Макс Каменски - Надежда

Строгонов замолчал, переводя дух после долгой речи. Яр оставался спокойным и не выражал никаких эмоций.

– На самом деле, Ян, мне долго не удавалось взять в толк, зачем Ордену нужны эти сложности. Скажу тебе больше: на этот вопрос вообще невозможно ответить точно, не зная, что такое Отдел и какова его миссия на нашей грешной земле. На мой взгляд, это просто сборище фанатиков, мечтающих править миром и пробующих разные формы контроля. Ведь когда-то они помогали и Святой Инквизиции, и Ренессансу, и Хранителями вместе с Сюреалом, и даже мелким кланам Севера. Их кидало из стороны в сторону: от многополярности до централизованного режима. Насколько я понимаю, последний проект – всецело подконтрольный Орден, интересный своей сплочённостью, широкими связями и продуманной структурой. Магистры надеялись с его помощью объединить разрозненные силы материка, приведя порядок на Гиперионе к единому знаменателю. Однако фанатичность Отцов отказалась куда более серьёзным фактором, чем предполагалось изначально. Отдел позволил себе слишком сильно отпустить вожжи, понадеявшись на влиятельность Данфера.

– Откуда ты знаешь его? – подал голос Яр.

– Когда-то он курировал вопросы поддержки кланов Севера. Мы с ним неплохо общались, даже выпивали вместе.

– И к чему твой рассказ?

– Так, от нечего делать. Захотелось поговорить перед смертью.

– Что ж, время подходящее для откровенных разговоров. Могу сказать тебе, что ты прав во всём, кроме одного: Данфер не стал безропотным исполнителем. Он предал Отдел и взял дела Ордена в свои руки. Отцы полностью попали под его власть, превратившись в кукол. Именно он разработал сценарий разыгравшейся драмы на Севере. И решение о твоём устранении тоже принял он: как раз у него не было иллюзий по поводу беспомощности северных шаек.

– Интересно. И что же ты не доделал начатое и не вернулся к Данферу? – слова Строгонова сквозили ничем не скрываемой злостью.

– Данфер сумасшедший. Он заигрался, потерял нюх. Идти против Отдела – самоубийство.

– И когда ты понял это? – усмехнулся Владимир.

– Когда агенты Готикс снова вышли на меня в Ватрад Вил. Пришлось сообщить им о Данфере и вернуться в строй. От Отдела не уйти. Он везде. А у Данфера руки коротки.

– Это пока.

– Я не верю в Орден. Его быстрая война строилась на неожиданности. Теперь час икс пройден. Сейчас Отдел расправит крылья и раздавит наглого таракана.

– Если Орден осядет в Бангвиле, выбить его с Севера будет сложно.

– Думаю, Отдел найдёт способы. За время своих экспериментов они многому научились. К тому же я очень сомневаюсь, что это простое сборище фанатиков.

Оба замолчали. Тягостная тишина повисла в темной камере. Только звук падающих капель, отражаясь от стен, эхом разносился по помещению, убегая прочь за решётку и теряясь где-то во мраке туннельных переходов. По всей видимости, пленников затащили на самое дно подземных казематов Бангвильской тюрьмы – места, где содержались самые опасные политические преступники.

– Трудно верить твоим словам, – медленно проговорил Строгонов. – Слишком много вранья, слишком много темных дел за твоей душой.

– Да мне плевать, Владимир, веришь ты мне или нет, – ответил Яр. – Я привязан к Отделу, а не к тебе. Пока ты нужен чекистам, я не ударю в спину.

– Интересными словами ты бросаешься, – усмехнулся Строгонов. – В моём мире это обозначало принадлежность к особой службе безопасности.

– В моём тоже, – сухо бросил Ян. А затем на забытом диалекте произнёс: – земляк.

Удивлённый Строгонов хотел что-то сказать, но осёкся: стены темницы несколько раз ощутимо тряхнуло.

– Что это? – вырвалось у Владимира.

– Судя по всему, взрывы. – спокойно ответил Яр. В такт его слов землю сотрясло ещё несколько раз. Даже здесь, на глубине, толчки были весьма ощутимыми.

– Неужели Совет не сладил с Орденом?

– Не думаю.

Из глубины темных коридоров донеслись быстрые шаги. Строгонов подумал, что ему померещилось, но затем полумрак казематов озарила вспышка зажжённого факела. Перед решёткой возникла фигура.

– Данила! – обрадовался Строгонов. – Мой старый друг! Ты нашёл нас! Ты достал ключи? Скорее! Надо выбираться.

Но Данила молчал и бездействовал. Глубокие тени залегли на его лице. Глаза смотрели куда-то в сторону.

– Данила? – нахмурился Строгонов. – Что-то не так?

Из угла, где находился Яр донёсся тихий смех.

– У него есть, что сказать тебе, Владимир. Давай, Данилушка, не тяни. Расскажи своему сеньору.

– Расскажи что? – Строгонов чувствовал, как скрутило живот. Слишком нехорошие предчувствия посетили его.

– Не стесняйся, брат, все свои, – продолжал усмехаться Яр. – Давай, не томи, скажи своему сеньору, кто сдал его с потрохами.

– Данила?! – у Строгонова перехватило дыхание.

– Я устал, Владимир, – вымолвил наконец охотник. – Я не верю в успех этой кампании: твоё предприятие бессмысленно, все, кто пошли за тобой, обречены. А я не хочу себе такой участи. Я достаточно повоевал за свой век – и за идею, и за деньги. Теперь же хочу покоя.

– Что они предложили тебе? Сколько я стою? – процедил сквозь зубы Строгонов. Сжав кулаки, он навалился на оковы, желая сорвать их и броситься к предателю, но добротная сталь не поддалась. – Говори! Что они предложили взамен, ублюдок?

Данила поморщился.

– Не стоит оскорблять меня. Я служил тебе верой и правдой многие годы. Но теперь я воспользуюсь законом кланов. Глефы больше не существует. Я остался один и стал свободным – могу служить тому, кому посчитаю выгодным.

– Ты сказал, что остаёшься со мной! Присягнул, как сеньору! – взревел разгорячённый Строгонов.

– Мало ли что я сказал! – махнул рукой Данила, прилаживая факел к стене.

– Предатель! Гореть тебе в Бездне! – орал Строгонов. Нервы сдали, не позволив совладать с эмоциями.

– Гореть в Бездне придётся вам обоим. Причём очень скоро, – сказал Данила и взялся за арбалет, висевший за спиной. Послышался щелчок взведённого курка, и охотник медленно поднял оружие к плечу. – Ваши соратники учудили небольшую заварушку наверху. Но им не удастся вытащить своих героев, по крайней мере живыми. Когда они придут, обнаружат только трупы. А я спокойно исчезну из города, и отправлюсь в Санпул, куплю домик, найду девушку. Заживу, как человек. Без крови, без смертей, без холода и лишений.

– На чужих костях счастье не построишь, Данила, – спокойно проговорил Яр.

– Вы только не дёргайтесь, – сказал Данила, прицеливаясь сквозь решётку. – Я сделаю всё, как надо. Сидите тихо, – его палец медленно потянулся к спусковому крючку, время замерло. сердце бешено заколотилось в груди Строгонова. развязка была близка, как никогда! Но он не позволил себе отвернуться. Собрав свою могучую волю в кулак, он гордо взглянул на прицелившегося убийцу, в последний миг не смея показать слабость!