Макс Каменски - Надежда

– А кто против взаимопонимания? Мы сейчас всё и проясним, – пожимая руки, проговорил здоровяк, и в следующий миг согнулся пополам: Харгул без лишних эмоций пнул его ногой в грудь, отчего у солдата спёрло дыхание. Завалившись на землю, маг пытался отдышаться.

– Ещё раз хотя бы одна мразь перебьёт меня… – еле слышно проговорил десятник, не закончив фразу, однако каждый прекрасно понял, что хотел сказать командир. – Значит, располагаемся вместе, палатки ставим рядом, жрём из одного котла. Если будут вопросы насчёт взаимопонимания, обращаться прямо ко мне. Я всем всё доходчиво объясню. Ясно?

Солдаты неслаженно пробормотали что-то в ответ.

– Вам всё ясно, вашу мать? – заорал вдруг Харгул и ближний к нему маг отпрянул от неожиданности: слишком быстрым был переход от спокойного состояния к взбешённому.

На этот раз бойцы ответили громко и хором.

– Отлично. Располагаемся, – сказал Харгул, и, подняв с земли свои торбы, направился раскладывать палатку.

Резкое вмешательство десятника в ситуацию разрядило атмосферу. Все устали и не хотели лишних разборок. Так же решил и здоровяк, переведший дух после знатного пинка Харгула. Он долго не мог взять в толк, как быстро и умело десятник провёл удар. Ведь громила Джо считался одним из лучших борцов в своей центурии.

Остаток дня прошёл в совершенном безделье, если не считать сытного ужина, сготовлено неутомимым Стимпом для десятка.

Лекарь знал толк в кулинарном деле, и сготовил такую снедь, что настроение бойцов необычайно улучшилось. Разногласия как-то улетучились, и за ужином маги десятка перезнакомились друг с другом, и завели отдельные разговоры за жизнь. Молчание хранил лишь угрюмый Мевелин, однако он не нравился не только ребятам из пополнения.

Утро началось под знакомые звуки утренней побудки. Солдаты медленно и нехотя вылезали из палаток, слушали ругань командиров, медленно собирались, раскуривали потрескавшиеся от времени трубочки. Примерно через час армия совершила необходимые приготовления и выступила в путь.

За прошедший период войны союзное войско потеряло до полутора тысяч убитыми, в числе которых было четыре сотни солдат Тринадцатого легиона Республики. Однако неожиданное пополнение в виде Седьмого, или Северного, Легиона почти полностью восстановило бреши в рядах, и союзная армия в полной боеспособности двинулась к последнему оплоту врага. А он действительно был последним: земли варваров пустовали. Почти все деревни были брошены, а укрепления, в большинстве сосредоточенные в приграничных областях, лежали в руинах.

Переход занял около двух дней. На утро третьего дня армия вышла из джунглей на открытые местности юга и скоро добралась до Чёрного тракта. По грунтовой дороге передвижение пошло быстрее, и спустя пару часов на горизонте появились пилоны замковых башен Кандура. Уже к вечеру цитадель была осаждена. Командование приказало войскам отдыхать и настраиваться на скорый штурм. Варвары же оставались безмолвными. Только несколько огоньков в сторожевых башнях робко приветствовали незваных гостей. Наступило затишье перед бурей.

Ежегодная ярмарка Бангвиля гремела на всю округу, привлекая людей с окрестных земель. Город сиял разноцветными огнями магических ламп, причудливых фонарей и искусно выполненных гирлянд. Повсюду слышался трест хлопушек и взрывы фейерверков, а чудесная музыка окутывала город, плавно растекаясь далеко за пределы высоких стен. Горожане, вперемежку с приезжими сельчанами и ремесленниками, от души развлекались на центральных площадях, набивая животы отменной едой и хорошей выпивкой. Цены на товары были снижены втрое, а пошлины и сборы отменены вовсе. Простому люду, с трудом сводившему концы с концами, этот день казался истинной манной небесной: в такие моменты многие снова начинали верить в богов, и надеяться, что они помнят и не забывают несчастных детей своих.

Однако как только союзная армия Нейтралз, Остермана и остатков северных кланов появилась на горизонте, веселье быстро сменилось на тревогу, а затем переросло в панику. Народ с криками прятался в домах, наглухо запирая двери и ставни, торговцы спешили спрятать товар в повозках, а повозки на складах и амбарах редких счастливцев: цены за укромное местечко вмиг выросли до небес. Артисты, менестрели и простые бродяги напрашивались в дома, обивали пороги таверн или просто сбивались в темных углах, стараясь убраться с открытых улиц и площадей. Многие хорошо знали, чем чреваты клановые разборки: оставаться вне спасительных убежищ сродни самоубийству.

К сожалению, в суматохе не обошлось без жертв: нескольких детей затоптала обезумевшая от страха толпа, некоторые неудачники лишились жизни за ключи от своих домов, а кое-кого просто забили до смерти, повинуясь общей атмосфере безумия и паники.

Яр видел всё из гущи событий, застигшей его на одной из главных улиц. К своему неудовольствию, он не успел вовремя вернуться к схрону, и теперь был вынужден пробираться к своим сквозь суету и неразбериху.

В город он попал в составе диверсионной группы, прошедшей за стены под видом бродячих артистов. Пьяная стража мало интересовалась происходящим, пребывая в счастливых объятиях хмельных богов, поэтому особых препятствий не возникло.

Согласно плану Строгонова, группа заняла специально заготовленный для подобных случаев подвал, и принялась прощупывать внутреннюю обстановку города. Налаживались старые контакты, проводились важные встречи, собиралась необходимая информация о политической обстановке в городе, численности и готовности войск Совета, состоянии укреплений.

Начатая утром работа, к вечеру была почти закончена: как оказалось, Строгонов заранее по каналам трансферанса предупредил своих сторонников, и те успели подготовить большую часть сведений до прихода группы в Бангвиль. Яра же Строгонов отослал на внешнее наблюдение, приказав изучить некоторые районы города на месте. Такое же задание получил и Данила, однако с указанием других мест разведки.

Яр с точностью исполнил сказанное, и уже возвращался, когда наткнулся на удивительное представление: очаровательно прекрасная девушка в белоснежном шёлковом платье кружила в танце сразу с двумя статными красавцами, умудряясь попутно тянуть слова старинной романтичной песни. Яр так засмотрелся, что совсем позабыл о времени сбора: к назначенному часу объединённая армия должна была подойти к стенам города, обозначив серьёзность намерений. Согласно дальнейшему плану, Совет Бангвиля должен был собраться на чрезвычайное совещание, инициированное соратниками сеньора Глефы, на которое будет приглашён сам Строгонов, уполномоченный говорить от лица всех членов объединённой армии.