Юлия Гутиева - Ликвидатор

Анализируя события, произошедшие на поляне, наёмник корил себя за обещание, данное Адель Моран. Какой смысл? Он попробовал спасти Берка, получил удар от карона, затем бросил ликвидатора, пытаясь выйти на убийцу. И вновь поражение, только уже от хозяина монстра, в руках которого находился обычный пистолет. И не важно, что пуля оказалась покрыта какой-то едкой дрянью, не важно, что долбанная пуля для кора в человеческом обличии была не сравнима с пулей для кора в обличии летучей мыши. Это было не важно…

Конечно, винить Адель в собственном выборе не имело смысла, но зачеркнуть её влияние на этот самый выбор Пётр не мог. Оставляя Берка на растерзание монстру, Неменцев ощутил потерю со странным привкусом предательства. В тот миг он не был жестоким и расчётливым наёмником, он был человеком, переживающим за чужого сына. Он не смог подстроиться под новые условия, не смог работать вместе в другими, не смог стать прежним в миг, когда это было необходимо людям, находящимся рядом.

Также угнетала мысль: его не добили лишь потому, что кто-то чужой, опасный и безжалостный смертельно ранил палача в самое сердце, и человек предпочёл друга врагу. Иначе валяться мёртвой летучей мыши в голых кустарниках Московской области на удивление всему Иному миру. Представив красочную картинку, Неменцев поморщился, налил коньяк в рюмку, залпом выпил и посмотрел в распахнутое окно. Образ Адель всплыл в памяти, маня нежной улыбкой и причиняя боль.

Кор отвернулся, продолжая размышлять о провале. Пётр не занимался самобичеванием, просто мужчина пытался вычленить свою вину и двигаться дальше. Конечно, никто не смог оценить силу человеческого убийцы, но ошибки не давали покоя. Первой было глупое обещание вдове Моран. Никогда нельзя связывать себя обязательствами с кем бы то ни было, если ты — жестокий наёмник, о силе, ловкости и хитрости которого слагают легенды. После этой мысли на душе вновь заскребли кошки, и воображаемая картинка собственного трупа в кустах заставила сердце дрогнуть от стыда и бессилия.

Вторая ошибка состояла в большом количестве людей и существ, участвовавших в операции. Чем больше переменных, тем сложнее прогнозировать последствия.

И, главное, Пётр не работал в команде, в одиночестве истинная сила кора, в возможности полагаться только на себя. Так было в его новой жизни, иногда грубо и безжалостно, иногда медленно и мучительно, но всегда жестоко и со стопроцентным результатом.

Выпив очередную рюмку коньяка, Неменцев прислушался: к дому подъезжал автомобиль.

— Только этого не хватало, — выругался кор, настроившись прогнать незваного гостя до лучших времён.

Она не успела постучать, входная дверь открылась, и враждебно настроенный наёмник возник на пороге. От него веяло холодом, а в глазах горел огонь, способный уничтожить любого, кто посмеет приблизиться. Адель содрогнулась, волна жара прокатилась по телу. Она видела его в любви, в гневе и даже в тупом равнодушии, но в облике убийцы — никогда. Опасность, исходящая от кора, коснулась сердца женщины, оно метнулось загнанным зверем, вторя голосу разума: «Нужно уходить, сейчас не время и не место». Хозяйка распорядилась иначе.

— Привет. Можно войти, — голос звучал спокойно и уверенно. Адель поразилась собственной выдержке и решительности.

— Уходи, — опасность нанесла второй удар, отразившись в одном лишь слове.

Вампир не двинулась с места.

— Я не уйду, пока не скажу всё, что должна.

Глубокий вздох, едва уловимое движение руки и чужой, хриплый голос.

— Убирайся.

Карие глаза стали синими, по телу прошла дрожь. Один монстр смотрел на другого, и поединок не мог закончиться ничьей.

Адель зло прошептала:

— Ты настолько слаб, что не можешь просто выслушать женщину, не разорвав её на куски?

Равновесие силы опасно накренилось, на секунду вдове Моран показалось: Неменцев любой ценой вышвырнет её за дверь, возможно, не гнушаясь нанесением тяжких телесных повреждений. Внезапно от этой мысли стало весело, некое веселье на грани истерики, когда терять уже нечего и отступать некуда.

— Ну так как? — спросила вампир с изрядной долей ехидства.

Пётр отступил, пропуская Адель в дом.

Ловушка захлопнулась.

Джули в сотый раз за последние несколько месяцев связала нервы и эмоции в тугой узел и переступила порог офиса, морально готовясь к траурной атмосфере внутри. Но ничего подобного не происходило.

Наталья быстро набирала текст на клавиатуре. Увидев Фарион, улыбнулась, кивнула, бросила весёлое: «Привет» и продолжила работу.

«Как ты можешь быть такой позитивной, ведь его больше нет?» — подумала Джули, подходя к своему рабочему месту.

Из лифта вышел Леонид с увесистой папкой в руках и огромной спортивной сумкой на плече. Патологоанатом излучал счастье настолько демонстративно и нагло, что брюнетку передёрнуло.

— Привет, милая, — весело поздоровался вампир и, не дождавшись ответа, скрылся в дверях, проинформировав секретаря о том, что будет ближе к вечеру.

Фарион устало опустилась на стул, включила компьютер. Настроение в офисе входило в дикий диссонанс с её собственным.

«Неужели они до сих пор ничего не знают?» — размышляла девушка, прикидывая, как вообще такое возможно.

Сеймы не было. Ноющая боль на сердце усилилась при воспоминании о девушке, без сознания лежащей на поляне, а может, уже тогда она была мертва. Брюнетка отогнала страшную мысль, сейчас не время и не место.

Тайком понаблюдав за каждым из сотрудников, Джули пришла к неутешительному вводу: действительно не знают. Значит, страшное впереди.

Справа раздался громкий смех. Марья пыталась развеселить Ивана, выглядевшего не лучшим образом. Взъерошенный, не выспавшийся, в мятом пиджаке мужчина разительно отличался от себя обычного. Фарион насторожилась, решив, Иванов что-то знает. Но чем дольше разговаривали брат и сестра, тем сильнее предположение казалось ошибочным. И вновь громкий смех Марьи.

«Когда же ты заткнёшься?» — обычно брюнетке не была свойственна подобная грубость даже в мыслях, но ощущение боли, странно смешанное с тревогой и напряжённым ожиданием, с трудом удавалось контролировать.

Тщетно пытаясь разобрать текст на экране монитора в течении получаса, Джули сдалась, решительно встала и направилась к Ивановой.

Девушки обменялись обычными приветствиями.

— Не подскажешь, где Сейма? — тихо спросила Джули, стараясь скрыть дрожь в голосе. — У меня к ней важное дело.

— Будет после обеда, — отчеканила Марья, затем добавила, — ты в порядке?

Брюнетка с трудом заставила себя ответить:

— Да, а что?

— Выглядишь не очень, — от прямоты Ивановой иногда становилось тошно.