Роберт Сальваторе - Последний Порог

Амбра бросила взгляд через плечо, чтобы посмотреть на своего спутника в действии. Перед ним на коленях стоял морской дьявол, беспомощный против града ударов, которые бросали его голову влево и вправо.

— Сзади! — крикнула дварфа, увидев, как ещё один враг выходит из двери, выставив вперёд трезубец. Ей не о чем было беспокоиться, поскольку монах имел опыт в сражениях. На самом деле он знал о существе и даже подстрекал его к атаке, притворяясь отвлечённым.

Как только трезубец устремился в него, Афафренфер круговым движением отклонился назад и оказался позади колющего конца. Он схватил длинный шест левой рукой и рубанул вниз правой, точным и мощным ударом разломив рукоять трезубца. Не теряя времени, Афафренфер перехватил свою левую руку так, чтобы развернуть вверх заострённый конец трезубца и швырнуть его в физиономию морского дьявола.

Вслед за этим метательным снарядом монах подпрыгнул в воздух и пнул морского дьявола в морду. Приземлившись и развернувшись на носке, он снова подпрыгнул и отвесил пинок с разворота, который угодил сахуагину в грудь. Тварь отлетела назад и шмякнулась об стену хижины.

Монах опустился на одно колено, схватил упавшую половину трезубца и сделал полный кувырок, вставая лицом к морскому дьяволу с метательным снарядом, заведённым далеко за ухо.

Рука Афафренфера рванулась вперёд, и сломанный трезубец вонзился в грудь сахуагина. Он схватился за рукоять, но Афафренфер уже вырвал трёхголовый трезубец из чешуйчатой твари, а затем атаковал им снова, направив вверх, чтобы попасть в глотку морского дьявола. Он вновь его вырвал и воткнул обратно в грудь, проделав три новых отверстия над тремя от броска.

При каждом движении монах издавал короткий возглас, его сила возрастала от резких криков этого ритуала, его энергия фокусировалась как наконечник копья.

Или как острия трезубца.

Мифриловая рубашка Дриззта отразила копьё, оно отклонилось выше и не смогло вонзиться в плечо. Наконечник поранил шею, оставив болезненный порез, но не серьёзный или способный ослабить.

И не столь болезненный, как попадание другого снаряда, понял Дриззт, когда повернулся на звук удара и увидел, что предыдущее копьё вошло глубоко в бедро существа, спрыгнувшего с крыши рядом с ним. Тем не менее, этот упрямый морской дьявол приближался, сильно хромая, с копьём, свисающим с ноги.

Дриззт метнулся к нему, пиная копьё. Существо покачнулось от боли, и дроу промчался мимо, полоснув Мерцающим. Упрямая тварь попыталась увернуться, чтобы продолжить бой, но Дриззт резко затормозил и развернулся к нему лицом. Парные клинки ударили сахуагина прежде, чем он начал принимать оборонительную стойку.

Дроу пришлось отскочить назад, поскольку на него набросились двое других и, что удивительно, упрямый раненый морской дьявол также приближался к нему. Кровь капала из дюжины глубоких ран на его руках и туловище. Копьё ещё более неудобно свисало с его ноги. Пинок Дриззта расширил рану. Но, тем не менее, с этой болтающейся палкой, оставляя за собой несколько полос крови, морской дьявол продолжал неотступно следовать за ним.

Дриззт убежал от него по широкому кругу, чтобы атаковать двух других, встречая их преследование размытыми очертаниями яростных движений. Дроу вращался и резал скимитарами, соскальзывал вниз и поворачивался, чтобы подрубить им ноги, подскакивал высоко вверх и точно так же вращался и резал. Неподготовленному зрителю это показалось бы абсолютным хаосом, но для бывалого воина каждый поворот, каждое снижение и подъём, каждый разрез и удар следопыта дроу звучал бы гармонично, как ноты сладкой и прекрасной мелодии. Каждое движение перетекало в следующее логично, сбалансировано и с силой. Каждый удар, будь то прямой выпад или широкий разрез, находил свою цель.

И каждое наклонное отведение его клинков отбивало загребающий коготь сахуагина, или пинок, или внезапный порыв. Это продолжалось лишь считанные мгновения, но когда Дриззт метнулся прочь и выкатился из этой неистовой схватки, он оставил обоих морских дьяволов шатающимися, истекающими кровью и сбитыми с толку, и это дало ему достаточно времени, чтобы нырнуть вниз и взять свой лук.

Он перекатился через спину на ноги, повернулся, и, поднимаясь, наложил стрелу.

Ближайший сахуагин при вспышке молнии полетел прочь.

Второй стоял как столб, выпучив рыбьи глаза.

Дриззт сбил его на землю, от выстрела череп твари взорвался.

Оставался третий, он по-прежнему ковылял за дроу, покачивая всаженным копьём и истекая кровью. Дриззт наложил другую стрелу и не спеша прицелился. Он всматривался в существо через всю длину стрелы, ища какой-нибудь признак страха, какое-то осознание близости смерти, какое-то понимание, что оно не могло даже надеяться подобраться к нему близко.

Он не видел ничего кроме решимости и ненависти.

Он почти жалел существо.

Почти.

Он вынес морского дьявола одним выстрелом.

— Остальные бегут к морю, — отчиталась Серая Амбра. Дварфа и монах спешили назад в обход здания через дорогу от Дриззта.

— Мы могли бы устроить те ещё пару выстрелов, если поторопимся.

— Пусть бегут, — ответил Дриззт. — Мы вернемся завтра после заката и следующей ночью. Терзать и терзать их. Они устанут от этого, и мы поможем народу вернуть Порт Лласт к морю.

— Герои, — язвительно вмешался другой голос, и трое повернулись к улице. Они увидели, что Энтрери и Далия двигаются к ним. Эльфийка едва держалась на ногах и тяжело опиралась на убийцу, у которого виднелись собственные раны, включая глаз, настолько опухший, что остальные смогли разглядеть этот изъян даже при свете звёзд.

Дриззт бросился к Далии и забрал её у Энтрери, он сразу заметил, что волосы эльфийки были спутанными и липкими от крови.

— Амбра! — позвал Дриззт, опуская Далию вниз.

— Похоже, те и самому понадобится одно или парочка моих заклинаний, — заметила дварфа, становясь на колени возле Далии, но принимая во внимание полоску крови на шее Дриззта.

Когда Дриззт рассмотрел дварфу, её кровоточащую рану на лбу, он понял, что она могла бы сказать то же самое о себе.

— Нужно отступить на верхние рубежи за стеной, — предложил Афафренфер. — Сахуагины могут вернуться значительными и организованными силами.

— Да, давайте, — согласился Энтрери. — У меня есть несколько слов для этих камнеметателей.

От его тона все глаза обратились к нему.

— Будьте готовы, — мрачно добавил Энтрери. — Вскоре после этого мы, возможно, отправимся в дорогу.

Приветствия следовали за пятью компаньонами весь обратный путь до “Утешения Камнетёса” и даже внутри таверны, где к их столу неоднократно подходили гордые жители Порта Лласт, хлопая их по спинам и обещая, что в приморском городке золото им никогда не потребуется.