Роман Димитров - Моя хранимая Химари

- Хёуго знал о связи своей организации с синоби?

Про то, не раскололся ли он о том, что Джингуджи работают с синоби (и как именно они это делают), видимо, не стоит и спрашивать. Что-что, а внутренняя вражда в круге Айджи действительно не нужна совершенно, и даже если Кабураги и раскололся в этом плане, то Айджи-семпай мне не расскажет.

- Нет. Только про своих и Джингуджи. Всё, Юто, позже созвонимся. Тсучимикадо - конец связи.

Как невежливо. Ну что ж… положить замолчавшую трубку на стол, отключить её по инструкции: сначала кнопка, затем сложить антенну и отключить питание аппарата. И ещё пологом тишины накрыть на всякий случай.

- Ты всё хорошо расслышала… Хитсуги?

- Кухи-хи-хи-хи… вот это ты кашу заварил, Юто! Я просто в восторге! Давно так интересно не было. - Отвечает мне Глава одиннадцатого клана, с которой я связался до разговора с Айджи, чтобы прояснить несколько деталей… и слёзно попросившая дать ей подслушать предстоящий разговор.

Защищённая голосовая связь с ней происходила через компьютер. Тот самый "экстренный канал связи", который Айджи использует для оповещения о катастрофах и событиях национального масштаба. Видимо, Хитсуги было наплевать на такие условности.

- У тебя есть что… добавить к тому, что сказал Айджи? Или предпочтёшь выбрать наиболее вероятный с моей точки зрения вариант и попробуешь отмолчаться?

- …

- Ладно, так и быть. Приглашаю к себе домой в гости сегодня вечером. Адрес ты, разумеется, знаешь.

- Я буду. И - спасибо, Юто. Я не многое смогу тебе рассказать, но то, что смогу - тебе понравится.

Намёк про то, что у меня почти готов персонально для неё вариант торможения сознания, который снова требует калибровки при её личном присутствии, был понят и принят, а также была высказана благодарность за предстоящее действие. Ну что ж… ладно. Потсучимикадствую немного:

- Жду в любое время. Амакава - конец связи.

Акцентировка раздела памяти в фоновом режиме без отвлечения от оперативной обстановки отключена.

А дальше вспоминать не требуется. И так слишком хорошо помню, что она сказала, и на что лишь тонко (даже для меня) намекнула, будучи не вправе предавать интересы своего собственного клана сильнее, чем она и так сделала. Но домик ей понравился. А ещё понравилась Флемма и Нару. Готов спорить, она поняла подоплеку того, что я ей их "ненароком" показал: демонстрация степени совместного доверия, проверка её на честность (не пойдёт ли сразу трезвонить первому клану), просто оценка её реакции… Тем более, что ничего нового я для неё с вероятностью в шестьдесят четыре процента не открыл. Слишком много прошло времени - даже по косвенным разрозненным кусочкам информации, которую я, повинуясь неизбежности некоторых ситуаций, оставлял, можно было понять, кто находится у меня в "подчинении". Даже несмотря на противодействие стирателя Ноихары.

И что характерно, эта манипулятивная хитрюга внаглую пыталась прощупать мою Семью и меня в ответ… конкретно в моём случае - в прямом смысле, буквально прощупать. Прилюдно/приаякашно изобразив сцену встречи разлучённых любовников. Смотрелось настолько комично неправдоподобно, что не поняли юмора только, пожалуй, слишком прямолинейная Ринко со слегка застенчивой Кофую и показательная скромница Лиз… да Хару ещё смотрела косо, несмотря на то, что явно раскусила слишком притворную игру - ей было просто по-человечески неприятно, ведь послезавтра (уже завтра) у неё был день рождения, а я обещал ей… понятно что.

Всё же хорошо, что Айджи отправляется со мной аж послезавтра, и мне не придётся жертвовать своим единственным способом сделать малышке Хару подарок, который она оценит по существу: весь мой день… и ночь, посвящённые ей одной, чего она так долго добивалась. Нет, разумеется, будет также и магическая финтифлюшка… плюс кое-какой всё же разработанный в перерывах между попытками разобраться со Светом изменяющим ритуал для неё… но с той частотой обновления защиты, что я произвожу у своей Семьи, смотреться для неё подарком это всё, возможно, не будет.

- Куда теперь, Амакава-сятёу? Или, быть может, на сегодня всё? - Вывел меня из задумчивости Кента Такаги.

Из моей груди непроизвольно вырывается вздох. Ещё предстоит столько сделать… никаких "быть может всё". Дома ещё уже наверняка ждут проверки своей работы пришедшие сегодня до того, как я вырвался делать свои дела с Кентой, Шино, Идо и тот третий рабочий, чьего имени я не расслышал за всё время. И ритуал надо завтра готовить для Хару - довольно сложный. И ускориться с изготовлением амулетов для Якоин, благо я уже, кажется, нащупал общие принципы. И дополнительную защиту от Света изменяющего Флемме поставить, плюс немного переделать защиту Семьи в тот самый вид, который я использовал при столкновении с безумной огненной аякаши - не хочу, чтобы мою Семью могли достать светлой энергией. А ещё что-то надо решать с Киёко. Брр… делать-не переделать.

- Добиваем сегодня всё, сколько успеем, Такаги-сан. Веди.

Мой главный юрист, финансист и бухгалтер склонился в безмолвном поклоне. Нда… утомительный предстоит вечерок. Однако, я справлюсь. И не через такое проходил, как-никак.

Свет переменчивый меняет в первую очередь самого меня - вот такой нехитрый вывод, к которому можно и нужно было прийти своей головой с анализом на основе ощущений и, как ни странно, интуиции… раз уж рационализированному разбору основой это явление не подлежит. Кажется… я всё же смог уговорить Свет показывать именно то, что мне нужно.

Режим медитации, контроль силы, призываемой кровью.

Выполнено.

Уютная комната в западном стиле. Узкие окна чем-то схожи с замковыми прорезями-бойницами для аркебуз и "мантикор" - стационарных метателей овеществлённой материи… но именно что схожи, а не один в один: слишком широкие, могут даже человека пропустить по ширине плеч. Пусть даже массивная, но рама окна не была способна противостоять элементарному штурму или попаданию сильного заклинания… даже с воткнутой в неё, как сейчас, гирляндой соединённых друг с дружкой ниткой крупных булавок, которые имели на своих тупых концах подписанные нацарапанными символами шарики-артефакты, долженствующие создать барьер, задерживающий любой энергетический конструкт и магоформу. Эта защита скорее создавалась для того, чтобы избежать возможного прощупывания и подслушивания за той утопающей в бесчисленных подушках с рюшами девушкой в чёрном платье, что вольготно устроилась на шикарнейшем старинном помпезном диване пастельных тонов с узорами, явно привезённым куда-то сюда из-за заграницы. С Европы, например. Вообще, вся присутствующая мебель: глубокое кресло с красивыми широкими резными ножками, кровать с собранной кружевной полупрозрачной вуалью балдахина на фигурных столбах-сохах, комод и разнообразные тумбочки… всё было выполнено из ценных пород дерева мастерами своего дела и прямо кричало о достатке и монументальности - кичливой и слегка подавляющей глаз непривычного к этому человека, особенно японца, которые традиционно ценят скромность и выдержанность очертаний, и отчасти практичность. Однако, было одно общее несоответствие, нестыковка: те стены, что не были заставлены ростовым зеркалом в дорогой оправе, массивным шкафом с многочисленной одеждой, и шкафами для книг библиотечного вида, занимающими почти аккурат ширину одной из стен… так вот, те видимые стены выдавали в этом помещении временное прибежище: голый бетон без отделки, окраски, и, тем более, украшений и декоративных панелей. Словно всю эту привычную своей хозяйке обстановку просто взяли и незатейливо перенесли в какой-то подземный бункер, да так и бросили, кое-как расставив по местам, руководствуясь… на самом деле, неизвестно чем, ведь не был выдержан, пожалуй, ни один из принципов расстановки помещения для отдыха, каковым, судя по кровати, данное место и было. К шкафу с одеждой можно было подойти либо перебравшись по кровати, либо отодвинув прикроватную тумбочку, закрывающую к нему нормальный проход. Комод частично закрывал одно из окон-псевдобойниц, что немного царапало взгляд. Да и стоящий за каким-то образом пустой, если не считать поднос с чистой тарелкой и стаканом сока, рабочий столик закрывал часть полок шкафа с книгами.