Макс Каменски - Надежда

Однако находились исключения. Превозмогая слабость в обожжённом теле, люди спасали близких и помогали соседям, вынося на руках тех, кто не мог идти. Самые прозорливые взламывали колодцы и собственным примером вдохновляли других на борьбу с огнём, заливая его водой из всего, что попадалось под руку. Но все старания были тщетны. Страшный пожар поглотил город, и ничтожные усилия горсток храбрецов не были способны противостоять его чудовищной мощи. Мертвецы заполнили улицы Бангвиля. Смерть и разрушение поселились в недавно цветущем городе. Слёзы и кровь тысяч людей окропили закопчённые стены. Ужас и боль пропитали воздух, смешавшись с невыносимым запахом дыма и гари.

С каждой секундой, проведённой в городе, Строгонов становился мрачнее и мрачнее: главнокомандующий всё отчётливее осознавал, что ответственность за трагедию в Бангвиле полностью лежит на нём. Ведь это он привёл армию под стены города, он доставил катапульты, он разработал план. С единственной целью: спасти жителей от той участи, которую приготовили им Отцы Ордена! А получилось наоборот. Он принёс смерть, и не менее ужасную, чем задумал Орден… Но не своими руками. О, Бездна! Как часто самые лучшие и благие намерения творца извращаются бездарными действиями исполнителей!

Агент, несмотря на дым и царивший хаос, прекрасно ориентировался в городе, огибая опасные места и уходя от стычек со шныряющими шайками стражей. Доблестные блюстители порядка стремились поживиться на чужом горе, врываясь в горящие дома и вынося всё, что могло уместиться в карманах. Щадить они никого не собирались. Спасать тоже. Те, кто пытался защитить своё имущество, становились жертвами безрассудной жадности воров. Закон погиб вместе с Советом. Теперь вряд ли что-либо могло удержать наёмников.

Обстрел города прекратился неожиданно. Разом прервался раскатистый гром множественных взрывов, а задымленное небо очистилось от кислотного сияния десятков бомб, запущенных с катапульт. Теперь слышался только треск горящих домов и медленно разрушающихся укреплений. Крики стихли. Все, кто не успел убежать из горящих кварталов, стали безразличны к насущным хлопотам.

Агент вместе с беглецами успели уйти в нетронутую часть города, куда не упала ни одна бомба Ришама. К удивлению Строгонова, здесь было пусто, словно чудовищная сила огня побывала именно на этих улицах. Впрочем, скоро главнокомандующий увидел распахнутые ворота южной окраины города и ему стало ясно: заметив творившийся ужас, люди поспешили убраться за стены погибающего поселения, не позаботившись о его дальнейшей судьбе. Но винить их не за что. Они были бессильны помочь соседям, погибающим в пламени боя.

– Странно, что здесь нет ренов, – пробормотал Ян, опасливо посматривая по сторонам. Асассин старался держаться молодцом, но по его бледному лицу было прекрасно видно, как он изнеможён.

– Их здесь и не будет. Все, кто не успел убраться через центральные ворота, попали под обстрел. – крикнул через плечо агент. У тёмного был отменный слух.

– Да, зато здесь обосновались совсем другие ребята! В сторону! – выпалил Ян и резко бросил корпус вправо, сбивая плечом Владимира с ног. В тот же миг над их головами свистнуло не меньше десятка болтов.

Оба беглеца упали на мостовую, закатываясь за стену каменного дома. Агент был рядом, оценивая ситуацию из-за угла.

– Вставайте! Скорее! Там, за поворотом, отряд наёмников. Много стрелков. Вперёд!

Уговаривать не пришлось. Оба бывших пленника, несмотря на усталость, вскочили на ноги и припустили за улепётывающим агентом. Пока они не свернули с улицы, доблестные стражи успели пару раз выстрелить им вслед.

После изнурительного бега по нетронутым огнём улицам, они добрались до цели: агент резко остановился у голого участка стены и указал на перекинутую через укрепление верёвочную лестницу.

– Забирайтесь, – бросил он.

– Порой я удивляюсь, как можно просто и в тоже время искусно делать свою работу. – усмехнулся Ян и медленно полез наверх.

– А зачем мудрить? – безразлично проговорил агент. – В такой суматохе никому нет дела до одинокой лестницы, забытой скромным путником.

Когда беглецы перебрались через стену, первое, что они сделали – набрали полную грудь свежего воздуха. Благо ветер дул в северную сторону, и ядовитая гадость доставалась приспешникам Ордена, собравшимся у центральных ворот.

– Да нет, не похоже, – покачал головой Строгонов, услышав последние слова Яна. Наёмник не заметил, как всердцах высказался вслух.

– Это почему? – нахмурился асассин и подошёл к Владимиру, который указывал на север. – А! Теперь вижу. – согласился Ян, внимательно посмотрев вдоль стены Бангвиля. Там, у дальнего конца городских укреплений, сначала замелькали отдельные фигуры воинов, в считанные мгновения собравшиеся в отряды, а затем в полки. Постепенно выстраиваясь в прямоугольник, воинство Ордена целенаправленно двигалось в сторону лагеря союзников. А там, на небольшом пригорке, уже приготовилась стройная фаланга тяжёлых ратников, ожидающих команду на сближение. Спустя пару минут в стране союзников заиграли боевые рога, и объединённое воинство двинулось навстречу врагу. Тут же землю перед обеими армиями сотрясло несколько мощных взрывов: маги вступили в дистанционный поединок.

– Ну наконец-то! – глубоко вздохнув, воскликнул Строгонов. – Неужели я дождался честной драки?

– Но нам не туда… – начал было агент, но Владимир прервал его:

– Тебе может быть, а мне точно туда.

– Но у нас нет доспехов, – засомневался Ян, но Строгонов усмехнулся:

– Железки не уберегут тебя от Судьбы, наёмник. Ты можешь присоединиться к агенту, если хочешь. А я отправлюсь в самую гущу схватки. Пора дать гадам честный бой, – он рывком выдернул меч из ножен. – Да хранят вас боги, братья! Пока есть надежда в сердце, благое дело не померкнет! За свободу!

И он побежал. В рубашке, штанах и разорванных сапогах. Он бежал почти голый, гордо вскинув зазубренный меч над головой. Он рвался в схватку, забыв о страхе, боли и осторожности. Безумный азарт захватил его сознание, и даже рвущаяся со всех сторон магия не была способна остановить его. И если смерть заберёт его в этой битве, значит, это будет достаточной ценой тому, что сотворилось сегодня в Бангвиле. Теперь только сама Судьба способна решить его участь. Только Судьба решит исход дела. А смертным остаётся лишь надеяться на её благосклонность. За свободу!

Случившееся не выходило из головы Даратаса. Как он ни старался отвлечься от грустных воспоминаний, ничего не получалось. Дариана постоянно возникала в его мыслях, словно в наказание за постыдное недоверие, выказанное старому соратнику. Теперь девушка погибла, и подозрения превратились в бессмысленную пыль. Осталась только память.