Роберт Сальваторе - Последний Порог

— И также, если сможешь, узнай, какая богиня отвечает на его зов.

— Учитель?

Дрейго Проворный просто сидел, не мигая, будто уже ничего было обсуждать.

С коротким поклоном Эффрон развернулся и стремительно вышел из комнаты, чтобы собрать сумку к путешествию обратно на Торил. Однако он не сразу покинул башню Дрейго Проворного, поскольку, хотя он и надеялся следовать приказам своего учителя, боясь разозлить Дрейго Проворного снова, он осознавал, что именно эта группа изменила, разрушила и расстроила любой и каждый план или ловушку, которые он, его отец и Дрейго Проворный создавали для них.

Эффрон намеревался подготовиться лучше, чем, возможно, допустил бы лорд Дрейго.

Он дождался подходящего момента и проскользнул обратно в личные покои Дрейго Проворного. Он знал комнаты довольно хорошо, будучи у человека в близких помощниках почти десять лет. Сначала он направился в дальний конец комнаты к большой дубовой панели, украшенной чудесным изображением грандиозной охоты с теневыми мастиффами, ведущими охотников-шадоваров в погоню за убегающим лосем.

Эффрон засунул пальцы за рога лося и нажал, панель скользнула в сторону, открывая ящик для посланий, тридцать рядов в ширину и двадцать в высоту, с ячейками на шестьсот отдельных футляров со свитками. Большинство из них были заполнены.

Эффрон знал систему заполнения, так как сам её составлял. В самой середине в невзрачных футлярах были самые сильные заклинания. Он вытягивал один футляр за другим, просматривал и возвращал на место, пока не нашёл нужные ему двеомеры. Дрожащими пальцами тифлинг открыл футляр и вынул пергамент, не смея даже его развернуть. Эффрон знал, что ему далеко до этого заклинания, ибо без свитка он не мог даже пытаться его применить. И даже со свитком это было бы отчаянным шагом.

Но это были отчаянные времена.

Эффрон сунул заклинание под мышку, закрыл крышку футляра и вернул его на место. Он закрыл панель, нажав на колесо одной из колесниц охотников, и направился к ларю с пустыми футлярами для свитков, чтобы защитить украденное заклинание.

Молодой тифлинг глубоко вздохнул и убедил себя, что Дрейго Проворный, скорее всего, даже не подойдет к этому потайному шкафчику, и уж точно не хватится именно этого свитка. В конце концов, оно появилось у Дрейго Проворного ещё до рождения Эффрона, и у старого колдуна редко возникает необходимость в таких заклинаниях здесь, в Царстве Теней. Подумав об этом, Эффрон тяжело сглотнул, может ли Дрейго Проворный отправиться на Торил в ближайшее время? И если да, и если ловить Дриззта До’Урдена, разве не могла бы ему потребоваться вторая копия, свиток этого самого заклинания?

Эффрон, полный решимости рискнуть, запрятал футляр со свитком в свою мантию.

Он знал, что следующая часть будет сложнее, поскольку он будет доставать нечто более заметное. Дрейго Проворный, конечно, мог обнаружить отсутствие этого предмета, но Эффрон решил, что в этом случае сможет оправдать его заимствование как необходимую защиту.

Клетка Гвенвивар не была единственным таким приспособлением Дрейго Проворного, хотя, конечно, она была самой продуманной. Ведь клетка Гвенвивар должна была не только уменьшать и удерживать кошку, но и не давать ей вернуться в свой астральный дом.

Те другие тюремные камеры не были столь продуманы, и казались всего лишь простыми сосудами за закрытыми дверцами другого шкафа.

Эффрон открыл эти дверцы и махнул рукой, чтобы раздвинуть постоянную магическую дымку, которая хранила содержимое шкафа в целости и в застывшем состоянии. За дымкой Эффрон увидел зверинец Дрейго Проворного, и он был не таким, какому позавидует маленькая девочка, мечтающая о щенках и котятах. Такая коллекция скорее заставила бы любого ребёнка какой угодно расы бежать в ужасе или свалиться на землю, парализованным в самой глубокой западне страха.

Поскольку ни одно из существ в этих многочисленных сосудах не было живым. Верные некромантским пристрастиям Дрейго Проворного, они были мёртвыми существами, или, точнее, нежитью на разных стадиях разложения. Кроме того, там находилась пара магических созданий, големов. Эффрон взял самый новый сосуд, восхищаясь крошечным бурым увальнем внутри. Дрейго Проворный совсем недавно подобрал этот труп на улицах Невервинтера.

Проведя лишь несколько мгновений вне шкафа, крошечный бурый увалень пошевелился и неуверенно встал, как будто рассмотреть Эффрона. Он был крошечным только из-за сосуда, и если бы Эффрон вытряхнул зомби, тот быстро вернул бы свой двенадцатифутовый размер.

Да, ему может понадобиться такой потрясающий косматый солдат против тех грозных врагов. Он опустил сосуд в свою сумку.

Однако он пришёл сюда не за ним, а за другим, за существом, которое он создал по велению Дрейго Проворного, используя древнее Руководство Големов , предоставленное его учителем. Это было одним из величайших испытаний Эффрона и его величайшим достижением. Это, пожалуй, больше, чем что-либо ещё, за исключением его наследия, возвысило его в рядах подчинённых лорда Дрейго.

Он взял сосуд из шкафа. Внутри был скелет змеи не длиннее среднего пальца Эффрона. Он шевелился и извивался, затем поднялся и начал раскачиваться. От его танца Эффрон на мгновение забылся, и это при том, что голем был в сосуде и уменьшен. Его настоящая длина более чем в два раза превышала рост высокого человека.

Эффрон внимательнее к нему присмотрелся, восхищаясь своей давней работой. У голема, некрофидиуса, голова была сделана из человеческого черепа, но с клыками змеи.

— Мой червь смерти, — прошептал Эффрон, используя более распространённое название для такого создания. — Ты готов поохотиться?

Афафренфер с любопытством наблюдал, как его напарница танцевала и мелодично напевала, размахивая кадилом, из которого по всей их комнате в “Утешении Камнетёса” струился ароматный дым. Серая Амбра купила эту комнату, а не сняла, хотя по выгодной цене, учитывая хорошее отношение к спутникам после их победы над морскими дьяволами.

— Что ты делаешь? — спросил монах, но дварфа не отвечала, продолжая танец и песнопение.

Афафренфер скрестил руки на груди и тяжело вздохнул.

Спустя много времени дварфа наконец остановилась. Она посмотрела вокруг и улыбнулась, явно довольная собой.

— Ну? — напомнил монах.

Серая Амбра ему подмигнула.

— Отныне это моё святилище, — сообщила она. — Место, которое я зову домом.

— Ты намерена здесь жить?

— Мы остаёмся на зиму, — ответила дварфа весьма уверенно.

— А потом?

Серая Амбра пожала плечами, словно это не имело значения.