Александр Сапегин - Жизнь на лезвии бритвы (СИ)

Беллатрикс упала на колени, плечи женщины мелко затряслись от беззвучных слез.

— Не реви, — глядя свысока на коленопреклонную сестру, холодно выплюнула Андромеда. — Смотреть тошно. Пока ты Лейстрендж и Леди Блек не разорвала брак дурной племянницы с Рудольфусом для тебя не все потеряно. У некой недостойной волшебницы есть шанс припасть к источнику благой тьмы. В твоем случае есть простой выход, сетренка…

— Какой? — слезы моментом просохли, в глубине глаз бывшей азкабанской сиделицы вспыхнула надежда.

— Хм, — дьявольская улыбка наползла на губы Андромеды. — Приятно сознавать, что непослушные младшие сестры готовы встать на путь исправления. Ладно — ладно, не буду тянуть кота за хвост…

Через пару часов кавалерийский эскадрон, состоящий из трёх поколений прекрасных представительниц Рода Блек, спустился в дуэльный зал, в котором тренировалась тройка молодых людей, состоящая из двух стриженных накоротко парней и юной леди с медовыми глазами и толстой тугой косой каштановых волос. Помещение было буквально пропитано тьмой, потоки которой смерчами кружили вокруг молодых людей. Длинные, осязаемые жгуты теней несли в себе странную, ни на что не похожую энергию, тем не менее, имевшую отношение к тьме.

Блондин и брюнет, танцуя неведомый танец, отбивались от потока смертоносного железа бритвенной остроты, которое в них запускала улыбчивая девушка. Глядя на висящее в воздухе оружие и многочисленные предметы обстановки, Белла от удивления некультурно разинула рот. Сильнее всего волшебницу поразила юная валькирия. Мириады волосков выбились из её косы и теперь, потрескивая от мелких разрядов, сверкающим ореолом вились над головой. А где палочки? Ни у кого из молодых людей главного оружия волшебников не наблюдалось. Как такое возможно? Беспалочковая магия? В двенадцать лет? Проще тапочки рассмешить, чем поверить в подобное.

— Кто это? — стрельнув глазами в сторону симпатичного блондина четырнадцати лет и улыбчивую девчушку, спросила Белла Андромеду.

— Дадли Дурсль — Эванс, кузен Гарольда и Гермиона Грейнджер, его невеста и любимая ученица Леди Блек. Ты челюсть‑то с пола подбери, заканчивай гландами светить. Что, не признала? Она же тебя вечером отчитывала. Да, в спортивной одежде её трудно признать, сразу меняется.

— Ты ничего не говорила о брате Гарольда и что Леди Блек (мимолетный «выстрел» взглядом в сторону строгой тетушки) взвалила на себя ношу наставницы. А кузен Гарольда тоже волшебник? Эванс…, значит, он Слизерин.

— Дадли — сквиб.

— Сквиб? Сестренка, хватит заливать.

— Он не пользуется привычной нам магией. Гарольд называет это «силой» и «темной стороной», а себя, кузена и невесту причисляет к ситхам.

— Ситхи, как я понимаю, что‑то связанное с Индией?

— Не угадала, от Индии там только созвучное слово. У них целая философия разработана на этот счет, и кодекс ситхов. Нира, как звучит кодекс ситхов? — спросила у дочери Андромеда.

— Спокойствие — ложь, есть только страсть. Со Страстью я приобретаю Силу. Через силу я познаю могущество. Через могущество я обретаю победу. Через победу мои оковы рвутся. И Сила освободит меня. — ответила наследница Рода, жадно пожирая троицу на помосте взглядом.

— Видишь, они и дочку в свое учение перетащили. Можешь потом их детальнее расспросить, — сокрушённо качнула головой Андромеда. Вальпурга предпочла оставить свое мнение при себе. Матриарх Рода отошла в сторонку и наколдовала себе кресло, в котором с удобством разместилась.

— Хороший кодекс. Мне нравится, — резюмировала Белла.

— Рада за вас, тетушка, — поддела тетку Нира. — Не поделитесь с нами, что вам ещё понравилось?

Белла не ответила, провожая плотоядным взором каждое движение крепкого светловолосого юноши. Наблюдая за сестрой, Меда сделала жест, который в другой реальности назвали бы «рука — лицо»:

— Белла, ты совсем рехнулась?

— Что такое, Меда, чего тебе опять не нравится? Позволь заметить, парень — член уважаемого древнейшего рода. Не несет в себе родственной нам крови и не отягощен родовыми проклятиями. Хорош собой, просто конфетка, сладкий пирожок, так бы и съела. Сквиб — не маггл, к тому же я могу подождать несколько лет, — ответила Белла, похотливо облизнув губы.

— Закончили! — хлопнул в ладоши Гарольд. Ножи и другие инструменты для убийства человекоподобных существ попадали на пол. — Кричер, будь добр, приберись здесь, пожалуйста.

— Будет выполнено, Владыка! — аппарировавший на помост домовик согнулся в подобострастном поклоне.

— Иди! — Вальпурга встала с кресла и подтолкнула племяннику в спину.

Конец интерлюдии.

— Уф, хорошо потренировались, — смахнув со лба трудовой пот, сказал Дадли. — Блин, колени дрожат. Герми, ты — зверюга! Здравствуйте, Леди! — повернувшись к дамам, не в первый раз заглядывающим к нам на «огонёк», только сегодня делегация явилась в расширенном составе. Дадли сориентировался первым и изобразил куртуазный поклон. Гермиона присела в реверансе, а я запоздало последовал примеру кузена.

Неожиданно вперед выступила Белла. В три шага подлетев ко мне, она упала на одно колено, сложила ладони «лодочкой» и начала читать клятву вассала. Силы небесные, за что мне это наказание? Делать нечего, добровольный личный оммаж, подкрепленный магическими клятвами верности не имеет обратного хода. Взяв «лодочку» волшебницы в свои руки, произношу клятву синьора. Крестная, Андромеда и Нира, свидетельствуя, вскидывают вверх палочки. Продолжая удерживать ладони Беллы, чувствую образовывающийся между нами канал, по которому к женщине устремляется тьма. Теперь она даже под страхом смерти не поднимет на меня руки, не выдаст мои тайны, не сможет злоумышлять ни против меня, ни против Гермионы, ни против родных, ни против моих владений. Белла обязуется по первому слову встать под мои знамена, защищать мои честь и достоинство, как и я теперь обязан блюсти честь и достоинство вассала, защищать его от нападок врагов и сторонних лиц, а также делиться с ним, точнее, с ней магией. Думаю, последнее сыграло решающую роль в спектакле, устроенном дамами. Леди Блек, с потрохами, отдавала племянницу в мои руки, взамен обретая толстую привязку к магии Слизеринов, а Белла получала бесприпятственный доступ к тьме и душевное равновесие. Думаю, обмен равнозначный и изящный выход из положения для всех нас. К тому же теперь Мия и я, на законных основаниях, получим отличную наставницу в магических дисциплинах. Завершая ритуал принесения клятв, поднимаю Беллу на ноги и дарю ей поцелуй мира в губы.

Все бы ничего, если бы не костёр ревности, полыхнувший со стороны Гермионы и многообещающий взгляд, которым мой личный вассал наградила Дадлика. Ревность понятна, но к чему последнее?