Анна Чарова - Любовь приходит в черном

Заодно она поможет приодеться, вместе можно будет пофлиртовать с мужчинами. Да и Оливии полезно проветриться. Вдруг ей захочется вернуться к прежней жизни?

В кабинете, пока соседки не вернулись, Марина набрала певицу и, услышав ее «Алло», затараторила:

— Оль, привет. Ты в курсе, что завтра в семь мы идем на карнавал Антонова?

Оливия не нашлась, что ответить, и Марина продолжила, стараясь надавить на чувство ответственности поп-дивы.

— У меня два флаера. Надо придумать, что надеть. Поможешь?

— Так неожиданно, даже не знаю…

— Зато я знаю. Это полезно, приятно и весело. Жди меня сегодня в восемь.

Марина отключилась, поставив Оливию перед фактом. Итак, теперь надо раскошелиться на карнавальный костюм. Или быстренько соорудить что-нибудь самой? Благо руки из нужного места растут.

Нет-нет! Есть фантастическое платье, подарок Артура, лазурное, с открытой спиной. Надо использовать его. Купить симпатичную маску-очки, разрисовать лицо листьями и цветами, сделать прическу, украсить ее опять-таки живыми цветами. Вот тебе и костюм нимфы.

Скрипнула дверь — вошла Танюха и сказала:

— Надеюсь, ты хотела на карнавал. Мне было бы напряжно.

— Да это просто подарок! Не представляешь, как мне туда нужно!

— Кого ты пригласишь? — Танюха крутнулась на кресле, закинув ногу за ногу и сплетя пальцы на коленке, выглядывающей из разорванных джинсов.

— Оливию.

— Тьфу ты, я думала, мужчину.

— Некого. Да и Оливия там своя, мне будет не так неловко.

Марина вперилась в монитор, заставляя себя не думать о предстоящем приключении, а писать статью о любви древних греков.

В полседьмого Марина уже была дома. Приняла душ и, обернувшись полотенцем, замерла напротив зеркального шкафа-купе, где отражалась стройная девушка с волнистыми каштановыми волосами. Потянулась к дверце и отдернула руку, будто внутри прятался монстр из детских кошмаров.

Это всего-навсего платье. Платье и тонкая цепочка с кулоном в форме капли. Марина боялась прикоснуться к прошлому, словно скелет, спрятанный в шкафу, способен был обрасти плотью и хищно оскалиться.

Ты выиграла самую тяжелую битву — поединок с собой. Разве властны над тобой отголоски прошлого? Давай же.

Платье Марина спрятала на плечиках под кожаным пальто. Распахнув его и увидев платье, не почувствовала ни тоски, ни сожаления.

Стало радостно, аж сердце застучало часто-пречасто. Марина закружилась по комнате. Прощай, любовь-мания, испепеляющая душу!

Платье село как влитое и смотрелось даже лучше, чем раньше. Марина подняла волосы, собрала в пучок, мотнула головой. Нет, пусть будут распущенными. Нужно сходить на цветочный рынок, купить пушистой травы, какую используют для украшения букетов, живых цветов и вплести в прическу.

Ну, и надо зайти в салон красоты, чтоб лицо разрисовали и там же вплели зелень в волосы.

Оставив платье на кровати, Марина набрала Оливию — предупредить, что выезжает, но, как назло, закончились деньги на телефоне, а «кидать бомжа» было стыдно.

Ничего, Оливия и так знает. Можно выдвигаться. Апартаменты певицы были на другом конце города, но сейчас она жила в маминой простенькой «трешке» в получасе езды. Если повезет и не будет тянучки, можно и за десять минут добраться.

Она завела машину и поползла к трассе, выхватывая из темноты криво припарковавшиеся авто. На выезде из двора привычно заглохла, пропуская поток машин, завелась и выехала на пустую дорогу.

Доехала без особо сильных эмоций. Припарковалась возле полицейского «бобика», у которого курил водитель, накинула пальто и выскользнула на улицу. Благо возле круглосуточного ларька рядом с подъездом Оливии был автомат для пополнения счета телефона — Марина кинула денежку на аппарат.

Обычно закрытая дверь в подъезд была распахнута, и закрывать ее Марина не стала: мало ли, вдруг кто-то ждет гостей или, вон, полицейских.

На лестничном пролете стоял медведеобразный дядечка. Раздвинулись дверцы лифта, Марина прижалась к стене, остальное пространство заполнил толстяк.

— Вы не знаете, что стряслось? — кокетливо поинтересовался он. — Полицейских полон дом.

Марина помотала головой и выскочила на шестом этаже, едва не столкнувшись с полицейским. Вот те на! Никак ограбили кого-то! Она устремилась к серой металлической двери с номером 267 и уже потянулась к горящей красным кнопке звонка, но ее окликнули:

— Гражданка, погодите, туда нельзя.

Марина обернулась, широко распахнув глаза. Ее остановил полицейский — молодой брюнет с ямкой на подбородке. Обувь начищена, стрелки на брюках… Первой пришла мысль, что Оливия покончила с собой, на этот раз успешно.

— Там живет моя подруга, — проговорила Марина и шагнула к полицейскому, театрально сложив руки на груди. — С ней что-то случилось?

— Прежде я задам несколько вопросов, — сказал он с нажимом, в его взгляде читался интерес.

Марина уперла руки в бока, стараясь не злиться. Пусть будет, как он хочет.

— Как давно вы виделись с подругой?

— Неделю назад. Она только выкарабкалась из депрессии, но была в норме…

— Не говорила ли она о том, что ее кто-то преследует?

Марина потерла подбородок.

— Нет. Никто ее не преследовал. И все-таки…

Воровато оглядевшись, полицейский приблизился к ней:

— Она исчезла, мать вызвала наряд, потому что имел место взлом.

— Какой взлом, если Оливия была дома?

— Видимо, она вышла в магазин, а когда вернулась, в квартире ее ждали.

— Но почему она не заметила, что замок вскрыт?

— У нас тоже много вопросов.

Закружилась голова, и Марина привалилась к стене, закрыла лицо рукой. Вспомнилось предупреждение Главного. Она вытащила Оливию буквально с того света, получается, что и певица стала не совсем человеком, и вот за ней пришел кто-то из ловцов душ, она исчезла.

Полицейский взял Марину под локоть, думая, что она собралась падать в обморок, объяснил:

— Вообще-то мы исчезновения расследуем, когда проходит три дня. Но поскольку взлом и все прочее, вынуждены принять заявление. Не волнуйтесь так. Это не взлом, а попытка взлома — замок раскурочен, но не поврежден. Скорее всего обеспокоенная мать так пытается привлечь наше внимание.

— Да? — Марина отлипла от стены, она была уверена, что без ловца душ тут не обошлось, но для этого надо проникнуть в квартиру, все осмотреть — она надеялась, что почувствует его след.

— Уверен на девяносто девять процентов. Оливия ушла прогуляться, а матери не сказала, вот и результат. — Он попытался ободряюще улыбнуться. — Меня Виталием зовут.

Марина протянула руку и представилась, он неуклюже приложился губами к ее запястью и тут же отпрянул — открылась дверь, и из квартиры Оливии вывалились два уставших и разочарованных опера. Виталий незаметно вложил визитку в руку Марины и подмигнул, шагая к сослуживцам: