Юлия Гутиева - Ликвидатор

Вонг тяжело вздохнул:

— В этом как раз и нет ничего удивительного. Сейма была в отключке, архаи мёртв, Пётр ранен, ты… — вампир замолчал, только сейчас он осознал, что мог потерять Морана. Ноющая боль проникла в сердце внезапно. Смерть Ричарда надломила, смерть Берка могла сломать.

Ян подошёл к столику с напитками, наполнил два стакана виски, один протянул ликвидатору.

— Но команда чистильщиков не нашла никаких следов, вообще никаких, — рявкнул Моран, тяжёлым взглядом сверля стену.

Сделав глоток, Вонг почувствовал терпкий вкус, на секунду закрыл глаза, затем тихо произнёс:

— Люди, способные на такое, способны и скрыть своё присутствие, даже не осознавая этого. Энергия подобных сил обладает огромной мощью, особенно в разуме тех, кто не умеет её контролировать.

Берк бросил удивлённый взгляд на учителя:

— Ты тоже видишь некую спонтанность случившегося в конце?

Ян некоторое время молчал, тщательно подбирая слова. Берк пил виски, по-прежнему откинувшись в кресле.

— Спонтанность? Возможно. Но больше склоняюсь к отчаянию. Ты говорил о красной вспышке.

Моран устало произнёс:

— Уверен, это от боли и потери сознания.

— А я вот не уверен, — машинально отметил Ян, сосредоточившись на чём-то внутри себя. Воспоминания тонкими нитями окутали разум, сплетаясь в причудливые образы, туманные и блеклые, почти исчезнувшие в пыли сотен лет.

Берк замер, боясь нарушить глубокое погружение вампира в собственный внутренний мир.

Минуты стекали по стенам, размывая образы произошедшего. Тёмное виски в красивом бокале, девятый вал Айвазовского и женщина, чья сила схлестнулась с его силой в этом самом месте. Моран дёрнулся, поразившись переходу от воспоминаний сегодняшнего дня к прошлому.

«Хоть здесь Фарион не причём», — подумал ликвидатор, ощутив некое облегчение.

Ян вынырнул из воспоминаний с недоумённо-печальным выражением лица, в глазах вампира плескалось недоверие, удивление и тревога с искрами страха перед возможным развитием событий.

— Есть что-то?

Вонг заговорил, тщательно заворачивая мысли в слова:

— Точно сказать не могу. Красный цвет — цвет победы, но почему в твоём случае он кажется вызванным глубоким отчаянием. И знак единения человека и карона по-прежнему не даёт покоя.

Ликвидатор нахмурился:

— А ты не можешь выражаться яснее?

— Нет, — отрапортовал Вонг. — Зато теперь ты понимаешь, какого мне разговаривать с упрямым сыном Ричарда.

Берк вздохнул, но всерьёз злиться на вампира не мог.

— А почему тебя так мучает именно случайный спаситель? Забавно, мы назвали его спасителем, — улыбнулся Ян.

— Мне одной Фарион хватает. Никогда не могу предугадать следующий шаг этой женщины. А теперь, представь, ещё один подобный экземпляр. Нет уж, избавьте.

— Да уж, — протянул Вонг, стараясь не смотреть в глаза ликвидатору.

Дорога быстро закончилась. Джули подошла к собственной двери, вошла в тёмную прихожую, не включая свет, прошла в комнату. Реальность почему-то казалась блеклой и безжизненной.

Девушка скинула куртку, машинально нажала кнопку на настольной лампе, тусклый свет осветил часть комнаты. Отражение в зеркале резануло пустым взглядом и окровавленным виском.

«Хорошо, капюшон скрыл рану, и её не заметил таксист, — подумала Фарион, поражаясь одновременно трезвому и ненужному замечанию разума. — Он погиб, а я… Берк…»

Ключом от кладовки с эмоциями оказалось имя ликвидатора.

Брюнетка не могла сказать, что чувствует, точнее, чувствовала к Морану, но его смерть причинила боль, острую, всепоглощающую боль. Девушка опустилась на диван, слёзы потекли по щекам. Только слёзы, без рыданий и всхлипываний. Джули сидела с каменным лицом, уставившись в одну точку, а слёзы всё катились из глаз, размывая тьму за окном.

Стук в дверь заставил подняться и пройти в прихожую. Шумная Гаремова влетела в квартиру со словами:

— Я вся изволновалась, почему не позвонила? Знаешь, одна малюсенькая смс-ка о том, что всё расскажешь утром меня не устроит. Хочу деталей, тем более наше свидание прервали на… — София включила свет и осеклась, увидев запёкшуюся кровь на лице Фарион и красные, заплаканные глаза.

— Что случилось?

— Многое… и Берка больше нет.

Ему были чужды человеческие чувства. Люди — лишь образы, которые мастерски вписываются в красивые картины, причём, лучше по частям. Но боль от потери существа, приводящего его грандиозные планы в исполнение, выжигала чёрное сердце, навязчивыми мыслями терзала больной разум.

Умирающий друг нашёл его после выстрела в наёмника. В тот миг внутри кровавого художника что-то сломалось, и он не смог добить кора, дав последнему уйти.

Путь домой с истерзанным кароном на руках монстр будет помнить до конца своих дней.

Палач Иного мира почти увернулся от дряни, что пытался вылить на него ликвидатор, и покалеченный он мог жить, если бы не девка, способная сжигать сердца на расстоянии.

Рука мужчины коснулась головы друга, зверь с трудом открыл глаза, устремив на хозяина взгляд, полный боли и тоски. Он не хотел уходить, он хотел жить и создавать красивые картины, оттачивая своё мастерство без правил и ограничений. Но судьба распорядилась иначе.

Внезапно изображение карона расплылось, убийца провёл рукой по лицу, с удивлением обнаружив, что пальцы стали мокрыми. Собрав последние силы, зверь засопел, выражая удивление. На миг мужчине показалось, что карон лениво подтрунивает над его чувствами, иронизируя и поражаясь слабости того, кому она была не свойственна. Но в следующие секунду свет в глазах друга стал меркнуть, холодная тьма коснулась их, поглощая искорки тёплой жизни… исчезла последняя… И в эту минуту кровавый художник поклялся себе, что найдёт убийцу друга и устроит ей ад на Земле. Пусть для этого придётся измениться, став другим, одним из обычных, которых он всегда считал чужими. Но это ничто по сравнению с её будущим. Отомстить девушке, что отобрала жизнь существа, наполнив его пустотой взамен сгоревшего сердца, — такова новая цель существования монстра, называемого человеком.

А его хобби… Что ж, придётся поработать руками. Он лично убил Ричарда — ликвидатора, о силе которого ходили легенды. Почему бы не поиграть с другими. И даже если предположить невозможное, что Арон сможет переправить ещё одного карона на Землю, он откажется. Второго такого, жестокого и беспринципного, способного наслаждаться процессом убийства и самостоятельно осмысливать план поиска жертвы, выходя за рамки собственной сущности, уже не будет. Его палач — исключение из правил, редкий экземпляр, слишком сильно походивший на своего хозяина. Похоже, и среди зверей есть истинные звери.