Светлана Гольшанская - Страждущий веры (СИ)

Жерард полез на крышу, ругая неловкое детское тело. Разбежался и перепрыгнул на соседнюю, где сидел ворон. Ждал, пока Жерард снова не замахнётся, и упорхнул из-под носа. Принялся дразнить уже со следующей крыши. Жерард стиснул зубы и побежал следом, гремя черепицей. Раньше он иногда срывался и падал, а потом наяву приходилось залечивать ушибы и раны. Но сейчас он обвыкся, сейчас доза была сильнее, идеальной, Жерард почти всем мог управлять. Это ненастоящий мир, здесь не действуют его законы. Жерард ловко перелетал с одной крыши на другую. На хлипких бамбуковых конструкциях, покрытых соломой, приходилось замедляться и быть осторожней. Считать вздохи, сосредоточиться на каждом движении. Не упасть. Не дать хитрой птице заманить себя в ловушку. Жерард замер перед зданием, возвышавшимся на этаж над соседними. Ворон был там.

Жерард обернулся на тихий шорох. Взметнулась маленькая тень и опустилась на крышу рядом с ним. Кот, он снова здесь. Он следил за Жерардом ещё со времён его первого возвращения в сон, когда тот только составлял план о том, как разыскать рекущих духов. Тощая рыжая бестия с белым пятном на всю морду, похожим на маску, являлась в каждом сне и прожигала своими неприятными пронзительно синими глазами. Именно он подсказал, что в этом мире, мире сновидений законы человеческого мира не действуют. Этот кот умел летать без крыльев. И он вызывал чувства: негодование, ярость. Хотелось схватить палку, несколькими ударами переломать ему хребет и слушать бессильные предсмертные хрипы. Зачем? Никогда прежде Жерард не ощущал ничего настолько нерационального.

Вот и сейчас от презрительного взгляда поднялась волна удушливой злобы. Ноги отяжелели, загудела голова — вот-вот выбросит из сна и всё будет напрасно. Продержаться удалось ещё меньше, чем в прошлый раз! Жерард закрыл глаза и сделал несколько глубоких вздохов. Забыть о коте! Он ничего не значит, нужен ворон. Сегодня либо он, либо Жерард. Он открыл глаза. Кот напружинился и взмыл к вожделенной крыше самого высокого дома. Расправил передние лапы, как крылья. Действительно летел, выше и выше, совсем как птица, пока не приземлился на красный черепичный край. Посмотрел оттуда уничижительно. Жерард закусил губу, пытаясь повторить его движения, его позу. Набрал в грудь побольше воздуха. Раз кот смог, то и ему — раз плюнуть! Оттолкнулся ногами, потянулся вверх всем телом, руками отталкиваясь от воздуха, как если бы он был твёрдым. Выше, выше, ещё чуть-чуть! Пальцы вцепились в край крыши. Взгляд скользнул вниз — три этажа, примерно, пять саженей. Если упадёт, точно кости не соберёт. Жерард отбросил предательские мысли и подтянулся из последних сил. Хорошо, что сачок не уронил! Ворон сидел рядом и смотрел. Устало. Обречённо. Почти по-человечьи. На мгновение Жерард увидел на его месте ребёнка, который умолял жестокосердного родителя не мучить его, а отпустить, дать свободу. Жерард прогнал и эти мысли, и это видение.

Повелитель небес играет со мной!

Сачок взлетел и опустился, но снова слишком медленно, поймал лишь пустоту. Быстрее! Жерард выжимал из своего сознания всю скорость и мощь, на какую был способен. Ещё взмах, и ещё, на самом краю. Птица запуталась в сетке, Жерард перехватил её ладонью. Ноги скользнули, незакреплённый край черепицы обломался, и Жерард полетел вниз.

От удара об мостовую вышибло дух. Боль туманила, спешила вернуть испуганное сознание обратно в тело. Нет, только не сейчас! Вдох-выдох.

Боль — это смерть.

Я не чувствую боли.

Я пройду сквозь неё, сам стану болью.

Она растворится и исчезнет, а я останусь.

— Я останусь! — в голос выкрикнул Жерард последнюю строчку из литании.

Он с кряхтением поднялся, сжимая ворона в кулаке. Птица рвалась, царапалась и клевала руки, но Жерард не отпускал. Похромал к фонтану, который сам пришёл сюда за своим хозяином, духом огненным.

— Давай же, покажи мне её! — Жерард вытянул птицу над водой, будто собирался утопить.

Ворон жалостливо каркнул. Ему вторило угрожающее шипение. Жерард обернулся и встретился взглядом с хищными синими глазами. Его озарило. Всё это время он охотился не за тем! Как ни странно, тотем Небесного повелителя — кот, а вовсе не птица. Вот уж истинно говорят, неисповедимы пути богов.

— Покажи мне её, иначе я сверну ему шею! — Жерард положил окровавленную руку на горло ворона. Всё или ничего! Этот ворон должен что-то для него значить.

Кот недовольно рыкнул и отвернулся. Зашипела вода. Жерард обернулся к фонтану. Неужели?!

Он выпустил потрёпанную птицу и окунул руки в воду по плечи. Иди ко мне, родная! Она сама доверчиво скользнула в ладони. Из воды показалась голова. Измождённое личико с заострившимися от худобы скулами, обветренные губы, по-мальчишечьи короткие светлые волосы. Что-то необычное. Распахнулись огромные небесно-голубые глаза. Она иступлено прошептала:

— Свобода!

— Мастер Пареда! Мастер Пареда! — его настойчиво дёргали за рукав. В нос ударил запах крепкой настойки. Предметы медленно обретали очертания. Вместе с сокрушительной болью.

— Хвала богам, он очнулся! — охнул кто-то знакомый, кажется, из учеников.

— Все в порядке! — попытался отмахнуться Жерард, но от боли чуть не вытошнило.

— Осторожно, у вас вывихнуто колено и, возможно, сломано запястье, — остановил его Бержедон, престарелый сердобольный помощник. Но целитель знатный. Дёрнул за ногу, вправляя сустав, и принялся обвязывать его палками.

Бонг стоял между занавесками, сложив руки на груди.

— Рамиро! — позвал Жерард. Второй помощник и самый доверенный человек во всём ордене. Вот кто ему был нужен сейчас. На плечи легли тяжёлые руки.

— Я здесь.

— Скажи старику, что я возьму в жёны его дочь и приму руководство. Мне был знак. Всё получится. Нужно искать девушек: пышную южанку с именем «Цвет весны», изящную островитянку-танцовщицу с именем «Око бури» и тощую северянку-странницу с именем «Свобода». Мы построим фонтан, и норны заговорят. Они приведут богов на нашу сторону, и мир будет спасён!

Присутствующие кивнули. Запахнули плащи, подхватили Жерарда под руки и потащили на улицу. Нужно было опередить утренние патрули.

Бонг хмуро наблюдал, как они скрылись за поворотом. Из подворотни выглянул тощий рыжий кот с белой мордой. Бонг поднял его на руки и прижал к груди.

— Невежество — твой удел, Жерард, — прошептал один из них.

Минск, 2014 — 2015