Роман Димитров - Моя хранимая Химари

Девочка… вернее, выглядящий как девочка аякаши вполне мужского пола находился тут же: сидел на свободно крутящемся в обе стороны стуле (или даже скорее табурете) без спинки, и занимался странным, учитывая его профессию, делом… пусть даже результаты этого дела и были разбросаны по части стола, явно намекая, что это дело для него ничуть не странное, а очень даже, почему-то, естественное при его другом параллельном, а точнее основном занятии. Саса рисовал.

Простой твёрдый планшет из плотного картона с одной пластмассовой стороной, уже слегка проборозженной в некоторых местах следами от частых штриховок карандашом, указывал на то, что рисовал Иппон Датара много и охотно. Металлическая сетчатая корзина под столом, наполовину заполненная смятыми шариками, бывшими когда-то бумажными листами, намекала, что делал это Саса уже некоторое продолжительное время… а лежащая на столе упаковка бумаги стандартного альбомного размера, плюс десяток карандашей рядом с ней - на то, что одноногий кузнец и не собирается в ближайшем времени прекращать свои занимающие его действия.

Интересно… что он сейчас рисует?

Прямо перед ним, на столе, лежал листок с распечаткой портрета "госпожи Лизы дель Джокондо, выполненного в стиле ASCII картинки с использованием японских символов, который когда-то был сделан Юто Амакава при его знакомстве с облегчающим управление компьютером шлемом на основе технологий, сканирующих активность мозга напрямую. Из под руки с карандашом Иппон-датары выходила вполне аутентичная на непредвзятый любительский в плане живописи взгляд обычного человека "Мона Лиза". Мелкие детали (которые выходили грубыми в свете того, что японские символы, пусть и многочисленные и мелкие, всё же не давали той степени разрешения детализации, что и точки-"пиксели") Саса придумывал и восстанавливал изображение благодаря силе своего собственного воображения, что в очередной раз убедило бы любого невольного свидетеля в том, что у этого девоподобного существа не просто хорошо развит глазомер и набита рисовкой чертежей на бумаге рука, а и имеется к тому же определённый талант к творчеству в общем смысле.

Тем временем, заготовка, висящая в воздухе над подставкой, начала мелко подрагивать - процесс магической диффузии универсальной энергии разнообразных степеней определения начал затихать. Словно почувствовав это, Иппон-датара развернулся и окинул ещё неготовое изделие внимательным взглядом своего трансформировавшегося большого красного глаза… хотя почему "словно" почувствовал? Саса самой природой был специализирован для того, чтобы в непосредственной близости от себя ощущать и филигранно манипулировать вот такими вот очень необычными процессами, бывшими довольно сложными в понимании местных магов, потому как создание артефактов подобного вида считалось отчасти забытой тайной традицией артефакторов периода раннего Эдо, из-за чего местные в основном доходили в создании "сухих артефактов" только до бумажных амулетов-печатей, противоположности сикигами. Более крупные предметы, всё же созданные таким вот образом, независимо от того, являлись они старой семейной реликвией или новоделом какого-нибудь очень талантливого и удачливого артефактора, зачастую ценились гораздо больше собственного веса в золоте. Ведь без "среднего диагностического" или естественно-природной его имитации, которая была у Сасы, подобный тип артефакта или амулета можно сделать именно что лишь при достаточно большой доле везения: свойства этого типа артефактов на любом из его этапов изготовления могут быть минимум подпорчены - и это в лучшем случае. Сложно "рисовать" вслепую. Но всё равно что-то иногда получается и у местных: например Ясуцуна Химари.

- Ммм… отличная выйдет вещица. - Говорит себе под нос Одноногий кузнец и… направляет взглядом слабенький поток новых энергий, начиная приводить в действие следующий этап изготовления двулезвийного меча для Лиз.

Красноватая линия, видимая даже в оптическом спектре обычным человеком, соединила на несколько коротких мигов зрачок слегка потускневшего огромного глаза Сасы и начавший стремительно нагреваться и гудеть металл заготовок.

Это первый раз, когда я вижу его непосредственно за работой. Весьма занятно. Надо будет потом с ним поработать. Иппон-датара действует на инстинктах и опыте, отмеривая необходимое количество энергии настолько точно, что процесс на первый взгляд протекает практически идеально. Однако даже это можно улучшить, и я даже знаю как. Впрочем, это потом… Кого же он мне напоминает по старой родине, учитывая открывшуюся возможность управлять энергиями с помощью фокусирования и модулирования их в глазу… хмм… betrachter [53] "betrachter"… "beholder" (нем., англ.) - "злобоглаз". у нас, он же beholder у альбионцев? Большой летучий демон-глаз с возможными многочисленными и весьма разнообразными способностями, и по своему обыкновению, отнюдь не кротким нравом.

Впрочем, это всё не значащая в моих теперешних условиях ерунда. Дальше… За Акутагавой проследить у меня не получается, найти этого самого демона-одиночку, заражённого Тьмой, которого так боится Зенджу, тоже не выходит… ладно, раз уж я в видениях нахожусь в своём собственном доме, то посмотрим ещё за кем-нибудь… Что это за странное чувство? Комната Хару?

В этой комнате было темно. Очень темно, вплоть до неестественности, несмотря на окно, через которые пробивались отражённые от ночного светила лучи света. За несколько метров от окна, любой свет словно растворялся, не в силах преодолеть невидимую преграду, а потому в воздухе будто витал тёмный туман.

Чертовщина какая-то. Я не понимаю тебя, Свет. Почему некоторых ты показываешь то тёмными кляксами, то светлыми пятнами? Вот и Хару… не видно. Зрелище, на самом деле, слегка жутковатое. Даже невольно закрадываются опасения, несмотря на все мои мысленные логические доводы о том, что ей абсолютно ничего не может угрожать в моём же собственном доме. Поздняя ночь, она должна сейчас спать. Вероятно, поэтому я не чувствую её мыслей.

- Ммм… нет… почему? хнык… Не… н-н-не надо… хнык… - Произносит самая молодая в Семье Амакава столь жалостливым голосом, что у любого, знакомого с девушкой, которая была бы этому самому любому хоть немного небезразлична, сжалось бы сердце от плохих предчувствий.

Что это… меня словно… засасывает в эту… черноту…

Пощёчина на мою щёку… Ещё одна. Открыть глаза.

- Фле… хлопок ладони о щёку… прекрати уже, я проснулся! Что случилось?!

Древняя огненная аякаши неохотно опустила снова занесённую руку. Что-то это на неё совсем не похоже. Все её чудачества были до этого времени весьма безобидны… сейчас же мои щёки разве что не горели в прямом смысле: с каждым, пусть и несильным физически, ударом, она выпускала порцию своей энергии, что было довольно болезненно при отсутствии защиты - основа не реагировала в связи с тем, что непосредственного вреда для организма её, Флеммы, действия не несли.