Роман Димитров - Моя хранимая Химари

Не знаю, сколько времени мы с ней катались по кровати, ненадолго прерываясь ради ласк и поцелуев, но итог был неизбежен - абсолютная гармония экстатических ощущений в единении противоположностей на пике наслаждения. Затем через время ещё итог, и ещё один за ним…

В какой-то момент я понял, что держу в руках мерно посапывающую девушку с чрезвычайно удовлетворённым выражением лица - не ручаюсь за точное количество, но готов держать пари, что она финишировала большее число раз, чем я. Сам я лишь ощущаю лёгкую усталость, и готовность к продолжению. Однако взглянув на это ангельское лицо, невероятным усилием воли давлю закрадывающуюся мысль разбудить Химари и снова заняться делом. В конце концов, нам обоим нужно немного отдыха и времени для заживания ран после сегодняшнего. Моё заживание ран, по правде, будет связано не столько с ушибами в бою с Сидзукой, сколько с заживлением покусанных в нескольких местах плечах и расцарапанной ноготками спины - не стоящие упоминания издержки столь приятного времяпрепровождения. Сбрасывая слегка накатившее ленивое настроение, встаю и иду в душ - обмыться и прополоскать горло, и лишь только затем спать. Химари вовсю предаётся сновидениям, свернулась калачиком на боку. Однако стоило мне лечь на кровать, неизвестно как ощутившая меня во сне, она прижимается ко мне сбоку и кладёт одну ногу поверх моего живота. Не отказываю себе в удовольствии легонько провести пальцем по стройной ножке, однако умаявшаяся девушка почти никак не реагирует, лишь прижимается слегка сильнее. Ну что ж, пора спать.

Алгоритм процедур восстановления ментального тела взят из памяти. Будет продолжена сортировка случайных воспоминаний на момент идеального состояния ментального тела. Внимание, возможны хаотично возникающие сновидения.

Выход из режима выполнения процедур восстановления ментального тела по выставленному таймеру. Сортировка воспоминаний на момент идеального состояния ментального тела приостановлена. Оценочное сравнение выполнено на 73%.

В этот раз воспоминания мне "снились" немного грустные, от понимания того факта, что их уже никогда вновь не пережить наяву. Лизандра… Ты была смыслом моей жизни, который я не смог заново найти после твоего ухода. Время лечит душевные раны, и мне казалось, я уже пережил и свыкся с твоей потерей. Однако расшевеленные основой грёзы прошлого, с небрежностью опытного хирурга, рассекли и сшили под утро обратно моё сердце, оставив еле заметную ноющую боль.

Сон был прерывистым и показал мне мои эпизоды из жизни после возращения из памятного полугодового похода в ничейные земли. Столица, празднества, насквозь фальшивые поздравления знати из прочих каст. Балы, приёмы и прочие скучные мероприятия. Всей сущностью я рвался в подготовительные лагеря Семьи, чтобы проконтролировать набор и обучение рекрутов. Мне казалось, да и до сих пор кажется, что это было бы гораздо полезнее для Семьи, чем безвылазное нахождение на всяких столичных сборах.

Вот кому хорошо жилось, так это вращающемуся в высоких кругах, как рыба в воде, Генриху. Родиться бы ему в другой касте, был бы замечательный управляющий или крупный делец. Единственная, кто меня полностью понимал и поддерживал, была Лиза. Виделись мы с ней на всех мероприятиях, где присутствовал Генрих - то есть реже чем хотелось бы нам самим, но всё равно довольно часто. Я дорожил каждым мгновением наших встреч, как днём, среди пёстрой толпы безвкусно выряженных дворян, так и ночью, в укромных уголках столицы, в её номерах постоялых дворов и покоев усадеб для приглашенных гостей. Нам в эти моменты казалось, что весь мир может подождать, пока мы предаёмся удовольствию от взаимного и столь приятного общества друг друга.

Однако рано или поздно должно было произойти то, что произошло. На одном из приёмов, дворянин знатного рода из касты промышленников, прервав на самом интересном месте нашу с Лизандрой встречу, во всеуслышание объявил… о моей помолвке с одной из его дочерей, подкрепляя это смелое заявление тем, что Глава моей Семьи якобы в прошлом сказал, что будет не против иметь в своей Семье новую кровь. Я даже присутствовал на тогдашнем разговоре отца и этого беспринципного ободранного павлина - ни единого слова о том, непротив чьей же именно крови был Глава, сказано не было. Ну разумеется, породниться с такими известными победителями по жизни, как фон Финстерхоффы, было мечтой глав почти любого мелкого знатного рода, и я полностью понимал задумку дворянина. Понимал, но совершенно, абсолютно не принимал и был возмущён подобной наглостью до глубины души.

Чтобы какой-то там гнилой гражданский штрюль пользуясь случаем решал за меня, комма́ндера войск Семьи, до недавнего считавшейся одной из сильнейших, мою дальнейшую судьбу и состав моей же малой семьи?! Да никогда такому не бывать, пока я жив!

Именно тогда я положил начало событиям, о которых буду не раз вспоминать с сожалением. Понимая всю тяжесть моего титула в возможном случае личного оскорбления дворянина, я не рискнул пачкать об него руки сам… ладно, самому себе нет смысла врать, я просто боялся ненароком испепелить его на месте - настолько я был зол. Так вот, я приказал единственному подчинённому, который оказался рядом, аккуратно захлопнуть эту смердящую пасть дворянина. Этим подчинённым была Лиза и она с радостью и определённой порцией изобретательности исполнила приказ. Так он в первый раз благодаря мне попал в обитель целителей. Уже на следующий день, непростительно быстро оклемавшись, он подал жалобу в канцелярию столичных судьей при Высоком троне. На следующий же день была организована дуэль чести, при молчаливой поддержке завидующей нашему успеху знати, которая так и мечтала опустить нас в грязь. Я пришёл на неё с Генрихом, Лизой и десятком воинов своей свиты. Я был готов и полностью уверен в своих силах, дуэль чести я не проиграл в своей жизни ни разу. В роду штрюля не было и быть не могло подобных мне воинов-магов. Но стоило закрытому показательному для всех, кого это касается, процессу начаться, как меня ожидал пренеприятнейший сюрприз…

Грубо попирая все писанные законы и неписанные традиции, в род дворянина, чье имя и фамилию я уже благополучно забыл - настолько он был незначителен, был принят "на час" один из сильнейших и известнейших бретёров столицы: маг и воин, Михаэль Штайнхардт. И всё бы ничего, и не с такими тёртыми баварскими кренделями справлялись, но оказывается, целью вызова на дуэль чести стала не кто иная, как Лизандра фон Финстерхоф.

И она не посрамила честь Семьи, пусть и находясь под конец дуэли одной ногой в могиле, Михаэль был побеждён. Род подлого дворянина стал посмешищем, козлом отпущения: как со стороны касты воинов, прекрасно понимавших изначальную неравность схватки воина и мага против только воина с артефактами; так и мирными кастами, за то что опозоренный род не оправдал ожиданий, несмотря на потраченные усилия и допущение такой прозрачной подлости. Низшие чины Семьи готовы были превозносить Лизандру за столь героический поступок, однако вскорости всё изменилось. Впервые за почти сотню лет, род мирной касты объявил себя конкурентом нашей Семье, и его почему-то поддержали несколько других Семей воинов. Так, с точки зрения моего отца, по вине Лизы, а по сути - меня, отдавшего ей тот памятный приказ, началась кровопролитная война Семей.