Александр Рудазов - Три мудреца в одном тазу

В подтверждение своих слов вождь самую чуточку согнул колени, и жены торопливо подперли его, словно костыли. Соверши этот толстяк положенный приветственный ритуал, поднимать его пришлось бы всей деревней.

— Хастбука параста мазудаба сики аргата [35] Бессмысленный набор звуков. ! — рявкнул шаман, появляясь из своей хижины.

— Тамба блука блу-бада [36] Опять бредишь? (мбумбу) ? — укоризненно посмотрел на него вождь.

Мудрый Пратгуста затянулся последний раз, отбросил обугленную палочку и зажег новый косяк. Для этого он использовал своего рода «прикуриватель» — каменную шкатулочку с крышкой, заполненную тлеющими угольками.

Шаман выглядел… колоритно. У него единственного во всем племени не было цветных узоров на коже. И украшений он никаких не носил. Но их с лихвой заменяла длиннющая травяная юбка, спускающаяся до земли, огромный бубен из свиной кожи, натянутой на деревянный обруч, и жуткая маска, изображающая злого духа. Согласно обычаям, шаман не должен показываться на людях без этой маски. Правда, Пратгуста носил ее задом наперед — на затылке.

Закрывая лицо, она мешала бы курить.

— Сугуки хо, пак лиде-лиде-па [37] Знаешь ли ты, что это за люди? (мбумбу) ? — спросил вождь.

— Сурика-хо ахта-чум-ока [38] Да пошел ты… (мбумбу) … - вяло ответил шаман, жадно затягиваясь озерной травкой.

— Токо-поро саму-до Токо-Поро-Скамбалуки! — напомнил Серванго, раздраженно глядя на престарелого наркомана. — Лиде-лиде-па — Лваха-Пу! Лиде-па доту-лам-фа [39] Завтра День Превращения! Эти люди — дар духов! Этот человек очень толстый… (мбумбу) …

Шаман вяло кивнул, глядя на Колобкова. Потом кивнул еще раз. А потом принялся мерно кивать, уже не в силах остановиться. Постепенно в его движениях начал появляться ритм, он взялся за бубен и начал выстукивать мелодию, посланную ему духами посредством чудесных испарений озерной травки.

— Странно они как-то на нас смотрят, шеф, — поделился наблюдениями Гена.

— Точно, — согласился Колобков. — Как будто… радуются, что ли? А чего радоваться-то?

— А они точно не людоеды?

— Топтыга сказал, что нет.

— Может, наврал?

— А черт его знает… Ты, Геныч, пушку на всякий случай наготове держи, гут?

— Всегда, — коротко ответил телохранитель.

Колобкова и Гену отвели в дом вождя и начали щедро угощать разнообразными яствами. Петр Иванович ел неохотно, через силу, а телохранитель не ел совсем. Только сидел молча и настороженно поглядывал на вождя и шамана, возлежавших на мягких циновках.

— Сапсим-о, лиде-па парама-доту, — задумчиво сказал Серванго, глядя на Гену. — Блука-хо парама-парама, пак ластарами-самба [40] Думаю, этот человек великий воин. Скажи воинам, чтобы были наготове. (мбумбу) .

— Сурика-хо ахта-чум-ока… — снова послал вождя подальше шаман.

Время тянулось медленно. Разговор как-то не клеился — о чем можно говорить, если не понимаешь друг друга? К тому же мудрый Пратгуста все больше уходил в мир духов — ему нужно было набраться сил для предстоящего праздника. Поэтому он смолил косяк за косяком, заполняя помещение сладковатым травянистым дымом. Младшая дочь вождя взяла огромное опахало и стала махать снизу вверх, выгоняя дым через очажное отверстие. Разумеется, окна в помещении отсутствовали — кому они нужны, если воздух светится сам?

Колобков все больше клевал носом. Туземцы поглядывали на это с удивлением — до окончания светлого периода оставалось еще несколько часов. Они-то с самого рождения жили по длинным эйкрийским суткам, а вот землянам приходилось нелегко. Биологические часы твердили, что сейчас поздний вечер, почти что ночь, а глаза возражали, что ничего подобного — самый разгар дня.

Вождь задумчиво почесал тройной подбородок (и там уже намечался четвертый) и решил, что гостей нужно слегка подбодрить. Он властно шевельнул ручищей, и одна из дочерей тут же поднесла им по кокосовому ореху, заткнутому пробкой.

— Чего это? — недоуменно взял свой бизнесмен. Он вытащил пробку, принюхался, а потом нерешительно глотнул. — Гы-гы, а ничего так! Ген, ну-ка, попробуй.

— Лимонад, что ли? — прислушался к ощущениям телохранитель, тоже сделав глоток.

— Нет, вроде спиртяное что-то…

Гостей угостили мимбо — пальмовым вином. Все мбумбу Черных островов умеют делать этот напиток и очень его любят. Тем более, что никаких других источников алкоголя у них все равно нет — разве что из Юберии иногда завозят виноградные или гранатовые вина. Но не слишком часто — торговля с северными дикарями идет довольно вяло.

Мимбо Черных островов мало отличается от земного — такой же водянисто-белый, кисловатый на вкус. Правда, присутствует некоторая сладковатость — немного другой сорт пальмы.

— До пива этой ботве далеко, — вынес вердикт Колобков, допивая свой орех. — Но ничего, на безрыбье сгодится.

В дом вошел один из воинов и что-то прошептал вождю. Великий Серванго удивленно выпятил губу и сделал короткий жест одними кончиками пальцев. Воин кивнул и дал отмашку в открытую дверь. И в помещение ввели пятерых человек — двоих молодых охотников-мбумбу и троих землян.

— Светка! Слава те, Господи, нашлась! — раскрыл объятья Колобков.

— А мы и не терялись! — возмутилась дочь. — Это вы куда-то заблудились!

— Светулик, не спорь с папой, — строго нахмурился Петр Иванович. — Папа добрый и мягкий, но терпение у него не безгранично.

— Папа, но мы шли правильно! Просто карта, компас и проводник остались у тебя, вот мы немного и задержались! И нам пришлось обходить по большой дуге территорию ука-ука!

— Да, мама, наверное, уже беспокоится.

— Папа, ты даже не слушаешь, что я говорю! — разъяренно взвизгнула Света.

— Ничего, Светулик, скоро уже домой, не переживай, — похлопал дочь по плечу Колобков. — Серега, ком цу мир быстро! Мне тут без тебя полная засада — ни хрена не понимаю, что эти черномазые лопочут!

— И хорошо, что не понимаете, — еле слышно шепнул Чертанов. — Петр Иваныч, я пока Свете говорить не стал, но мы тут с этими охотниками побеседовали… они мне кое о чем проболтались. Уходить нам надо.

— Ну так сейчас мы переговоры проведем, да пойдем, — согласился Колобков. — Или все-таки тут заночевать?… Неохота чего-то ночью по джунглям разгуливать…

— Петр Иваныч, вы не понимаете!.. — зашипел Сергей.

— Серега, не повышай голос на начальство — уволю. Давай, работай. Вон, сумоист с твоими пацанами что-то перетирает — переводи, мне же тоже интересно!

Чертанов отчаянно закатил глаза, но все же начал переводить, усиленно соображая, как же все-таки убедить Колобкова, что каждая лишняя минута в этом поселке может обернуться для них большой бедой. Да еще при этом не насторожить хозяев.