Евгения Биткова - Гренадёры

— Жестко, — проговорила я.

— Так, может, слезешь? — ненавязчиво прохрипел парень. Я поспешно сползла. Ким закашлял.

— Тебе надо больше качаться, — критически посмотрев на друга, заявила я.

— А тебе меньше есть, и без хлеба, — не остался в долгу Ким.

Я хотела возразить, но передумала. Я слишком устала для споров.

Десять минут мы молча сидели на ящике, смотря на стоящие в порту корабли. Молчание, как обычно, прервала я:

— Ким?

— М-м?

— Что нам теперь делать? Письмо у нас украли, задание мы провалили. Вернуться на Запад в ЗОГ? Нам там таких пиз… кхм, нами будут очень недовольны, — проговорила я, не отрывая глаз.

— Думаешь? — спросил напарник, тоже продолжая пялиться в одну точку.

— А разве нет? Мы проиграли, ценные сведения достались врагу.

— И вовсе мы не проиграли. Письмо-то было липовым.

— То есть как, «липовым»? Ты его подменил?

— Нет. Я подменил его всего один раз, когда отдавал тебе. Оно в самом начале было поддельным.

— У меня сейчас мозги вскипят! Ты говоришь, ЗОГ с самого начала выдал нам поддельное письмо?

— Угу.

— ЗОГ сам об этом в курсе?

— Угу.

— Но зачем?! — окончательно потеряла я смысл.

— Затем, чтобы дать врагам поддельную информацию.

— Врагам? Но у нас мир с Севером, все ведется сугубо дипломатическими отношениями.

— «Сугубо дипломатических отношений», в принципе, не существует, а те, что есть, это деланье друг другу тех или иных подлянок с улыбающейся миной. Знакомься, одна из этих подлянок.

— Но где логика? — Боже, и этот вопрос задаю я. — Секретное сообщение было для правителя Севера, так?

— Так.

— Они были в нем заинтересованы, так?

— Так.

— А кто его у нас выкрал, какой-то шпион из другой страны?

— Не так. Самый обычный агент секретной службы Севера.

— Но зачем им воровать письмо, адресованное им же самим?!

— О-о, это уже называется политика, тебе объяснить?

— Нет, пожалуй, с меня хватит, — решила я, устало опуская голову на руки. — Получается, Отдел заранее планировал похищение письма?

— Он на это рассчитывал. Как ты думаешь, стали бы они доверять новичкам со средним уровнем выполнения заданий доставить секретное послание?

— Если взять в расчет наши сегодняшние действия, определенно нет.

— Вот. Они специально послали нас, зная, что мы стопроцентно провалимся.

— Изверги, почему не могли сказать сразу, мы бы так не мучились? Отдали письмо при первой удобной возможности, хоть когда нас в лесу обстреливали.

— Не могли. Все должно было выглядеть правдоподобно. Словно это действительно важное сообщение и мы защищаем его ценой жизни.

— Чуть не дозащищались, — проворчала я, потирая шею. Ощущение цепкой хватки все еще чувствовалось на ней.

— Я же всегда говорю — не надо напрягаться.

Мы вздохнули.

— Секунду, Ким. Получается, ты заранее все знал? — вдруг дошло до меня.

— Не заранее, а только после того случая в лесу. Я прикинул, все как-то шито белыми нитками, не сходятся многие моменты, ну и вскрыл письмо. Там была написана полная ересь, я сразу понял, в чем дело.

— Нам же строго сказали ни в коем случае не вскрывать конверт!

— Да? Я, видно, прослушал, — нагло соврал Ким.

— Почему мне не сказал?

— Что прослушал?

— Что обнаружил!

— А-а, решил не беспокоить тебя по пустякам.

Если бы не жуткая физическая и моральная усталость, я бы убила напарника за такие «пустяки», а так я только в очередной раз вздохнула. Темнело. Понижение температуры стало отчетливо ощутимым. Сидеть на железном ящике, даже с сумками под пятой точкой, становилось все неприятней. Пора идти, в гостинице уже заждался Шнурик. А я так и не показала ему никаких родственников. Разве что медведя, даже двух, но они совсем нам не родня.

— Кстати, Ким, а что ты мне подсунул вместо письма в тот раз?

— А-а-а, — прозевал парень. — Приглашение на банкет с бесплатным шведским столом, которое мне выдали на почте.

Я быстро начала рыться в сумке. Достала конверт, раскрыла… и тупо уставилась на надпись: «Только ты могла поверить».

— Ким, я тебя ненавижу, — с чувством произнесла я.

— …таким образом, соблюдение правил поведения при экстренных ситуациях является…

«Жу-жу-жу», — муха описала круг по комнате и опустилась на подоконник. Покрутив головой, она совершила пару шагов вдоль него, остановилась и принялась чистить крылья.

— …точно выверенные действия могут…

Закончив чиститься, муха несколько раз взмахнула крыльями и снова поднялась в воздух.

— …гренадерам также не следует забывать о…

«Жу-жу-жу», — муха принялась кружить прямо перед моими глазами. Вверх-вниз, вверх-вниз.

— Гренадер номер семьдесят семь, вы меня слушаете?

«Жу-жу», — Задолбало.

— Гренадер номер семьдесят семь, вы…

Хлоп!

— Есть! — победно воскликнула я, прихлопнув назойливое насекомое. — Простите, вы что-то сказали?

Вальтер негодующе поправил очки.

— Да, я сказал, что…

— Фу-у-у, гадость какая! У вас салфетки не найдется? — поинтересовалась я у секретаря, изучая раздавленный на ладони труп. Возмущенно раздувая ноздри, мужчина протянул мне платок.

— Вернемся к теме. Я просвещал вас о…

— Спасибо, — поблагодарила, я, возвращая носовой платок. Вальтер, брезгливо сморщась, взял его кончиками пальцев. — Так о чем вы говорили?

— Я говорил о…

— Да-да-да! Знаю я эту капусту. Правила о том, как «порядочные гренадеры должны вести себя во время летних месяцев». Со спичками не играть, дороги переходить аккуратно, за буйки не заплывать…

— Гренадер номер семьдесят семь, — сквозь зубы прорычал секретарь.

— А? Ой, извините! Это правила для школьников во время летних каникул! Какая я глупая! Все перепутала. Ничего, бывает, тем более большой разницы нет. Одна парашка. Так, а что у нас? Вспомнила! Следить за этими самыми детьми, выпущенными на долгожданную свободу и не знающими никакой меры, — принялась я загибать пальцы. — Летом возрастает количество грабежей, вследствие того что люди из-за жары оставляют на ночь открытые окна, надо за этим посматривать во время патрулирования; также в летние месяцы в город приезжают иностранные и иногородние торговцы или просто туристы — не исключена контрабанда и карманничество, ну и т. д. и т. п. Давайте оставим долгие чайные церемонии. Все это я прекрасно знаю. Вы столько раз нам зачитывали, можно было уже и выучить, — закончила я, лениво потянувшись на стуле.

Почти все утро я торчала в кабинете секретаря ЗОГа. Минуты, проведенные в его стенах, были безвозвратно потеряны. По великому счастью, из-за недавнего пищевого отравления (угораздило же) я пропустила очередной ежегодный летний инструктаж. И теперь с девяти утра Вальтер упорно пудрил мне мозги, пытаясь хоть что-то донести до моего здравого смысла и, возможно, совести. Но, честно, первого у меня отродясь не было, а вторая была в отпуске. Единственное доходящее до моих ушей было «жу-жу-жу» и «бла-бла-бла». «Жу-жу-жу» прекратилось — я разделалась с его источником, а «бла-бла-бла» продолжалось. К сожалению, избавиться от него без криминальных действий практически невозможно. Приходилось мужественно терпеть. Невыносимая духота кабинета, заманчивые звуки, доносящиеся с улицы, ларек с мороженым, которое вот-вот разберут, долгожданный выходной — все беспощадно играло на моих и без того шатких нервах.