Анна Чарова - Любовь приходит в черном

Ян сидел в самом углу и при виде Марины поднялся. Она подтащила к столику чемодан, плюхнулась в кресло и попросила:

— Чаю!

— Сейчас закажу. Здравствуйте, Марина. Как добрались?

— В меру погано. Но главное — добралась.

— Главное, что вы мне позвонили. Признаюсь, когда увидел вас в последний раз, думал, вы не выкарабкаетесь. От вас уже только оболочка оставалась. Шансов было один к тысяче.

— Стоп! — Она подняла руку ладонью вверх. — Сейчас принесут чай, и вы мне все расскажете. Понимаете, кажется, я видела мужчину, — она замялась, — похожего на Артура. Я думаю, он… в общем, вампирил…

— Все не так просто. — Ян подозвал официантку и сделал заказ. — Но давайте по порядку.

Она слушала, не перебивая, забыв про чай.

Ян рассказывал удивительные вещи.

— Вы же слышали про секту словопоклонников?

— Кажется, что-то писали про это… Какие-то странные люди.

— Это чудаки, которые якобы не врут, и слово их обладает настоящей силой, как в стародавние времена. Те, что создали еще одну секту, к реальности отношения не имеют. Точнее, к таким, как Артур. Казалось бы, смешно. Но такое явление есть на самом деле, правда, скажем прямо, не совсем в вашей реальности. Сила таких, как Артур, в том числе в слове. Вы же наверняка заметили, что прямо он вас не обманывал. Только чужими устами? Только недоговорками? Впрочем, правдивость — не единственное их свойство. Еще они поглощают людей. Не как каннибалы, а на энергетическом уровне. Мы, такие, как я, стоим на страже порядка. Артур зашел слишком далеко. Десятилетиями, если не столетиями (он бессмертен по вашим меркам) он играл с людьми, не преступая наш закон. И — сорвался. Катя стала первой его жертвой, не способной к дальнейшему автономному существованию. Полностью подчинив ее, он принялся за вас.

— Он бессмертный?

Ян тряхнул головой:

— Скорее, не умирающий.

— Так тот, кого расстреляли…

— Тоже был ловцом душ, если пользоваться нашей терминологией. И на его счету, в отличие от Артура, есть несколько трупов. В прямом смысле. Той певичке повезло, но человеком… в смысле, личностью, она уже не станет. Мы боремся с преступлением закона. Нас можно назвать полицией душ. Иногда мы опаздываем. Иногда успеваем. Иногда нам приходится убивать.

— Много вас?

— Нас мало. Меньше, чем ловцов душ, — они хорошо маскируются. Тот же Артур прожил много десятков лет, и каждые два года менял круг общения полностью, чтобы его ни в чем не заподозрили. Не выпивал жертв досуха, так, надкусывал, и потому мы не обращали на него внимания.

— А их? Их — много?

— Мы не знаем. Благодаря силе своего слова они влиятельны, богаты, но не знамениты. Не светятся на публике, хотя часто хорошо знакомы с сильными мира сего. Понимаете?

— Понимаю… но почему же… но как же так! — в досаде воскликнула Марина. — Почему я сразу не поняла, что со мной происходит?!

— Но теперь понимаете? И умеете видеть их?

— Кажется…

— Марина, — проникновенно сказал Ян. — Нас, как я уже говорил, мало. Очень мало. И ловцы душ умеют нас замечать. А вот вы выглядите как обычный человек. Вы понимаете? И еще мы связаны клятвой и не имеем права вмешиваться, пока нас не попросят. Так что…

Теперь понятно, почему тогда он так забавно разевал рот — хотел сказать и не мог.

— Вы что, меня вербуете?

— Именно, — улыбнулся Ян, и на щеках залегли ямочки, чуть раскосые зеленые глаза блеснули. — У тебя не осталось выбора. Переступив черту, ты заглянула в глаза смерти, она пометила тебя, и теперь ты не вполне человек. К тому же он вернется за тобой. Наверняка вернется. Так что выбирай, с кем ты.

Возможность ловить гадов и спасать таких девочек, как та, рыженькая. Возможность остановить насилие, возможность уберечь от переживаний и ломки ни в чем не повинных людей…

— Знаете, Ян… Закажите вина. Кажется, нашу сделку надо отпраздновать.

Квест «Умри, но успей!» подходит к завершению. Ян сказал, что сегодня всех, кто опоздает, ждет анафема. К чему такая срочность, Марине думать было некогда: она взмокла, тщетно пытаясь перестроиться в левый ряд, и руг ала себя последними словами за то, что села за руль.

Как назло, по среднему ряду машины двигались сплошным потоком, Марина ползла, едва не тыкаясь бампером в попу «КамАЗа», который иногда дергался и пускал черное облако.

Зато машина отвлекает знатно, уговаривала она себя. Страх неумелого водителя, знакомый каждому новичку, помогал не думать об Артуре. Опыт придет со временем. И сейчас она размышляет не о том, почему вынуждена, выпучив глаза, лететь из редакции в агентство, хотя у нее свободный график работы, а о том, как бы не въехать в «КамАЗ» и не угореть от выхлопных газов.

Наконец удалось втиснуться перед красным «Ниссаном», Марина перевела дух и вытерла лоб, с ненавистью покосилась на обгоняемый грузовик. Теперь не забыть перестроиться и не затупить. Благо светофор на перекрестке хороший: не надо пропускать едущих навстречу.

Поворотник. Вторая передача… Машина запыхтела. Черт!!! Не четвертая. Фууф. Тормоз, нейтралка. Ждать, вперившись в светофор с часами. Желтый. Зеленый. Марина отпустила сцепление, заглохла. Ну что за невезуха! Сзади засигналили.

— Не видите, что за рулем «У»? — пробормотала она себе под нос, завелась и наконец тронулась.

Поворот. Следующий поворот — во двор. А теперь веселенькая задачка «припаркуйся». К счастью, агентство располагалось на первом этаже жилой пятиэтажки и напротив были места для офисных сотрудников. Потея от страха, Марина задом припарковалась между белым «Лексусом» и таким же «Ланосом». Получилось с одного приема. Как-никак месяц уже она трясется за рулем.

Схватив сумочку с соседнего сиденья и накинув пальто, она выбежала в осеннюю сырость, покосилась на клубящиеся тучи и мысленно взмолилась, чтобы не пошел снег. Да, у нее зимняя резина, но гололед — это слишком для неокрепшей водительской психики.

Агентство располагалось в полуподвальном помещении, вниз вела лестница, зажатая бетонными стенами, а на двери висела эмблема фирмы: темно-желтый щит, перечеркнутый двумя пересекающимися молниями.

Марина глянула на часы: опоздала всего на две минуты — ввела код и шагнула в теплый холл, пахнущий кофе и сладкими духами. Насколько Марина помнила, ни секретарша Аленка, ни уборщица по прозвищу Напалмовна такими не пользовались.

Из кабинета Яна журчал женский голос. Марина бросила пальто на стул возле ресепшен, кивнула Аленке, скучающей на рабочем месте. Девушка встрепенулась, пригладила рыжие кудри и прошептала:

— Там все серьезно.

— Спасибо, — шепнула Марина, постучала и толкнула приоткрытую дверь, не дожидаясь приглашения. И оторопела. За столом, клацая ручкой по коричневой лаковой поверхности, восседал сам Главный.