Александр Рудазов - Три мудреца в одном тазу

Чертанов пожал плечами и флегматично перевел шефу слова вождя, а вождю — шефа. Те удовлетворенно закивали головами, уже обдумывая, как бы повыгоднее провернуть сделку и обдурить другого.

— Серге, спроси, сколько таких блестящих штучек твой вождь даст за одну розовую деньгу, — велел Неосто.

— Нет, нет, нет, — решительно затряс головой Колобков, услышав перевод. — Неправильный вопрос! Правильный вопрос — сколько ракушек этот папуас даст за один дюбель!

Вождь Магуки уважительно цокнул языком — пошел серьезный торг. Он пару мгновений размышлял, а потом сказал:

— Может, лучше вождь Колобко станет меняться? Купцы Юберии никогда не берут за товары деньги мбумбу — всегда меняются.

— И правда — нафига мне эти ракушки? — спохватился Петр Иванович. — Серега, спроси, чего у него есть ценного. Только пусть что полегче выбирает, чтоб нам трюм сильно не перегружать.

Конечно, Колобков не собирался оставаться в этом мире насовсем. Тем не менее, он уже начал обдумывать, как будет жить, если вернуться на Землю не удастся. Единственным способом возвращения до сих пор оставалась неуловимая алмазная башня, а ее поиски пока что оставляли желать лучшего…

Так что он приготовился помаленьку запасаться ценным имуществом — за последние годы Колобков привык жить на широкую ногу, и отвыкать не собирался. Для начала можно торговлишку какую-нибудь наладить…

— Что у вас обычно берут эти купцы? — спросил Чертанов.

— М-м-м… — задумался вождь. Он пошептался с сыном, а потом начал перечислять: — Кокосовые орехи, шкуру Большого Шумузи, улиточные каки, морскую смолу, синих жаб, большие раковины, огненный лук, свиней, рыбу, детей…

— Детей?!! — Чертанов решил, что ослышался.

— Иногда детей рождается слишком много, становится тесно — лишних продаем, — удивленно посмотрел на него вождь. — Юберийцам нужны хорошие матросы и солдаты, а из маленьких мбумбу получаются очень хорошие. Вождь Колобко не хочет купить? У нас как раз есть несколько лишних детей. Вот, моя младшая жена десять ахта-ко назад принесла хорошего ребенка, а у меня их и так уже семнадцать…

— Мальчик или девочка? — с трудом выговорил Чертанов, даже не пытаясь переводить шефу такое предложение.

— Это еще маленький ребенок, Серге, он пока что не мальчик и не девочка, — снисходительно объяснил Неосто.

Каждый мбумбу непременно проходит три этапа взросления. Первый в пять-шесть лет — ребенка торжественно объявляют мальчиком или девочкой и выдают соответствующую одежду (до этого возраста все дети бегают голышом). Второй в десять-двенадцать — ребенку дают имя (до этого к нему обращаются просто «эй, ты» или по кличке). И, наконец, третий в семнадцать-восемнадцать — молодого мбумбу нарекают взрослым и женят (или выдают замуж). Ни о какой любви и свободном выборе даже речи не идет — шаман спрашивает совета у духов и, согласно их решению, распределяет юношей и девушек по парам. Правда, женами разрешается обмениваться или продавать их — если шаман не против. А самые хитрые попросту делают шаману хороший подарок, и духи благосклонно назначают им самых завидных невест/женихов.

Про детей Чертанов шефу, конечно, не сказал. А вот остальные товары Колобкова заинтересовали, и они с вождем больше часа обсуждали все детали, ожесточенно торгуясь за каждый гвоздь.

— Horosho! — наконец сказал Неосто, уже успевший выучить несколько русских слов. — Скажи своему вождю, Серге, что я скажу людям о большом торге — завтра все принесут то, что согласны обменять. Я куплю примерно половину этой кучи — остальное возьмут другие люди.

— Лажука! — кивнул Колобков, также успевший запомнить десяток слов мбумбу. — Серега, переведи папуасу, чтоб еще прислал грузчиков — вытащить это добро. И чтоб по карманам ничего не совать, а то Гюнтер у них всю деревню зачистит!

Это, последнее, Чертанов переводить не стал, но все же намекнул вождю, что землян лучше не обманывать, а то получится, как с Бунтабу…

— Может, еще пивка на дорожку? — предложил Колобков, ведя своего нового друга.

— Да, да, обязательно еще! — согласился Неосто, даже не дослушав перевод. — Такое хорошее питье, как вы его делаете?

— А я тебе рецепт дам, — с готовностью предложил Петр Иванович. — Серега, переводи: берешь солод…

— А что такое «солод»? — тут же спросил вождь.

— Солод… ну, это ячмень. Берешь проросшие зерна, очищаешь от ростков, сушишь, и получается солод…

— А что такое «ячмень»?

— Эх, да у вас тут ячменя, что ль, нету? — присвистнул Колобков.

— Да, в их языке нет такого слова, — подтвердил Чертанов.

— Эх вы, бедолаги… Тогда извините. Если б заранее знать, я бы вам семян привез… хотя погоди-ка. Братва лихая, шнель, сбегайте на кухню, спросите у бабушки ячменя. Может, есть все-таки…

— А чего я?… — одновременно заныли близнецы.

— А того, что я вам сейчас влындю. Серега, скажи папуасу, чтоб не горевал — обеспечим мы ему ячмень.

— А хмель? — равнодушно спросил Чертанов. — У них и хмель тоже не растет.

— Тьфу, все не слава богу! Хмель, хмель… Светулик, откуда этот хмель берут?

— Не знаю.

— Как это «не знаю»?

— А так и не знаю. Пап, я тебе что — живая энциклопедия?

— Ладно, не надо. Серега, спроси у папуаса, чего он так жмется?

Вождь Неосто, тихо постанывая и переминаясь с ноги на ногу, объяснил, что он немножко перепил пива, и теперь ему срочно надо бежать до отхожего места, иначе он рискует превратиться в чумбуи-леки. А отхожее место на Магуке расположено так же далеко от частокола, как и на Бунтабу.

— Гы-гы, вот уж проблема-то! — расплылся в улыбке Колобков. — Серега, скажи папуасу, чтоб шел в наш гальюн и спокойно избавлялся от зла.

Неосто въедливо поинтересовался, очищено ли их отхожее место от плохих духов, не рискует ли он подцепить там скверну? Это ведь дело такое — где попало нельзя, а то осквернишься по нечаянности и все, жизнь, считай, закончена. Чертанов заверил его, что очищено самым лучшим шаманом, годится для любого мбумбу.

Вождь ему не поверил. Но мудро рассудил, что все равно никто не узнает, так что ничего страшного. А если кто-нибудь спросит, он будет все отрицать.

— Вон туда беги, — указал Колобков. — Та дверь, железная. И смыть потом не забудь.

Чертанов открыл было рот, чтобы перевести, но вождь уже бежал со всех ног. Он резко залетел в дверь… и оттуда послышался дикий вопль разъяренной великанши. Неосто вылетел в коридор, как пробка из бутылки шампанского, а следом появилась покрасневшая от гнева Матильда Афанасьевна.

— Это что ж это такое, а?!! — уперла руки в бока грозная теща. — Порядочной женщине уже нельзя уединиться, как всякие черножо… негры подглядывать лезут?! А вы поулыбайтесь, поулыбайтесь, Петр Иваныч, сейчас и вам достанется! Про ужин лучше сразу забудьте — не будет вам сегодня ни черта!