Лайон Де Камп - Башня Занида [Авт.сборник]

— Его зовут Вагнер, Уилком Вагнер. Американец, вселенский монотеист.

— Вклад Америки в межпланетные недоразумения, не так ли?

— Можно сказать и так. Самое странное, что он известный авантюрист. Его настоящее имя Даниэль Вагнер по прозвищу Унылый Дэн. На многих планетах он известен как отъявленный мошенник.

— Что же с ним случилось? Бросил свое занятие?

— Да, сидя в новуресифийской тюрьме, решил замолить свои грехи. Когда вышел оттуда, вселенские монотеисты нуждались в миссионерах на Западе. Вот они и послали его. Но сейчас он еще худшая помеха, чем раньше.

Тень беспокойства промелькнула на темном лице Мжипы:

— Эти парни доставляют мне большую головную боль, чем такие обманщики, как вы.

— Обманщики? Дорогой Перси, вы удивляете меня, более того, вы меня обижаете. Никогда в жизни я…

— Идемте, идемте! Я знаю о вас все. Или, точнее, — справедливости ради поправился Мжипа, — гораздо больше, чем вы думаете.

Они приблизились к большой, увенчанной флагом палатке. Африканец ответил на приветствия часовых с алебардами, охранявших вход в павильон, и вошел. Фаллон проследовал за ним по путанице коридоров в комнату, отведенную для консула на время праздника. Здесь сидел плотный, почти квадратный морщинистый человек со щетинистыми, коротко подстриженными волосами, вздернутым носом, широкими скулами, невинными голубыми глазами и белыми усами с эспаньолкой. Он был тщательно одет как землянин-турист. Когда они вошли, морщинистый встал и вынул изо рта трубку.

— Доктор Фредро, — сказал Мжипа, — вот нужный вам человек. Его зовут Энтони Фаллон…

— Спасибо, — пробормотал Фредро, слегка наклонил голову и полузакрыл глаза, как от яркого света.

Мжипа продолжал:

— Доктор Фредро прибыл для археологических исследований. Он самый неутомимый из туристов, каких мне приходилось встречать.

Фредро сделал протестующий жест и заметил по-английски, но со славянским акцентом:

— Мистер Мжипа преувеличивает, мистер Фаллон. Я нахожу Кришну интересной планетой, только и всего. Поэтому я и хочу использовать удобный момент.

— Он меня загонял, — вздохнул Мжипа.

— О, это преувеличение, — сказал Фредро. — Мне нравится изучать язык тех стран, которые я посещаю, и общаться с туземцами. Сейчас я изучаю язык. Что же касается туземцев… О, мистер Фаллон, не знаете ли вы в Заниде кого-нибудь из философов? Мистер Мжипа знакомил меня с солдатами, дворянами, купцами, рабочими, но только не с интеллектуалами.

— Боюсь, что нет, — ответил Фаллон. — Кришняне не особенно интересуются вопросами разума, особенно балхибцы, которые считают себя очень практичным народом. Единственным же философом, которого я знал, был Сэйнэйн бад-Сабзован при дворе доура Гозаштанда. И я никогда не понимал его.

— А где сейчас этот философ? — поинтересовался Фредро.

Фаллон пожал плечами:

— Там же, где прошлогодний снег.

Мжипа подытожил:

— Ну что ж, я уверен, что вы сумеете показать доктору Фредро множество интересных вещей. Его особо интересует одна достопримечательность, которую не посещают обычные туристы.

— Что же это? — равнодушно спросил Фаллон. — Если вы имеете в виду усадьбу мадам Фаруди в Изенду…

— Нет, нет, ничего подобного. Он хочет, чтобы вы проводили его в Сафк.

Фаллон удивленно уставился на собеседников, потом воскликнул:

— Что?!

— Я сказал, — повторил Мжипа, — что доктор Фредро хочет, чтобы вы провели его в Сафк. Вы, конечно, знаете, что это такое?

— Конечно. Но что, во имя Бакха, хочет он там делать?

— Если… если позволите объяснить, — заявил Фредро, — я археолог.

— Один из тех парней, что откапывают куски разбитой сахарницы и восстанавливают по ним историю империи Калвм? Продолжайте, я понимаю.

Доктор несколько раз нервно свел и развел руки. Казалось, он мучительно подбирает слова.

— Послушайте, мистер Фаллон. Постарайтесь представить себе отчетливо то, что я сейчас скажу. Вы знаете, что на Кришне ведется большой эксперимент.

— Ну и что?

— Межпланетный Совет своей технологической блокадой пытается защитить население этой планеты от слишком быстрых культурных изменений. Конечно, полностью это не удается. Некоторые земные изобретения и… гм… обычаи просочились до того, как был открыт псевдогипноз, а другие — например, печатные машины — разрешается ввозить. Итак, сегодня мы видим… как бы это сказать… мы являемся свидетелями постепенного разрушения туземной культуры под воздействием Земли. Чрезвычайно важно, чтобы вся информация о туземной культуре и истории была собрана поскорее, пока этот процесс не завершился.

— Почему?

— Потому что первым следствием подобных культурных сдвигов является пренебрежение прошлым, отсутствие почтительного, благоговейного отношения к национальным традициям, истории, памятникам, реликвиям — и всему в этом роде. И, наоборот, появляется преклонение перед явлениями, характеризующими… гм… хорошо развитую индустриально-научную культуру.

Фаллон начал нетерпеливо ерзать. Из-за многосложных абстракций и заметного акцента он не был уверен, что воспринимает хотя бы половину из сказанного Фредро.

А тот продолжал:

— Например, в XIX столетии в Египте собирались разрушить великую пирамиду Хуфу, а ее камни использовать для воздвижения каких-то промышленных зданий европейского типа.

— Да, да, да, но какое это имеет отношение к нашей попытке сунуть голову в петлю? Я знаю, что существует культ, ссылающийся на размеры и устройство этого сооружения… Как их называют, Перси?

— Неофилософское общество, — сказал Мжипа, — или, как называет себя его кришнянская ветвь, Межраф Джанджира.

— Что это? — спросил Фредро.

— О, они верят, что на каждой планете есть свой памятник — типа египетских пирамид, о которых вы упомянули, или Башни Богов на Ормазде. Они убеждены, что по размерам и устройству такого памятника можно предсказать будущее планеты. Последователи учения считают, что эти сооружения построены могущественной космической расой задолго до начала письменной истории. Эта раса знала будущее, так как умела путешествовать во времени. Естественно, что они признали таким сооружением на Кришне Сафк.

Фаллон заметил:

— Я не ученый, доктор Фредро, но мне все же не верится, чтобы вы серьезно воспринимали эти рассказы. Должен сказать, вы не выглядите чокнутым, хотя бы внешне.

— Конечно, нет, — сказал Фредро.

— Тогда почему вам так хочется попасть внутрь? Вы там ничего не найдете, кроме нескольких каменных коридоров и помещений, приспособленных для ештитских обрядов…

— Видите ли, мистер Фаллон, — ответил ему Фредро, — ни один землянин не бывал там, а такое посещение могло бы во многом прояснить калвмский и докалвмский периоды кришнянской истории. Если мы сейчас в нем не побываем, то потом балхибцы, вероятно, разрушат его вместе со всей своей культурой.