Юлия Гутиева - Ликвидатор

«Как я и думал раньше, пахнет контрабандой несчастных душ. И я в их числе. Вот зараза, даже на справедливый суд попасть не смог. Везде коррупция: и в жизни, и в смерти. А мы-то наивные надеемся на высшую справедливость. Хрен».

Сверху послышались страстные стоны, Макс скорчил гримасу, размышляя о том, почему эта парочка приходит трахаться сюда, другого места нет что ли?

Внезапно забытое возбуждение охватило оболочку, глаза мужчины округлились, когда он увидел своё достоинство в полной боевой готовности.

«Что ж, я научился ощущать, теперь получаю. Долбанное равновесие сил… И что мне с этим делать?»

Странное чувство овладело молодым человеком: с одной стороны, он гордился тем, что отличался от остальных оболочек, которые бесцельно плавали, постепенно растворяясь и превращаясь в белесые дымки, кружащиеся под сводами пещеры, с другой, одна из важных составляющих мужчины в порядке и функционирует, вот только в этом месте на подобное явно не рассчитывали, и это напрягало. Со столь разительными отличиями нужно было как-то жить дальше. Как? «Агент 007» не имел ни малейшего представления.

«Все души, как души, а у меня член стоит… жесть».

Не в силах сосредоточиться на работе в ожидании разговора с шефом Джули разглядывала гирлянды на потолке. И пусть они были выключены, брюнетка помнила мягкие, манящие огоньки, странным образом дарующие измученной душе ощущение покоя.

Погружаясь в уютное тепло, краем сознания Фарион уловила раздражитель, он напоминал чёрную точку на чистом листе бумаге, но чем больше девушка думала об этом, тем быстрее точка превращалась в пятно.

Что мешало наслаждаться минутой тишины, расслабившись и думая о хорошем? Покопавшись в себе, Джули быстро нашла ответ — всё та же гирлянда. И как такое возможно?

Брюнетка продолжала смотреть на украшение, не заметив, как отрешилась от окружающего мира, открыв себя восприятию. Море света на потолке, созданное руками Гаремовой в подарок Сейме. Чистое, искреннее, волшебное. Да, всё так и было в самом начале, но потом случилось нечто, изменившее память ощущений от предмета. Что именно?

Фарион закрыла глаза, застыв на границе сознательного. Чёрное пятно превратилось в кляксу, которая быстро расползалась по белому листу. Чужая боль, дремавшая внутри, проснулась, заставив Джули резко открыть глаза и громко выдохнуть. Боль ликвидатора, сильная и пульсирующая, подкрадывалась к ослабленной сущности в надежде завладеть разумом. Брюнетка вцепилась в край стола, пытаясь восстановить дыхание и не поддаться панике. Вот что несла гирлянда вместе с покоем — его боль и часть его силы. В восприятии одного предмета волей судьбы смешались два противоположных чувства. Девушка вспомнила, как ощущение накрыло в первый раз, вспомнила, как застыла посреди офиса со слезами на глазах, вспомнила голос Морана и мысли о том, как он может с этим жить. Но в прошлый раз реальность обрела форму наваждения, разбившегося у ног Джули. Сейчас это было нечто большее — энергия, вызванная Фарион, пусть и против воли.

Костяшки пальцев побелели, но брюнетка продолжала держаться за край стола, как утопающий за соломинку. Оглядевшись по сторонам, девушка немного успокоилась, убедившись, что за ней никто не наблюдает. Но сила, бурлящая в хрупком теле, по-прежнему не желала отступать.

Джули напряглась, пытаясь вытеснить чужеродную энергию. С каждой секундой борьба становилась жёстче: Фарион казалось, будто её грудную клетку сдавили чудовищными тисками. Невыносимо трудно дышать, острая боль раскалывает голову, окружающие предметы расплываются.

В какой-то миг Джули поняла: сила и боль Морана — не прошедшие чувства, идущие фоном, не энергия, существующая сама по себе, они живые и дышащие, они — часть хозяина, и чем дольше девушка будет с ними бороться, тем болезненней окажется поражение.

Мыли завертелись, подталкивая Фарион к единственно верному решению: «Когда я успела впустить часть его в себя? Когда сделала чужую боль своей собственной? И если это случившаяся неизбежность, то как жить дальше? В прошлый раз он появился, и наваждение разбилось, а может, наваждение и разбилось, а реальная энергия успокоилась внутри меня, его энергия… Может, следует перестать сопротивляться?»

Джули отпустила несчастный стол, не делая резких движений, осторожно облокотилась на спинку стула и закрыла глаза, приготовившись к худшему. Но худшего не случилось. Боль ликвидатора успокоилась, свернулась клубочком на сердце у Фарион, укутавшись в одеяло из тьмы, несущей столь знакомые тепло и покой.

Спустя пять минут брюнетка открыла глаза. От пережитого хотелось выть, но девушка не имела на это права. Ступив на тропу партизанской войны со своим шефом, Джули понимала — дальше будет только хуже. Каким-то чудовищным образом она оказалась связана с ликвидатором. И выбор сделан, значит, нужно терпеть и идти дальше… во тьму.

Фарион ещё раз внимательно осмотрела офис, взгляд упал на ежедневник Сеймы, который оборотень часто забывала положить в сейф.

«Что ж, это и будет следующим шагом», — сказала Джули самой себе, стараясь не думать о таких понятиях, как дружба, честность и порядочность.

Сейма покинула кабинет ликвидатора в смешанных чувствах. Дельфин однозначно поддерживала Джули, но реакция шефа на слова о Фарион не могла оставить равнодушной. Что знает он, чего не знает Сейма? Или уместнее сказать чувствует? Хотя, в данном случае причина не важна: оставлять брюнетку одну на ночь после увиденной картины кровавой бойни было жестоко. Неужели он не понимал этого? Чёткий ответ неприятно кольнул: он понимал, знал и оставил в одиночестве намеренно.

Подойдя к Джули, Сейма ласково улыбнулась.

— Ты в порядке?

— Да, — выдохнула Фарион, отводя взгляд. Оборотень заметила лёгкую тень в глубине карих глаз, а может, ей только показалось.

— Он ждёт тебя.

— Иду, — брюнетка встала, стараясь не смотреть на Сейму, и быстрым шагом направилась к кабинету ликвидатора.

Джули только вступала на тёмный путь обмана, подлости, а, возможно, и предательства. И спокойно смотреть в глаза тому, кого собиралась использовать, девушка ещё не научилась. Но выбор сделан, остальное — дело времени.

Постучав, Фарион открыла дверь со словами:

— Можно?

Берк кивком указал на стул напротив себя, скрыв удивление. Где та женщина, что врывалась в кабинет, требуя ответы?

Пристально взглянув на Джули, Моран оценил осуждение Сеймы. Внешний вид сотрудницы, внезапно решившей погрузиться в пучину работы с останками трупа, оставлял желать лучшего. О внутреннем состоянии Фарион ликвидатор предпочёл не думать, практически насильно отбросив связанные с этим чувства.