Лей Бардуго - Тень и Кость (ЛП)

— Может, он лишит ее звания! — взвизгнула Мария.

— Или отправит в Цибею! — воскликнула Надя.

Из тени вышел Целитель, шикнул на девушек и отправил их восвояси. Они пообещали навестить меня на следующий день. Должно быть, я снова заснула, поскольку, когда я очнулась несколькими часами позже, в лазарете было темно и устрашающе тихо, единственный звук — тиканье часов. Остальные постели были свободны. Я подняла себя в сидячее положение. У меня все еще болело тело, но было трудно поверить, что всего пару часов назад мне сломали ребро. Во рту пересохло, начинала болеть голова.

Я вытащила себя из постели и налила стакан воды из кувшина на тумбочке. Затем распахнула окно и сделала глубокий вдох ночного воздуха.

— Алина Старкова.

Я подпрыгнула и повернулась.

— Кто здесь? — ахнула я.

Из долгой тени у двери вышел аппарат.

— Я напугал тебя?

— Немного, — призналась я. Как давно он там стоял? Он наблюдал за мной, пока я спала?

Мужчина бесшумно пересек комнату, его старая мантия скользила по полу лазарета. Я невольно отступила.

— Меня очень расстроила новость о твоей травме. Дарклингу стоит лучше следить за своими подопечными.

— Я в порядке.

— Так ли это? — он осмотрел меня в лунном свете. — Выглядишь неважно, Алина Старкова. Нам необходимо, чтобы ты была в добром здравии.

— Просто немного устала.

Он подступил ближе. Повеяло его специфическим запахом, странным сочетанием ладана и плесени, а также сырой земли. Мне вспомнилось кладбище в Керамзине, кривоватые надгробия, крестьянские женщины, сгорбившиеся над свежими могилами.

Внезапно меня сильно насторожила пустынность лазарета. Был ли Целитель Корпоралок все еще поблизости? Или он пошел искать кружку кваса и теплый кров?

— Ты знала, что в некоторых пограничных деревушках тебе выстраивают алтари? — пробормотал аппарат.

— Что?!

— О да. Люди изнемогают без надежды, но, благодаря тебе, у иконописцев процветает бизнес.

— Я не Святая!

— Это дар, Алина Старкова. Благословение, — он сделал еще один шаг в мою сторону. Я могла разглядеть темные и спутанные волоски его бороды, желтые и кривые зубы. — С каждым днем ты становишься все опаснее.

— Я? Для кого?!

— Есть кое-что посильнее любой армии. Достаточно сильное, чтобы свергнуть короля и даже Дарклинга. Знаешь, что это? — я покачала головой, пятясь от него. — Вера.

Он потянулся за мной. Я нащупала тумбочку и сбила стакан воды на пол. Тот разбился. По коридору послышался топот приближающихся шагов. Аппарат отступил, растворяясь в тени. Дверь отворилась, и вошел Целитель, его красный кафтан развивался позади.

— Ты в порядке?

Я открыла рот, не зная, что сказать. Но аппарат уже бесшумно выскользнул за дверь.

— Я… простите. Я разбила стакан.

Целитель позвал слугу, чтобы тот прибрал. Затем уложил меня в кровать и предложил отдохнуть. Но стоило ему уйти, как я села и включила настольную лампу. Мои руки тряслись. Я хотела отмахнуться от бредовой болтовни аппарата, но не могла. Не в том случае, если люди и вправду молились Взывательнице Солнца, ожидая, что я спасу их.

Вспомнились страшные слова Дарклинга под сломанной крышей сарая. « Эпоха Гриш приходит к концу ». Я подумала о волькрах, жизнях, утерянных в Тенистом Каньоне. « Разделенная Равка не переживет новую эпоху ». Я подводила не только Дарклинга, Багру или себя. Я подводила всю Равку.

***

Когда Женя зашла ко мне следующим утром, я рассказала ей о визите аппарата, но ее, похоже, не обеспокоили его слова или странное поведение.

— Он страшноват, — признала она. — Но безобиден.

— Сомневаюсь. Видела бы ты его! Он будто совсем свихнулся.

— Он простой священник.

— Зачем он вообще сюда приходил?

Женя пожала плечами.

— Может, король попросил его помолиться за тебя.

— Больше я здесь не останусь. Хочу спать в своей комнате. С закрытой дверью.

Женя принюхалась и осмотрела пустой лазарет.

— Ну, с этим, по крайней мере, я могу согласиться. Я бы тоже не захотела здесь оставаться, — затем она глянула на меня. — Ты ужасно выглядишь, — продолжила девушка с присущей ей тактичностью. — Почему бы тебе не дать мне немного поправить твое лицо?

— Нет.

— Ну, хотя бы убрать мешки под глазами?

— Нет! — упрямо стояла я на своём. — Но ты можешь сделать мне одолжение.

— Принести косметичку? — нетерпеливо поинтересовалась она.

Я нахмурилась.

— Не такое одолжение. Моего друга ранили в Каньоне. Я… я писала ему, но не уверена, что до него дошли мои письма, — я почувствовала, как краснеют щеки, и поспешила продолжить: — Ты не могла бы узнать, в порядке ли он и куда его перенаправили? Мне больше некого просить, а поскольку ты всегда в Большом дворце, я подумала, что ты могла бы помочь.

— Конечно, но… ты просматривала список пострадавших?

Я кивнула, в горле образовался комок. Женя ушла, чтобы достать бумагу с пером, где я бы записала все необходимые данные. Вздохнув, я потерла щеки, — не знала, какой вывод делать из молчания друга. Каждую неделю я проверяла список пострадавших с быстро бьющимся сердцем, тошнотой и страхом, что найду там его имя. И каждую неделю я благодарила всех Святых, что Мал был жив и цел, даже если он не считал нужным мне ответить. Было ли это правдой? Мое сердце больно сжалось в груди.

Может, Мал радовался, что я исчезла, что он освободился от нашей дружбы и обязательств. « Или он лежит где-то в госпитале, а ты ведешь себя, как маленькая соплячка », — упрекала порой я себя.

Женя вернулась, и я записала имя, его полк и номер подразделения. Она сложила бумагу и спрятала ее в рукав кафтана.

— Спасибо, — хрипло поблагодарила я.

— Уверена, он в порядке, — она слегка сжала мою руку. — Теперь ложись, чтобы я могла убрать твои темные круги под глазами.

— Женя!

— Ложись или забудь о своем маленьком одолжении.

У меня челюсть отпала.

— Ты отвратительна!

— Я удивительна!

Окинув девушку сердитым взглядом и плюхнувшись на подушку, я, наконец, сдалась. Когда Женя ушла, я приняла меры, чтобы вернуться в свою опочивальню. Целитель был недоволен, но я настояла. У меня почти не ломило тело, и я ни за что не согласилась бы провести еще одну ночь в этом лазарете. Вернувшись в свою комнату, я приняла ванну и попыталась прочесть одну из книг по теории. Но сосредоточиться не удавалось.

Я боялась возвращаться на занятия, боялась очередного провального урока с Багрой. Слухи обо мне поутихли, люди уже так не пялились, как когда я только приехала во дворец. Но я не сомневалась, что драка с Зоей снова эти слухи возродит.

Встав и потянувшись, я мельком увидела свое отражение в зеркале над комодом, поэтому пересекла комнату и уже более тщательно осмотрела свое лицо. Синяки под глазами исчезли, но я знала, что они вернутся через пару дней. Да и мало что они меняли. Я выглядела как обычно: усталой, тощей, больной. Совсем не как настоящие Гриши. Сила была где-то внутри меня, но я не могла достать ее и не знала, почему так происходит. Почему я другая? Почему уходит так много времени, чтобы моя сила проявила себя? И почему я не могу самостоятельно взывать к ней?