Лилия Касмасова - Если свекровь - ведьма

Бабуля перевесила корзинку на локоть, взяла в руку мою ладонь и приблизила ее к глазам. Я тоже склонилась над своей ладонью.

На подушечках пальцев, едва видимые, поблескивали снежинки.

— Что это? — воскликнула я.

— Твою магию притушили.

— Чего сделали?

— Окно было открыто ночью?

— Не знаю…

Бабуля решительно прошла в дом. Я — за ней.

Маргарита оставила корзину с зеленью в прихожей и направилась в спальню, где я спала. Там она осмотрелась, потом заглянула под кровать и сказала многозначительно:

— Ага.

— Что там? — Я тоже заглянула под кровать.

Под кроватью валялся белый, круглый, то есть неровно-круглый, какими они обычно и бывают, снежок Я протянула руку, но Маргарита стукнула меня по кисти:

— Ты что? И так заморожена, и туда же… — В руке Маргариты появилась поварешка, ею она загребла снежок. — Касаться нельзя, — сказала Маргарита, поднимаясь. — Это ж тебе не просто снег. Это морозное чародейство в чистом виде. — Она задумалась: — Мелиссе было бы выгодно тебя обезвредить… Но ей такое колдовство не под силу.

— Может, ей кто-то помогал?

Маргарита нахмурилась:

— Похоже на то…

Ее мамаша? А может, кто-то из гостей, чтобы мне досадить? Кому я очень не по душе — то есть любой.

— Крепко же ты спишь, деточка, — сказала Маргарита. — Тебе его на руку кинули, а ты и не проснулась.

— Хорошо еще, что не льдинкой в глаз, — пробормотала я.

— Чего?

— Ну, как в сказке «Снежная королева».

— «Снежная королева»? — подозрительно взглянула на меня Маргарита.

Я вспомнила слова Миши о том, что у каждой ведьмы свой почерк, свои излюбленные приемчики, и сказала:

— Кто-то очень любит все подряд замораживать.

— Да уж, — нахмурилась бабуля.

А снег на столах, в который падали бокалы?

— Кто-то из семьи любит снег и… ну там, лед? — спросила я.

— Вообще-то, — понизив голос, нехотя призналась Маргарита, — моя дочь Далия. Ее в детстве даже дразнили Снежной Королевой. Но ведь тут ее саму заледенили…

— Да… — я задумалась. — Может, кто-то хотел перевести подозрения на нее?

— Вот именно! Я тоже так подумала! Так что ты уж не распространяйся пока об этом инспектору. Хотя, — махнула она рукой, — в их картотеке наверняка все указано…

Маргарита понесла снежок в поварешке на кухню. Я направилась за ней:

— И что вы с ним будете делать?

— Растоплю, — сказала Маргарита.

Она включила газовую конфорку и подержала поварешку над ней. Снег растаял, как будто был обычным.

— Как же мне вернуть мою магию? — спросила я.

— Ну, постепенно она сама оттает. Дня через два-три. Зависит от твоей силы магии, а она у тебя ого-го. Жаль, Миши тут нет.

— Мне тоже.

— Да я в том смысле, что поцелуй влюбленного вмиг бы ее отогрел.

— О!

Возможно, Миша сейчас занят тем, что целует другую. В то время как мне его поцелуй ужасно необходим! Ну, и он сам тоже, разумеется!

— Знаешь, — сказала бабуля, — ты бы все же поторопила инспектора. Пока эти двое не поженились.

— Да-да, — обеспокоилась я.

— Возьми его плащ и саквояж. Твою сумочку я видела в спальне.

— Хорошо, — сказала я и пробормотала себе под нос: — И куда они могли бы поехать?

— Да куда угодно! — отозвалась бабуля. — Хоть на другой конец света… Хоть на остров Бали.

Бали. И где это? На Баунти похоже. Рядом?

Я взяла вещи, надела кофту, попрощалась с бабулей и побежала искать инспектора.

В большом доме стоял гвалт. В гостиной гости окружили Далию и наперебой спрашивали, не может ли ее замечательный повар приготовить завтрак. Причем каждый хотел на завтрак что-то особенное.

— Бутерброды с земляничным джемом.

— Булочки с маком.

— С корицей!

— Пирожки с творогом.

— А мне с щавелем.

— Яишенку из пяти куриных яиц.

Последнее густым басом попросил дядька с обвислыми усами и толстыми розовыми щеками.

— Дамы, дамы! — воззвала Далия. — Почему бы вам не наколдовать завтраков и себе, и мужчинам!

— Но, Далия, твой повар гений, зачем нам колдовать? — откликнулась одна из женщин.

— Вот именно! Он приготовит вкуснее! — поддержала ее другая.

— И настоящейскее! — сказала странное слово третья.

— Где он? — требовательно спросили сразу несколько голосов.

— Он отдыхает… у себя в комнате, — неопределенно махнула рукой Далия. Потом объявила официальным тоном: — Жан-Натаниэль устал после вчерашней грандиозной готовки, и я позволила ему сегодня не работать.

— Отмени его выходной, — сказал дядька с усами.

— Мордациус, — обратилась к нему Далия, — твоя жена превосходно наколдует тебе яичницу…

— Это Астра-то! — вскричал Мордациус. — Она всегда колдует для меня без соли!

— Потому что соль тебе вредна, — категоричным тоном провозгласила низенькая женщина в бордовом костюме с рюшечками.

— Зато вкусно! — возмутился Мордациус.

— Хорошо! — подняла руки Далия, будто сдаваясь. — Пройди на кухню и приготовь себе что-нибудь сам.

— Отлично, — Мордациус, потирая руки, направился к кухне.

— Колбаса у вас в холодильнике найдется? — спросил Далию другой мужчина, высокий, аристократичный.

— Да-да, — покивала Далия.

И мужчина зашагал вслед за Мордациусом. Еще несколько мужчин и даже одна высокая угловатая дама толпой засеменили на кухню.

Невероятно! Далия позволила гостям вторгнуться в «царство» своего суперповара! И где его комната? Здесь, в главном особняке? Вряд ли он обрадуется, что на его кухне хозяйничает кто попало. Далия не боится, что он обидится и бросит этот дом?

Но мне сейчас было не до поваров и Далии. Меня волновало больше, где инспектор.

Я спросила, где он, у первого попавшегося гостя. Мужчина ответил:

— В библиотеке. Разговаривает с Весловскими.

— А где библиотека?

— Вон дверь, — указал он на дальний угол гостиной.

Вчера я эту белую скромную дверь и не заметила.

Я направилась туда. Зашла внутрь. Гул гостиной остался позади.

Никогда бы не подумала, что вот это помещение со стеклянными полками, заставленными фарфором, посудой и статуэтками, — библиотека! Хотя… Я повернула перстень.

Вдоль стен протянулись деревянные резные полки с книгами. Книги были старые и новые, маленькие карманные и размером с чемодан, сияющие золотом корешков и совершенно затертые, безымянные. Сколько же их тут! Наверное, миллионы.

У одного из стеллажей стояла лестница. Но разве рядом с посудным шкафом она была? Поворачиваю перстень — и вижу: там стоит белая изящная полуколонна, а на ней — глиняный горшок с зеленым вьюном.

Но где же все? Кажется, за стеклянным рядом стеллажей угадывается движение. Так и есть. На низком кресле, у столика, сидела соседка, Весловская — сухощавая дама с ярко-рыжими крашеными космами ниже плеч. Низко склонившись над столиком, она что-то писала на листе бумаги.