Юлия Гутиева - Ликвидатор

Неменцев обещал Адель спасти Берка, и именно этим он сейчас и занимался. Свет камня сводил монстра с ума, но недолго. Острый кинжал вонзился в бок, Пётр упал, зажимая глубокую рану. Взгляды ликвидатора и наёмника встретились.

— Попробуй найти его, иначе нам не победить.

Неменцев колебался ровно секунду: сущность наёмника вытеснила сущность влюблённого. Раненая летучая мышь покинула поляну.

Чудовищная боль разрывала тело, мешая действовать и думать. Берк сдерживал монстра из последних сил, понимая, скоро всё закончится. Хорошо, Сейма этого не увидит.

Сознание заволакивал туман, боль отходила на второй план, уступая место опасному равнодушию. Теряя сознание, Берк увидел Джули, живую и горячую, сошедшую на него вместе со снежной смертоносной лавиной.

Последней мыслью вампира, чьё тело палач превращал в кусок окровавленной плоти, было: «Эта женщина и смерть несовместимы. Или…»

Пётр куда-то исчез. Джули видела неподвижно лежащих юношу в чёрном, «первого» карона и Сейму. Кто из них был мёртв, кто ещё дышал — брюнетка не знала. Сознание заполнила боль, испытываемая ликвидатором. Она не была чисто физической, она скорее превращалась в физическую, с каждой секундой становясь невыносимей. Фарион видела окровавленное тело, видела палача, видела мужчину, который больше не в силах бороться.

И над жестокой бойней витал уверенный, ласковый голос кровавого художника: «Молодец! Хороший мальчик! Убей его!»

Боль достигла апогея, бинокль выпал из рук, Джули закрыла глаза. Мир погрузился в красное: красные деревья, поляна, люди и даже небо. Красные кровавые капли, стекающие по стенам сознания, вдруг ставшего узким, способным вместить лишь одного человека — Берка Морана.

Немая команда вырвалась из глубин сущности тяжёлой тёмной волной, накрывшей поляну. Хрупкая человеческая женщина приказывала палачу: «Остановись!»

В следующую секунду Джули безвольной куклой повисла на ветках, укрывшись в объятиях спасительной тьмы.

Что-то острое упиралось в бок, правая рука онемела, левая сжимала шероховатый предмет, в виске стучала боль, и в целом тело напоминало примороженный кусок бревна. Джули с трудом открыла глаза. Серое, тёмное, с пятнами… да, именно так выглядит кора дерева, когда ты уткнёшься в неё носом. Издав слабый стон, девушка попыталась сесть, получилось не сразу.

Конечно, потерять сознание на дереве и не свалиться с него — нужно уметь, но бесплатно такие подвиги не даются. Стало легче — ветка больше не беспокоила, другую Фарион отпустила, на ладони остались грязные следы. Ощупав запястье, брюнетка убедилась — ничего страшного, кроме пары синяков.

Странное ощущение незапланированной остановки, будто мир замер и чего-то от неё ждёт. Холодно. За холодом следует страх. Джули бросает взгляд на поляну, ноющая пустота касается сердца, в следующий миг события разматываются в обратном порядке, заставляя стиснуть зубы от боли. Морана больше нет, ей хочется выть и кричать, но сейчас нельзя, сейчас не время, переживания и слёзы — позже, сейчас — только вперёд, собрав волю в кулак и затолкав эмоции куда-нибудь туда, где от них не будет вреда, по крайней мере, в ближайшее время.

Этим вечером в ней что-то сломалось, сломалось навсегда, став ненужным. Джули знала — это что-то было частью хорошего и доброго, но люди меняются или их заставляют меняться — суть не важна, просто она больше никогда не будет прежней. Хорошо? Плохо? Уже не важно. Где скрылись эмоции, столь опасные для критических ситуаций, Фарион точно не знала. Какое-то место внутри, запертое на ключ, который брюнетка поспешила выбросить. Иначе она не выдержит, а должна…

Девушка затолкала бинокль в рюкзак, накинула капюшон и слезла с дерева. Дойдя до поляны, Джули поразилась мирному спокойствию вокруг. Атмосфера поздней осени завладела лесом, невидимой дымкой очарования окутав деревья. Мёртвая трава в сочетании с холодной землёй казались единым целым — незыблемым гарантом постоянства природы. Воздух же дразнил едва уловимым обаянием перемен. Причём, всё это при полном отсутствии следов недавней бойни.

«Осенний, холодный рай», — подумала Джули, поражаясь собственному цинизму и иронии. Она заменяла мысли о ликвидаторе чем попало, лишь бы не выпустить эмоции. Пока что получалось.

Исследовав поляну вдоль и поперёк, Фарион обнаружила несколько сломанных кустов, что хоть как-то подтверждало увиденное. Крови нигде не было. К особняку Берка брюнетка решила не идти, а может, она просто не смогла, уверенно свернув на дорогу, ведущую к ожидавшему такси.

Джули старалась не думать, не думать о крови, растерзанных жертвах и ликвидаторе, не думать об случившемся, пытаясь объяснить происходящее.

«Так, успокойся, у тебя слишком мало информации для анализа. Завтра придёшь в офис, тогда и решишь, что делать дальше, иначе просто сойдёшь с ума», — чужой голос в голове призывал держаться или это был голос новой её. Слишком больно, чтобы решать ещё и такие задачки.

Фарион стиснула зубы и ускорила шаг, сосредоточившись на последовательности действий от момента, когда она сядет в машину и до момента, когда откроет дверь своей квартиры. Джули прокручивала детали в голове, не давая себе сорваться. Это помогало всегда, значит, должно помочь и сейчас. Действительно, какой толк, если она отопрёт кладовку с запрятанными эмоциями и утонет в собственной боли. К тому же, выброшенный ключ находится где-то рядом, но брюнетка не должна найти его. Нельзя, не сейчас.

Знакомая машина, знакомый водитель. Девушка устало опустилась на заднее сиденье, назвав адрес.

— С вами всё в порядке? — поинтересовался таксист, заводя двигатель.

— Да, всё хорошо, просто устала, — и зачем она что-то объясняет? Зачем? Ведь никто, никогда и ничего не объяснял ей. В этой жизни Фарион работала только с самоучителями.

Мысль о Ричарде Моране пыталась разубедить девушку, но была вытеснена из головы другой, прагматичной и жестокой: «Он тоже ушёл, не объяснив, оставив наедине со своими демонами и сыном, который…»

Ком подступил к горлу, в глазах заблестели предательские слёзы. Джули задержала дыхание, помогло.

«Теперь главное — перестать думать и сосредоточиться на другом!» — скомандовала себе брюнетка, переключившись на детали дороги домой.

— Что это было, Берк? — осторожно спросил Ян, не в силах оторвать взгляда от шрамов на груди ликвидатора, оставленных кароном.

Моран молчал, равнодушно рассматривая стены комнаты в VIP-клубе «Соблазн». Судьба издевалась над ним, вовлекая в дежавю и показывая суть жестокой иронии. Сколько времени прошло в тех пор, как в этом самом месте Адель призналась в предательстве? Странно, но мужчина не смог быстро ответить на заданный вопрос, а думать не хотелось.