Вера Чиркова - Заложница. Книга 3

Или это снова проверка? Тогда на какие качества, на скромность, сообразительность, или на самоуверенность? А может, на всё сразу?!

— Я пока не размышляла, как это сделать… — решила проверить свои предположения тень, — была уверена, что не смогу изобрести ничего более правильного, чем те планы, какие уже хранятся в вашей памяти рода.

— Мы и в самом деле много об этом думали, — спокойно согласилась фея, — и планы тоже изобретали. Но рассчитаны они были на долгие переговоры с гольдами и русалами и на постепенное ослабление запретов. Однако мы многого не знали… и потому сделали неверные выводы. Гольды не желали никаких договоров, у них была одна цель постепенно стать единовластными хозяевами мира. Без нас тут исподволь развеивается самая лёгкая из магических энергий, а без неё постепенно чахнут самые светлые и возвышенные эмоции. Все расы уже почувствовали недостаток любви и добра, жажды созиданья и тяги к состраданью… а потеря этих качеств ведёт расы к вымиранию. Потому-то высшие расы так старательно взращивают в своих детях правдивость и доброту, а еще способность к созиданью и межмировым переходам. И едва состарится и обеднеет магией один мир, ищут для себя новый. Но не волнуйся за родной мир… найдя его, мы первым делом создали особый ветер, собирающий рассеивающуюся магию и направили этот поток в глубочайшую пропасть. Она заканчивается длинным тоннелем, выходящим в наполненные самоцветами залы, и вход туда мы защитили заклинанием непробудного сна. Знали по опыту, что пройдёт несколько веков или тысячелетий и найдутся желающие разграбить необычайную сокровищницу. И никого не остановит ни написанное на камнях предостережение, ни проклятья жрецов, ни неимоверная опасность. Только немногие существа высших рас могут безнаказанно взять в руки камень, напоенный силой. Но я тебя заговорила… иди отдыхать. А мне пора в зелёный зал, утраченные способности не возродятся и за несколько лет, если заниматься этим только днём.

Айола вспорхнула с плеча хранительницы и стремительно улетела к выходу, а тень огляделась и с огорчением поняла что увлечённая рассказом умудрилась пропустить момент, когда исчезли из зала все остальные феи. И значит сегодня никто ничего ей больше не расскажет… хотя услышанного хватит на сутки размышлений.

Девушка поднялась с кресла и неторопливо направилась в сторону своих комнат, по пути пытаясь представить, как изменится жизнь в герцогствах, если их жителям внезапно станет известна вся правда.

И еще не успев дойти до спальни отчётливо осознала, насколько прав Хатгерн, заклиная не снимать закрывающий побережье купол. Уже через несколько часов, после того как новость о внезапной свободе прокатится по герцогствам, все их жители бросят свои дела и позабудут про прежние планы. В каждом дворце, харчевне и доме вспыхнут жаркие обсуждения и споры, в умах и сердцах людей мгновенно родятся новые грёзы и надежды, вытесняя былые мечты и заставляя отказываться от прежних намерений.

А в одночасье пропавшая граница приведёт к гибели десятков, если не сотен людей. Большинство романтиков, мечтателей, авантюристов и исследователей немедленно ринутся штурмовать перевалы, чтобы собственными глазами увидеть прекрасных дриад и эльфиек, чужие города и дворцы, и своими руками прикоснуться к сказочным чудесам. А попадут в приграничные посёлки, жители которых пожелают отнять женщин и оставить у себя крепких мужчин. И без стычек не обойдётся ни там, ни дальше, у мостов, которые неусыпно охраняют нагарды. А дальше и того хуже… поток перебежчиков будет всё увеличиваться, а терпение местных жителей стремительно таять.

И очень скоро на границах дриадских земель встанут типары и полуденницы, а светлый лес ощетинится стрелами сородичей Селайвена.

Оказавшись в своей спальне и мимолётно взглянув в зеркало, Таэльмина замерла, рассматривая нахмуренный лоб, лихорадочно блестящие глаза и решительно сжатые губы своего отражения и невесело усмехнулась, отчётливо осознав правоту феи. Тени и в самом деле не под силу отказаться от попытки придумать собственное решение ловко подсунутой ей задачки, и теперь можно не волноваться, чем заняться, чтобы не затосковать от безделья.

До своих покоев Хатгерн добрался далеко за полночь. Кивнул сидящим у двери стражникам, плотно прикрыл за собой двери и устало прошагал в спальню.

Попутно герцог отметил властвующую в комнатах небывалую чистоту, и еле заметно вздохнул. Он ждал от появившегося вечером Грарда ответов на волнующие его вопросы, и тайно горячо надеялся на письмо Таэльмины, но получил только туесок с домовым.

Разумеется, маленькому другу Харн был очень рад, но сердце его тосковало совсем не по Туку. Однако дракон на вопрос о напарнице герцога заявил, что не встречался с нею, и тут же перешёл к обсуждению самых важных для герцогства проблем.

Но не для Харна. Чем дольше он не видел свою возлюбленную, тем темнее и тоскливее становилось у него на душе, и тем отчётливее герцог понимал, насколько круто изменилась его жизнь.

Ему вдруг стало понятно со всей очевидностью, насколько пустым и бессмысленным станет его существование, если сюда не вернётся Таэльмина. Станет бессмысленным стремление всячески украсить дворец и обставить дорогой, удобной мебелью, превратится в тягостную обязанность управление герцогством.

Разумеется… он не оставит возложенного на него рождением долга, но никогда уже не сможет сказать без сомнения, будто отдаёт заботе о процветании герцогства всю душу. Только разум и силы… да еще жизнь год за годом. Но не душу и не сердце, это теперь ему более не принадлежит.

Харн распахнул дверь в спальню, остановился, разглядывая застланную новенькими покрывалами широкую кровать и напрягся. Память мгновенно подсунула полузабытое видение, эта же комната, разбросанная одежда и залитый кровью ковёр, перевёрнутое кресло, принявшее на дорогую кожу обивки удар страшного снаряда, и неподвижные полураздетые тела возле кровати.

Герцог скрипнул зубами, припомнив зрелище, обнаруженное тенью, и румянец запоздалого смущенья щедро плеснулся на загоревшие щеки. А вслед за ним пришла острая, как нож досада и жаркая злость на проклятую Бретту. Именно по её вине он валялся в таком виде перед своей лаэйрой, и возможно, именно эта неприглядная картина вспоминалась ей каждый раз, при взгляде на фиктивного супруга.

Он еще раз оглядел спальню, мрачно усмехнулся и вышел, резко хлопнув дверью.

А после того как умылся и переоделся в лёгкие свободные штаны и рубаху, прихватил в гардеробной одеяло и направился в гостиную, к тому дивану, но котором когда-то спала Таэль.

— Тебе не понравился цвет постели или занавеси? — вышел из тени полупризрачный мальчишка-проводник и остановился перед герцогом.