Алексей Герасимов - Тайны столичных предместий

Я посмотрел туда же, куда и он: на столешнице все так же находились «Фасты» Овидия, но теперь на книге лежала шкатулка леди Громлэйт и револьвер Стампеде.

— Мистер Вильк, а Вы не желаете объясниться? — спросил я, сдерживая подступившее раздражение.

— Извольте. — он перевел взгляд на меня, спокойный, безмятежный как у ребенка. — Я раскрыл преступление. Все части головоломки были у нас на виду, просто мы неправильно ее складывали, мистер О'Хара.

— Не желаете ли поделиться выводами? — спросил я.

— С удовольствием… — начал было он, но тут раздался громкий стук в дверь. — Входите.

— Господа! — на пороге стоял запыхавшийся Торлох. — Мистер Стампеде пришел в себя и требует к себе инспектора!

— Тем лучше. — окружной околоточный стремительно поднялся со стула и подхватил предметы лежавшие на столе предметы. — Тэлли, попроси отца Игнация, судью и сэра Филтиарна тоже придти.

— К хозяину пошел дядя, а остальных я мигом кликну. — парнишка задорно кивнул головой и сорвался с места в карьер.

— И мы пойдемте, мистер О'Хара. — сказал Вильк. — Я уж, Вы не обижайтесь, расскажу о своих выводах при всех, дабы не повторяться.

Несколько минут спустя мы уже были в покоях Стампеде.

Сам мексиканец лежал в полутемной комнате на постели, среди подушек, и осторожно, маленькими глоточками пил из бокала, поднесенного к его устам доктором Смитом, вино. Запыленная бутылка из подвалов графа стояла рядом с ним, на тумбочке.

Увидев нас охотник за головами слабым движением отстранил врача.

— Здравствуйте, Уэш. — поприветствовал его Вильк. Я ограничился кивком. — Как себя чувствуете?

— Здравствуйте, Айвен, и Вы, мистер О'Хара. Спасибо за заботу, отвратительно. — слабым голосом отозвался туат. — Еще и обоняние отшибло напрочь, но док говорит, что это скоро пройдет.

— Мистеру Стампеде нельзя нервничать, двигаться и много говорить. — строгим тоном произнес доктор Смит и поджал губы.

— Много… и не придется. — отозвался его пациент. — Айвен, я вижу… Вы уже догадались.

— Буквально только что. — ответил инспектор. — Вы молчите покуда, Уэш. Я попросил придти графа, падре и судью, а Вы, коли я ошибусь в чем-то, поправите меня.

— Хорошо. — Стампеде прикрыл глаза. — Что мальчик?

— Пока еще жив. — ответил Вильк.

— Хорошо. — повторил мексиканец не открывая глаз, и слабо улыбнулся.

Окружной околоточный тоже улыбнулся слегка, и сложил свой груз рядом с вином.

В которой Айвен Вильк раскрывает преступление.

Хозяин замка, Дубльмен и О'Йола не заставили себя долго ждать (пришел также и О'Лонган, которого никто не звал, но и прогонять, опять же, никто не собирался), и вот, когда все собрались и расселись, инспектор взял слово.

— Господа, — произнес он, — я попросил Вас собраться, чтобы отчитаться о проведенном полицией расследовании и назвать имя убийцы девицы Макмилан. Я намеренно не стал звать никого более, и когда выводы будут мною озвучены, Вы поймете отчего я поступил именно так.

— Заинтриговали. — пробурчал Дубльмен.

— Мистер О'Хара, — Вильк кивнул в мою сторону, — совершенно точно предположил, что убийца последовал за леди Дарлой по подземному ходу из часовни и настиг ее на вершине донжона. Однако личность таинственного злоумышленника оставалась для нас загадкой, поскольку мы не осознавали, с кем имеем дело. Теперь же, когда расследование нами завершено, я с уверенностью могу сказать, что мисс Макмилан и эсквайр Вайт были убиты леди Громлэйт О'Раа.

— Вы с ума сошли? Она умерла! — возмутился сэр Филтиарн.

— Инспектор говорит правду. — произнес Стампеде. — Да, она умерла, но не до конца.

— Позвольте я расскажу эту историю с самого начала. — вздохнул инспектор. — Она началась давно, в бытность мистера О'Раа комендантом гарнизона на Рапа-Нуи. Леди Громлэйт собиралась на морскую прогулку, когда слуги заметили, что катавшегося на гавайской доске мальчика-аборигена подхватило течением и уносит в открытое море. Сама она не пожелал принять участия в судьбе ребенка, хотя ее лодка была ближе всего к месту трагедии, однако позволила Мармадьюку сбегать за помощью. Рапа-нуйцы бросились на помощь, но было уже слишком поздно — паренька найти не удалось.

Эрл Кедах тяжело облокотился локтями на колени и закрыл глаза. Весь вид его выражал стыд и скорбь о тех давних событиях.

— К чести графа надо заметить, что как раз ему стыдиться и нечего. Своей властью он приказал находившимся в порту кораблям выйти из гавани и начать поиски, что, как я понимаю, было весьма рискованно.

— Рискованно? — мистер О'Раа усмехнулся невесело. — Корабли с неполными командами, на которые не было загружено хоть какого-то запаса провизии и пресной воды, вышли в океан. Налети в это время шторм, отбрось он их от острова, и для моряков все могло бы кончиться весьма плачевно. Конечно же это было рискованно, даже чертовски. Но ни один из капитанов не отказался.

— Поступок сэра Филтиарна вызвал искреннее уважение у аборигенов, и именно потому-то с ним и не случилось того, что произошло с его первой женой. — продолжил инспектор Вильк. — Мальчик, которого не пожелала спасать леди Громлэйт, был сыном местного шамана, и тот задумал месть ей, месть жестокую и беспощадную, такую, какую только может вообразить себе одаренный магией дикарь. Он изготовил шкатулку и исписал ее колдовскими формулами, заложив в эту безобидную, казалось, вещь недобрые заклятия своего народа. Это, конечно, вещица довольно экзотическая, но я сомневаюсь, что она пользовалась большой любовью графини.

— Хранила в ней всякую мелочевку, почти не открывала. — согласился хозяин Каэр Нуаллан.

— И, однако же, это ее не спасло. — ответил окружной околоточный. — Достаточно ей было открыть шкатулку лишь один раз, и проклятие шамана заработало.

— Не открыть. — подал голос Стампеде. — Довольно было простого прикосновения. Эта штука… она как контактный яд.

— Вам виднее, Уэш. — кивнул Вильк. — И с тех пор леди Громлэйт начала чахнуть. Она болела, усыхала, становилась слабее, и ни один врач не мог ей помочь. К тому же тропическая лихорадка, которая, как считалось, у нее была, признана неизлечимой. Наконец она умерла и была похоронена в семейном склепе.

Инспектор помолчал.

— Спустя некоторое время сэр Филтиарн повстречал леди Авонмору Мерфи и полюбил ее. Срок траура к тому времени уже истек, и ничто не препятствовало их свадьбе. Они поженились. И вот тут-то, полагаю, началось второе существование леди Громлэйт. Ненависть к женщине, которая заняла ее место, позволила покойной выйти из могилы. Ненависть, и ревность к их с графом ребенку. Она стала тем, что древние римляне называли «лярвы» — они упоминаются в стихах мистера Овидия.