Пэт Ходжилл - Верхом на раторне

Но без его имени, как она могла это сделать? Насколько она знала, они никогда не встречались прежде. Он таял в её хватке, плача, плача, как если бы погибала сама его душа. Она и сама могла разрыдаться от боли и отчаянья.

Будь проклята наша кровь и будь проклят наш Бог, обрекший нас на это. О Тори, между нами, что мы натворили?

— Что есть любовь, Джеми? Что есть честь?

— Ах, Тирандис, Сенетари…

Его голос раздавался откуда-то из-за неё, похоже, что от восточного окна, а может быть и ещё дальше. Тусклый предрассветный свет обрисовал его слабую тонкую тень на крутом внутреннем скате крыши. Её собственная тёмная тень бесформенно съёжилась у её ног. Однако, несмотря на все попытки, она не смогла ни встать, чтобы обнять его, ни даже повернуть голову, чтобы ещё раз увидеть его любимое лицо, теперь навечно потерянное.

Затем она вспомнила, какое жалкое применение она нашла его тренировкам.

— Тентир отверг меня. Я подвела тебя, мой учитель, на половину брат моей матери, погубивший себя ради её любви и моей.

— О нет, ещё нет. — Тень на стене наклонилась. Джейм почти ощутила призрачное прикосновение его руки, поглаживающей её волосы и в глазах защипало от непролитых слёз. — Ты не должна оступиться там, где провалился я, и ты ещё не провалилась. Но, ох дитя, ты ещё можешь.

— Сенетари, как? Пожалуйста расскажи мне!

Он засмеялся и этот звук разбивал ей сердце. — Кто я такой, чтобы судить тебя, дитя — я, кого погубил парадокс чести? Есть только одно: Верь в тех, кто верит в тебя. И берегись: до сих пор наш дом не преуспел в этом. Сейчас твой брат вновь в опасности провала, несмотря на правильность своих намерений. Как он может не быть, так долго отвергая свою собственную природу? И ты, давно догадавшаяся о том, кем можешь стать, берегись также. Большая власть влечёт за собой большую ответственность и всё б о льшие злоупотребления. В этом месте у нашей крови есть незаконченное дело. Я говорю тебе, только то, о чём ты и так догадалась. Некоторые сны могут только это.

Его голос постепенно выцветал, как будто он говорил на фоне слабого потрескивания сухих листьев или огня. — Ох, дитя, помни обо мне.

— Сенетари, подожди!

Джейм боролась, не зная точно, то ли она хочет проснуться, то ли погрузиться глубже в сон, даже в смерть, если таким образом она сможет последовать за ним, единственным человеком, полностью понимавшим то, кем она была.

Его тень выцвела по мере того как освещалась серая стена. Он возвращался на свой погребальный костёр. Ох, нет, вновь в жар и смрад и горечь пепла в ветре…

Джейм отбросила в сторону одеяло и вскочила, только для того, чтобы споткнуться и упасть на что-то взвизгнувшее. На мгновение, пока она боролась в складках постели, которая казалось, сопротивлялась, у неё всё перепуталось в голове: Какой переврат горит? Чью красоту я похитила? Кем я становлюсь?

Затем её когти крючками зацепили ткань и разорвали её на части. Свет ослепил её. Пытаясь отдышаться, она поняла, что смотрит не на пламя погребального костра, а прямо на только что взошедшее солнце.

— Нельзя ли поосторожнее? — спросил клубок одеял у её ног. Из него возник Серод, взлохмаченный и негодующий. — Когда у тебя в следующий раз будут кошмары, будь добра, не втягивай в них меня.

Снаружи бараний рог протрубил утреннюю побудку, и в общей спальне двумя этажами ниже ноги ударили по полу.

Джейм быстро оделась и спустилась по лестнице в зал. Только встретив изумлённый пристальный взгляд Ванта она вспомнила: она больше не принадлежит Тентиру. Она села, почувствовав внезапную скованность и уставилась в миску с кашей, которую кадет со стуком поставил перед ней, не видя её.

Безродная и бездомная …

Так Проклинающая [25] Maledight Бренвир из Брендона прокляла её в Готрегоре, в её собственной фамильной крепости и под взглядом неумолимой смерти.

Кровь и кость …

Она не могла ничего поделать с тем, кем была. Возможно она не могла и жить с этим.

Проклятая и изгнанная ..

Но куда ей отсюда идти?

Она вяло обратила внимание на гул голосов, распространяющийся по залу. Рута толкнула её. — Леди, вы слышали? Совет Рандонов наконец объявил проходной балл!

— Ну, и какой же? — жадно закричали другие, вытягивая шеи, чтобы лучше слышать.

— Сто сорок!

Джейм выглядела ошарашенной. Вокруг неё побелело несколько лиц, но в основном по комнате прокатился вздох облегчения.

Я прошла , безучастно подумала она. Проклятие Бренвир не сработало, по крайней мере в этот раз . Затем она изумилась, так почему я прошла ?

Они легко могли остановиться на сто тридцати и избавиться от неё. Все знали, что проходной порог был плавающей величиной, и она на несколько баллов опустилась ниже прежней отметки. Возможно, Тентир всё-таки собрался обращаться с ней точно также как с любым другим кадетом кандидатом, и это было всё, чего она просила и больше, чем то, на что надеялась.

Внезапно проголодавшись, она жадно проглотила остывшую кашу и решила, что это лучшее из всего, что она когда-либо пробовала.

Вечером, кандидаты должны были быть приняты в училище рандонов в качестве кадетов. До того, им дали свободное время на подготовку.

После завтрака и утреннего построения Рута потянула Джейм на третий этаж в покои лордана для поисков подходящей для церемонии одежды. Пока соломенноволосый кадет тщательно обыскивала ящики, Джейм сидела в нижней рубашке на широком приподнятом камине с иглой и белой ниткой, пытаясь узелками вышить эмблему раторна на своём черном опознавательном шарфе.

Серод слонялся по комнатам, ожидая ухода Руты и явно ревнуя, что она первой добилась внимания Джейм. Его преследовал Жур, хватающий когтями ленточку, которая незамеченной оторвалась от его сапога и волочилась следом.

— Ты должна всё здесь очистить и переехать. — Он окинул взглядом стены ящиков, закрывающие оба конца комнаты. — За всем этим хламом должны быть апартаменты лордана. Спальня хозяина. Помещения слуг. Настоящие кровати.

— Мне нравится чердак, — ответила Джейм, хмурясь над своими стежками. — Там свежо и воздушно.

— О да, это так. Ветер продувает из конца в конец. Ты ещё зимы дождись. Боже мой, часть помещения вообще не имеет крыши.

Безродная и бездомная, без крыши над головой …

— Я не люблю замкнутых пространств и мне не нравится это место. — Она чихнула в свой шарф, но под пристальным взглядом Серода, воздержалась от того, чтобы вытереть им нос. — Здесь воняет. И кроме того, тут мне снятся дурные сны. По крайне мере, кто здесь, раньше жил?

— Твой дядя, леди. Последний Лордан Норф.

— Ой. — Джейм воткнула иглу в большой палец. — И кто это был?

Рута отвернулась в сторону, чтобы рассмотреть обрывки шёлковой рубашки. Джейм поняла, что она не хочет называть имя. Интересно.