Наталья Смыгина - Невеста для Князя

Амаран не противился, когда чародеи, пытаясь обойти заклятье Бабы Яги, предложили вызвать ведьму из другого мира. Ведь ему, во-первых, как никому другому было известно, что Яромир влюблен в Мирру; а во-вторых, он надеялся, что ему удастся найти общий язык с этой чужестранкой и потихоньку подобрать власть под себя. И тут на его пути встала Римма, оказавшаяся слишком сильной ведьмой. Ради её устранения маг пошел на сговор с Гастоном Черным. Дух Эмора помог ему в этом, обеспечив покровительство черных сил. Амаран надеялся, что Князь либо погибнет в битве, либо отречется от власти. И тогда, мечтал маг, пользуясь междуусобицей и разногласиями в Княжестве, с помощью Эмора, он добьется желаемой власти, и наконец докажет ветреной возлюбленной, что барон, которого она предпочла магу, и в подметки ему не годится.

Ратмир говорил не останавливаясь, неотрывно глядя на неумолимо прячущуюся за горизонт солнце. Уже только треть солнечного диска бросала последние лучи из-за горизонта. Голос воеводы стал прерываться.

- То есть Амарана поддерживает дух Эмора? - спросил Светомир, пользуясь не большой паузой, когда Ратмир переводил дыханье.

- Да.

- Ну что ж, ритуал изгнания и обуздания злого духа нам под силу, - прокомментировал Агий.

- А моя Избушка? То же его рук дело? - встрепенулась Яга.

- Да. Амаран. И Гаспис.

- Ах, гаденыш!- возмутилась ведьма, услышав имя пажа придворного мага. - А я его выхаживала!

- Амаран с помощью заклятья порабощал людей. И чем больше становилось порабощенных, тем сильнее становился дух Эмора. В первую очередь, жертвами стали его пажи, прислуга и помощники, затем люди, с которыми он вел торговые дела. С помощью этого же заклятья он пытался обрести власть над Риммой, - продолжил Ратмир, торопясь досказать об открытых ему тайнах до захода солнца.

- Мирра в сговоре с Амараном? - быстро спросил Агий.

Князь, услышав вопрос, напряженным взглядом впился в лицо воеводы.

- Нет. Она ни при чем, - отозвался Ратмир, и Князь облегченно вздохнул, на мгновение прикрыв глаза, словно огромная глыба упала с его плеч. - Амаран хотел с её помощью склонить Князя к отречению от престола, но подчинить её своей воле не смог. Кольцо Наречённой, переданное ей Князем в знак любви, надежно оберегало её от чужой магии. Любовь хранит её...

- Хорошо, но... - начал Светомир, но закончить фразу не смог - Ратмир, ловя взглядом последний луч солнца, стремительно рванулся к Князю и, прежде чем кто-либо смог остановить его, рванул с его шеи цепочку с амулетом. Зажав его в руке, воевода потерял сознание. Солнце село. Чародеи, в миг оказались рядом с ошеломленным Князем и упавшем рядом с ним воеводой. На лицах читалось недоумение.

- Что это было? - озвучила я общий вопрос, обращаясь к устало складывающей крылья драконессе.

- Воевода увидел, что солнце почти зашло, и понял, что времени у него осталось только на решительное действие, но не на его объяснение, - пояснила Злата.

Воеводу перенесли в отдельную комнату, поручив заботам чародея-целителя. Выходя из помещения, я на мгновение задержалась рядом с изголовьем его постели, прикоснулась ладонью ко лбу, вбирая его усталость. Заметившая его Яга укоризненно покачала головой. А мне захотелось пошалить, чтобы снять напряжение тяжелого, богатого событиями дня. Я склонилась к изголовью, нашептывая воеводе приятные сны.

Амулет, сорванный с шеи Князя, лежал на столе. Семь пар глаз пристально изучали его.

- Почему он сорвал мой амулет? - сумрачно поинтересовался Князь, протягивая ладонь к тяжелой иссиня-серой подвеске на разорванной золотой цепочке.

Светомир удержал его руку.

- Почему? - не унимался Яромир. - Я носил его лет с десяти!

- Странно, что я не обращал на него внимания, - задумчиво обронил чародей, беря его в руки. - Кто его дал тебе, Князь?

Яромир задумался, взъерошил рукой волосы.

- Да я и не помню уже, - наконец отозвался он. - Вот этот, - он, потянув за цепочку на шее и вытащив из-за пазухи, показал окруженный серебристо-лунным сиянием амулет, - мне мама надела. Сразу, после рождения...

Чародеи в знак почтения в память о Княгине, склонили голову. Оберег матери-ведьмы дарил Князю защиту.

- Еще какие-то амулеты-обереги носишь постоянно? - уточнила Яга.

- Нет только эти два. В сокровищницу множество оберегов на всякий случай жизни, но их я использую изредка, по необходимости, - пояснил Князь. - А эти два всегда со мной. Наверное, и второй - мамин?

Светомир молча оценивал силу амулета, стараясь проникнуть в самую суть его, пока Баба Яга бесцеремонно не выхватила его из рук. Не обращая внимания на недовольство Светомира и остальных чародеев, она принялась его рассматривать, крутя в руках. Чародеи скептически заулыбались, выражая так своё отношение к исследованиям ведьмы. А Баба Яга тем временем, положила амулет на левую ладонь и накрыла правой и, закрыв глаза, сосредоточенно замерла. Не смотря на своё недоверие и скептицизм, чародеи хранили молчание, не мешали Яге. Так же стремительно, как перехватила амулет из рук главы чародейного круга, она открыла глаза и одним проворным движением вернула его на стол. На её губах заиграла довольная улыбка.

- И что? - нетерпеливо спросил Князь, видя, что чародеи не торопятся задавать вопросы.

- А то, милок, это не материнский это амулет! - Пояснила ему ведьма и, видя вопрошающие и недоверчивый взгляды, добавила, - не женская в нем сила заключена, мужская.

- Отца? - предположил Князь.

Яга снисходительно засмеялась.

- Твой отец, Князь, не был чародеем, - ответила она.

- Довольно загадок! - холодно произнес Светомир, явно раздосадованный тем, что ведьме открылось больше, чем ему, главе Чародейного круга.

- Камень, черный агат, распилен и соединен заново зельем из крови, владеющего силой. А внутрь вложен кусочек воска с волосками! - торжественно заявила Яга. - О чем это говорит? - обратилась она к чародеям, словно экзаменуя их.

Чародеи, насупившись, молчали. Я не могла догадаться, на что намекает Яга: не смотря на мою силу, мне не хватало опыта и знаний. Всё, что я умела, я поняла, научилась, постигла опытным путем. Усмехнувшись, я взяла в руки амулет, вызвавший столько вопросов. Сжала его в ладонях и закрыла глаза, следуя Бабе Яге.

Ничего. Я сосредоточилась. Чародейная сила, срываясь с моих пальцев, безответно впитывалась в камень, растворялась в нем. Камень, словно, пил её. "Отзовись!" - мысленно приказала я. Наконец, когда я уже почти уверовала в бесполезности моей попытки, перед внутренним взором появился подрагивающий образ вощаного комочка с заключенными в нем волосками. Я мысленно растопила воск и коснулась волосков. Живые. От них веет чародейной силой. Силой, которую поглощал и приглушал черный агат.