Александр Рудазов - Тайна похищенной башни

Порошок, в который превратилась жемчужина, Колобков зачем-то прихватил с собой. Пересыпал в целлофановый пакет и бережно упаковал в рюкзак.

— И охота вам всякий мусор с собой таскать, Петр Иваныч… — высказал свое мнение Чертанов.

— Тихо, Серега, ты ничего не понимаешь. Это тебе не мусор, а жемчужная пыль. Пригодится.

— Это просто порошок извести, папа, — сказала Света.

— Жемчужной извести.

— Но она ничем не отличается от обычной.

— Светулик, ты не рубишь фишку, — терпеливо объяснил отец. — Вот возьмем пепел. Он бывает обычный, из костра — и ничего не стоит. А бывает еще и такой пепел, который лежит в урне с табличкой и когда-то был чьим-то дедушкой. Возможно, даже знаменитым дедушкой — типа Льва Толстого. Такой пепел уже чего-то стоит, верно? Вот так и тут.

— И что ты с ним собираешься делать?

— Пока не придумал. Но придумаю. Например, закажу много маленьких коробочек, расфасую и буду торговать сувенирами. Кусочек самой большой жемчужины в мире — звучит?

— Не очень…

— Тогда выдам за волшебный порошок и впарю каким-нибудь лохам.

— Лучше б мы те статуи при входе забрали… Вот они действительно чего-то стоят…

— Да я бы их и забрал, кабы у меня грузовик был. С автопогрузчиком. Эх, жалко, мой строительный робот сломался — машина все-таки зверь была…

Пройдя километров пятнадцать, земляне окончательно выдохлись. Даже Рикардо перебирает лапами вяло, то и дело порываясь опустить толстую задницу на траву. Он достаточно отдохнул, пока остальные бродили по храмовому лабиринту, но теперь ему ужасно хочется спать. Хомяки не большие поклонники активного образа жизни.

— Шабаш, отдыхаем, — скомандовал Колобков. — Помогите спуститься.

После того, как главу экспедиции сняли с гигантского хомяка, пришла пора подумать и о ночлеге. До наступления темноты еще четыре часа — времени более чем достаточно, чтобы разбить лагерь.

Ночи на Эйкре вдвое длиннее земных, звезд и луны нет — тьма такая, что не видно собственных рук. В рюкзаках лежат фонарики, но всего две штуки — земляне рассчитывали вернуться на яхту засветло. Поэтому нужно успеть подготовиться, пока в воздухе горит тепорий.

— Для начала разожжем костер, — с мудрым видом произнес Колобков. — Серега, геть за дровами.

Чертанов, успевший усесться на пятую точку, неохотно поднялся на ноги. К счастью, далеко идти не пришлось — отряд остановился у крохотной липовой рощицы. Ручей тоже под боком. Света уже отправилась наполнять канистры — воды по дороге истратили немало.

— Где спички? — поинтересовался Колобков, хлопая по карманам. — Я зажигалку забыл…

Гена молча протянул свою. Колобков чиркнул. Потом чиркнул еще раз. Потом еще раз. А потом отбросил ее в сторону, тихо ругаясь сквозь зубы. В зажигалке кончился газ.

— Извините, шеф, — виновато пробасил Гена.

— Ничё, бывает. Мы сейчас у Сереги позаимствуем. Серега, у тебя спички есть?!

Чертанов, вернувшийся с хиленькой вязаночкой хвороста, вытащил из кармана коробок. Тот оказался подозрительно легким. Открыв его, Сергей уставился на одинокую спичку.

— Ничё, я и с одной спички разожгу! — пообещал Колобков. — Или нет, давай лучше ты, Геныч, ты лучше умеешь. Серега, отдай… э, ты что делаешь?!

Чертанов чиркнул спичкой о коробок, но даже не успел поднести его к хворосту. Крохотный огонек заколебался на ветру и потух.

— Ох, Серега, ну ты и оболтус… — вздохнул Колобков. — Кто ж так костер-то разжигает? Чего ты эту спичку держишь, как будто дрочить ее собрался? Еще коробок есть?

— Нету, — равнодушно сказал Чертанов.

— Блин, вы по карманам похлопайте как следует! Должны быть!

Чертанов и Гена добросовестно обшарили все карманы. Но ни спичек, ни зажигалок больше не нашлось.

— Ну, мужики… — пригорюнился Колобков. — Хреновые из вас туристы…

— А сами-то, Петр Иваныч?..

— Ну и из меня тоже хреновый.

Лайан Кграшан, которого попросили что-нибудь сделать, сказал, что плохо разбирается в разведении огня. Хумахи не используют его ни для обогрева, ни для приготовления пищи. Вообще ни для чего.

Вернулась Света с канистрами. Узнав, что костра не будет, она расстроилась. Но тут же воспряла духом и объявила, что разведет огонь трением.

Колобков и Чертанов усомнились. Они оба в свое время пытались сделать подобное. Наверное, каждый в детстве экспериментировал с двумя кусками дерева. И каждый в конце концов убеждался, что добыть огонь таким способом весьма проблематично.

Но Света подошла к делу несколько иначе. Она не стала примитивно тереть одной деревяшкой о другую. Вместо этого она нашла подходящую палочку, заострила ее ножом и принялась сверлить ровный кусок коры, вращая палочку между ладонями.

— Понимаешь, пап, дерево очень плохо проводит тепло, — отдуваясь, сказала девушка. — А человек очень сильно ограничен в силе и скорости. Поэтому если просто тереть палку о палку, они нагреваются очень медленно. Всего на один градус в секунду.

— Но ведь все-таки нагреваются? — спросил Колобков, роясь в рюкзаке.

— Да. Но в то же время и остывают. Они ведь находятся не в вакууме, а в воздухе — а воздух охлаждает. Поэтому так дерево ни за что не загорится. Зато если деревяшку сверлить…

— А какая разница? Сила и скорость ведь такие же остались.

— Верно. Зато изменилась площадь дерева, которую мы нагреваем. Я сверлю очень крохотный участок, поэтому все тепло достается именно ему. К тому же этот участок защищен от воздуха и почти не охлаждается. Поэтому он нагревается гораздо быстрее — почти на двадцать градусов в секунду.

— Ух ты! А сколько нам нужно?

— Дерево загорается при температуре в двести пятьдесят градусов. Сейчас, подождите чуть-чуть…

Света вращала палочку с бешеной скоростью. На лбу выступил пот, дыхание участилось. От куска коры потянулся первый дымок. Но загораться пока не загорается — на практике дело оказалось куда как сложнее, чем в теории.

— Светулик?.. — робко окликнул ее отец.

— Подожди, пап…

— Светочка, прелесть моя блондинистая…

— Пап, не мешай, я уже почти закончила!

Света ускорила вращение, едва не обдирая кожу. Дым усилился, потемнел — и вот на куске коры показался слабенький язычок пламени! Света торопливо сунула ему свернутую в трубочку бумажку и аккуратно подожгла другой кусок бумаги — большой, скомканный. С него огонь перекинулся на хворост. Начал разгораться костер.

— Ну вот и все… — счастливо выдохнула девушка, смахивая со лба пот. — Пап, ты что-то хотел?

— Да нет, ничего особенного, — чуть помедлив, ответил отец. — Молодец, Светка. Умница.

На самом деле он хотел сказать, что нашел в рюкзаке запасную зажигалку. Но костер все равно уже разведен — какая теперь разница? Зачем понапрасну портить дочери настроение? Она ведь так старалась.