуюся переночевать вместе со своей новой подругой далеко за пределами крепости? Пытался — но не смог! На все высказанные им опасения она только рассмеялась и сказала, что, если на её людей попытаются напасть — это будет, пожалуй, забавно.

— Если Иштар — это богиня земли, символ женщины-матери, доброй и плодовитой, защищающей своих детей и одаривающей их пищей и кровом, то Деркэто — это символ просто настоящей женщины. Великой и великолепной женщины! Дарящей радость и удовольствие. Иштар даёт жизнь, Деркэто — наслаждение, и глупо их противопоставлять! Они не враги друг другу. Даже когда Деркэто увела у вечно беременной тяжеловесной Иштар прекрасного Адониса, её мужа и вечного любовника, они не были соперницами! Они просто дополняли друг друга — Иштар при всей своей любви никогда не смогла бы доставить Великолепному Адонису такого наслаждения, каким одарила его Деркэто. Сама же Деркэто никогда не собиралась рожать ему многочисленных детей. И ведь именно Деркэто вернула Адониса на любовное ложе к его законной жене, вызволив из плена Сета! Если бы не её волшебное прикосновение, он до сих пор был бы узником, опутанным сетями Змееголового. Это была именно она, а вовсе не тупая служанка Ашторех, жрецы Иштар всё перепутали. Именно страсть одним своим прикосновением разрывает любые путы, а что может засохшая старая дева знать об истинной страсти?!