Глен Кук - Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой

– Дверь сегодня никому не открывай. Я справлюсь сам. Кстати, почему бы тебе не отдохнуть? Сходи проверь, может, твои племянницы успели обзавестись мужьями.

– Вам меня не напугать, мистер Гаррет. – Дин усмехнулся. – Я остаюсь.

– Тогда заказывай гроб.

Что называется, накликали – кто-то постучал в дверь. Я выбежал в коридор, поглядел в глазок. Знакомых никого, зато на всех ливреи Рейвер Стикс. Я закрыл глазок и направился на кухню за пивом.

– Ее люди? – осведомился Покойник, когда я вернулся.

– Да. – Я снова уставился на карту.

– Ты рискуешь, Гаррет.

– Я знаю, что делаю. – Рискуем мы оба, мысленно прибавил я.

– Думаешь, что знаешь. Как правило, ты ошибаешься.

Я пропустил его слова мимо ушей.

Минут через десять в дверь снова постучали. Заглянув в глазок, я увидел на крыльце Садлера.

– Чодо велел тебе рассказать, – произнес он, когда я отпер дверь, не делая даже попытки войти. – Кто-то сообщил ей, что мы ее разыскиваем. Она сбежала из города. Никто не говорит, куда, хотя мы спрашивали.

Да уж, спрашивать вы наверняка умеете, подумалось мне.

– Еще Чодо просил передать, что по-прежнему чувствует себя обязанным.

– Скажи, что я весьма признателен.

– Гаррет, я с сосунками обычно не церемонюсь, но в городе гоблинов ты всех нас спас. Поэтому послушайся моего совета: благодарностью Чодо не бросаются.

– Учту.

Садлер развернулся и поковылял прочь. Я захлопнул дверь и вернулся в комнату Покойника.

– Дельный совет, Гаррет. Благодарность такого человека стоит фунта золота.

– Все равно я не в восторге. Будем надеяться, что он проживет достаточно долго, чтобы мы с ним рассчитались. – У королей преступного мира имеется странная привычка умирать едва ли не чаще королей обыкновенных.

Около часа все было спокойно. Я даже задремал в кресле. Карты выскользнули у меня из рук и упали на пол.

Разбудил меня Покойник.

– Гаррет, у нас снова гости.

Просыпаясь на ходу, я отправился к двери. На крыльце стоял Морли. Я приоткрыл дверь, и он проскользнул внутрь.

– Ты что, спал?

– Да. Ты вроде тоже собирался. Что стряслось?

– До меня дошли кое-какие новости. Я подумал, тебе будет интересно узнать. В переулке недалеко отсюда нашли Коуртера. Кто-то стукнул его по башке.

– Что? – Я стряхнул с себя остатки сна. – Он мертв?

– Мертвее не бывает.

– Кто его стукнул?

– Откуда мне знать?

– Чушь какая-то. Знаешь, я, пожалуй, выпью чаю, а то в голове никак не прояснится.

– Тогда тебе придется пить чай лет десять подряд, иначе бесполезно.

– На свете нет ничего приятнее дружеского сочувствия. Дин, чай!

Как выяснилось, вода только что вскипела. Неудивительно, Дин любит чай, как я – пиво. Он налил мне громадную кружку.

– Твои ребята наблюдали за дворцом Владычицы Бурь?

– А то. Вплоть до сегодняшнего утра.

– И что?

– Что, по-твоему, можно увидеть, если то и дело приходится удирать от патрулей?

– Значит, ничего?

– Вот именно. Пустой номер. Нуль без палочки. Пока они бегали от патрулей, во дворец можно было протащить живого мамонта.

– Ладно. А как насчет Пиготты?

– В смысле? С какой стати за ним было следить?

– Он мог бы привести нас к кому-нибудь.

– Гаррет, ты здоров? Чтобы Шнырь Пиготта привел куда-нибудь «хвоста»?

– И на старуху бывает проруха.

– Скорее мир перевернется, чем Шнырь Пиготта допустит такой промах. Я готов побиться об заклад.

– Мы же договорились, никаких пари.

– Гаррет, я тебя не трогаю. – Морли прищурился. – Лопай свое мясо, спасай взбалмошных девиц, если тебе так хочется. И ты не трогай меня. У каждого своя дорога в преисподнюю, усек?

– Морли, мне было бы глубоко плевать на твои дела, если бы ты всякий раз не втягивал в них меня.

– А сам-то что, лучше?

– Я тебе плачу и требую только то, за что ты получаешь деньги.

– Кто-то должен получать прибыль, верно? Если ты, черт возьми, девственно чист и невинен, если ты, теша свою гордость, готов платить за…

– Мистер Гаррет, – вмешался Дин, – почему бы вам не пойти на улицу? По-моему, там ругаться сподручнее. По крайней мере уходите из моей кухни.

Я только собрался объяснить, чья это кухня и кто здесь хозяин, как в дверь снова постучали и кто-то окликнул меня по имени.

– Плоскомордый, – проговорил я, направляясь в коридор, и спросил у Морли, который последовал за мной: – Кто убил Коуртера?

– Я же сказал, что не знаю. Мне сообщили, что он мертв, а я передал тебе, и все. Или ты думаешь, что я шарил у него по карманам, разыскивая записку с именем убийцы?

Я на всякий случай посмотрел в глазок. Мало ли что…

Верно, Плоскомордый. А с ним Амбер. И толпа в ливреях Владычицы Бурь, причем пару физиономий я уже видел раньше. Я отодвинулся от глазка и предложил посмотреть Морли.

– Останешься?

– Нет, с меня хватит. Больше я во всем этом не участвую.

– Как скажешь. – Я открыл дверь в тот самый миг, когда Плоскомордый вновь занес кулак. Морли проскользнул мимо, мельком поздоровавшись с Тарпом и девушкой. – Вы двое, заходите, – проговорил я. – А все остальные останутся снаружи.

– Что случилось с Морли? – поинтересовался Плоскомордый. Вид у него был слегка пришибленный, что неудивительно – ведь ему пришлось побеседовать с Владычицей Бурь Рейвер Стикс, а подобный разговор не оставит безучастной даже статую.

– Попытался схватить кое-что, в отместку укусившее его за палец. Или наоборот. А вы зачем пожаловали, да еще в такой компании?

– Моя мать хочет поговорить с тобой, – отозвалась Амбер. – Ты бы видел, как мистер Тарп отбивался от них с доминой. Незабываемое зрелище!

– Впервые слышу, чтобы о Тарпе рассуждали в таких выражениях.

– По большей части я просто изображал из себя глухонемого, но иногда все-таки приходилось отвечать. Тогда я нес ахинею и предлагал спросить у нее: мол, она меня нанимала, к ней и приставайте.

– И что они хотели узнать? – осведомился я.

– Да не узнать, а выгнать его! – воскликнула Амбер. – А когда поняли, что ничего не выходит, словно сошли с ума.

– Для аристократов щелчки по носу весьма полезны. Значит, твоя мать хочет меня видеть?

– Да.

– А почему она прислала тебя?

– Потому что Коуртер куда-то запропастился и не вернулся до сих пор, а Доусона ты не пожелал впустить в дом.

Она посылала за мной Коуртера?

– Дин, иди-ка сюда! – Когда он появился в дверях, я спросил: – Признавайся, до того как я велел тебе никого не впускать, к нам кто-нибудь заходил?

– Нет, мистер Гаррет. Только мальчишка принес письмо…

– Какое письмо?

– Оно лежит на вашем столе. Я думал, вы заметили.

– Прошу прощения. – Я чуть ли не бегом отправился в кабинет. Да, на столе лежало письмо. Как оказалось, от Тинни. Честно говоря, я про нее почти забыл: с глаз долой – из сердца, разумеется, вон.