Александр Анфилатов - Изумрудная долина (СИ)

Тишина, зловещая и угрожающая, словно острие ножа ночного убийцы, встречала Ярослава и его людей на улицах посёлка. По отсутствию криков можно было понять, что тоже самое творилось и на участке Шестопёра.

— Тысяча чертей! — выругался Ярослав, ясно осознавая причину тишины. — Это то, чего я больше всего опасался!

— Может, они попрятались в домах? — с сомнением предположил следовавший по пятам командира Труба.

— Или две сотни войо ждут, когда мы войдем в пустой посёлок! — сделал более мрачный прогноз Молчун.

— Думаю, скоро всё прояснится! — стараясь показать в голосе бодрость, пытался поддержать товарищей мрачный от предчувствий Ярослав. Получилось не очень…

Что делали войо, узнали быстро. Но не оправдались ни самые мрачные ожидания, ни самые радужные. Баррикада, сложенная из древесных стволов и свежесрубленного кустарника, преградила нападавшим доступ в промежуток между двумя каменными, крытыми соломой низкими домами. Вероятно, всё население посёлка сейчас укрылось за этой импровизированной защитой.

У Ярослава отлегло от сердца: появился шанс не проиграть войну. Но и в этом случае всё обстояло не так хорошо, как хотелось бы. Эти дома стояли на широкой площадке, а подходы к ним простреливались. Увидев людей, защитники начали метать стрелы, на что арбалетчики, прикрывшись большими щитами, попрятались в тень домов. С соседних улиц также стремительно вырвались люди Шестопёра и, в свою очередь, попав под обстрел, поспешили укрыться. Через пару минут постройки и их защитники оказались плотно окружены людьми.

Спустя пару минут состоялся совет.

— Надо что‑то придумать, чтобы зря не терять людей, — задумчиво предложил Силыч.

— Надо поджечь солому на домах! — охотно вставил слово его брат Борис.

— После ливней может и не загореться, — задумчиво и резонно заметил Шестопёр. — А может подойти к ним черепахой, а? Как думаете? Собрать все большие щиты в передние ряды; навесом стрелять здесь трудно, слишком близко.

— Маловато у нас щитов, на всех не хватит, — уточнил Ярослав, качая головой. — всё равно часть людей останется беззащитной перед стрелами. Мое мнение: надо собрать в один кулак всех тяжеловооружённых и быстрым ударом ворваться за баррикаду. В это время лучники поддержат огнем…

— Да поджечь сараи надо! — напирал Борис. — Сколько б дождей ни было, внутри солома всё равно сухая!

— Хорошо! — прервал его Ярослав. — Мы так и сделаем в первую очередь. Но!.. — он привлек внимание всех. — Вначале предложим им сложить оружие, возможно войо предпочтут уйти из долины без боя.

Все закачали головами, выражая несогласие с командиром.

— Маловероятно, — выразил общее мнение Шестопёр, — не те они существа! Одно слово — дикари!

— Возможно! — согласился Ярослав. — Но попытаться стоит, а вдруг их осенит.

— Пробуй…

Ярослав не замедлил исполнить свое предложение: срубил ветвь погуще и, прикрывшись щитом, начал махать ею так, чтобы войо видели, он парламентер, показывая перевернутое вверх подтоком копье. Из‑за стены ему ответили тем же: кустом свежесрезанной зелени и подняли подток. Войо не были так уж дики, как это казалось на первый взгляд. Может быть, где‑то там, в дремучих лесах севера, и были настоящие дикари войо, но это племя тянуло на вполне цивилизованное. Во всяком случае, пользу переговоров оно явно понимало. А сейчас дела и у тех, и у других были не самые лучшие. Колонисты не могли взять баррикады без тяжелых потерь, а войо, находясь в плотном кольце, выбраться из него без помощи извне также не могли. Конечно, воины в состоянии прорвать жалкие цепи людей, но в этом случае им придётся бросить семьи, что для них неприемлемо. Ни для тех, ни для других не находилось способа выйти из ситуации без серьёзных потерь.

Ответ последовал без проволочек. Из‑за нагромождения ветвей, брёвен и камней появилась седая голова самого Навси–ла–рад–амона, вождя всех войо Изумрудной долины. Вид его был подстать моменту: в одних штанах, с голым торсом, как простой воин, без обычного богатого вооружения, он сжимал в одной руке простой боевой лук, в другой — пучок стрел. С него сошла гордость и спесь верховного вождя, морда выражала не столько гнев, сколько недоумение, как будто он задавал один простой вопрос: «Как такое могло произойти?» — и не находил ответа.

— Что надо Дхоу людей? — крайне раздражённо рыкнул он. — Или ещё не все законы добра и справедливости нарушены? Мало того, что силой проникли на нашу землю, вы решили уничтожить наши дома и наши семьи? Что ты хочешь предложить? Разве у тебя остались ещё слова?

В конце своей речи вождь выражался особенно яростно и эмоционально, его слова походили на речь обвинителя своих убийц. Навси–ла–рад метал громы и молнии на головы ненавистных людей.

Ярослав выкрикнул столь же резко:

— Твои мордовороты убили пятерых поселенцев, из них троих детей! Причём, совершенно ни за что, ради пары корзин продуктов! И ты говоришь о справедливости и добре! Мы пришли отомстить! Сложи оружие и выдай нам убийц или убирайтесь прочь из долины! Мы не хотим жить рядом с теми, кто не различает добра и зла!

Неожиданно последовала пауза. Навси–ла–рад что‑то спрашивал у своих, затем обратился к Ярославу:

— Когда это произошло?

— Третьего дня…

Вновь последовала пауза и заключение:

— У нас об этом ничего не известно. Ты обманываешь нас. Хочешь оправдать свое вероломное нападение!

— Почему вероломное?! — недоуменно воскликнул Ярослав. — Разве мы установили мир и поклялись его соблюдать? Разве вы не осаждали нас в крепости?..

— Мы ушли!..

— Выжидали!!! Дай вам возможность, перерезали бы всех! Говорю в последний раз: сложите оружие, и мы сохраним вам жизнь, иначе пеняйте на себя.

— Убирайся, человек, нам немного осталось продержаться до прихода наших соседей. Тогда мы вас переловим в джунглях, когда вы будете убегать, как трусы, к себе в крепость.

— Надейся, вождь! Думаешь, где сейчас вторая часть моих воинов?.. В крепости? Нет! — врал по необходимости Ярослав.

Вождь быстро понял намек Ярослава, что помощи от соседних поселков может и не быть. Если люди оголили свою крепость, то другая их часть сейчас ждет в джунглях воинов войо, которые, узнав о нападении, естественно, бросятся на выручку, но будут подходить разрозненно, мелкими группами, и станут легкой добычей засады.

Навси–ла–рад в сердцах раздражённо рявкнул:

— Убирайся, или я убью тебя!

Ярослав более не рискнул раздражать великого воина войо. Переговоры переговорами, но могут и стрельнуть! Он спрятался за ближайшим укрытием. Его окружили воины, ожидая долгожданного приказа пойти в атаку. В их глазах горел боевой огонь. Люди жаждали поквитаться с врагом, который уже полгода не давал покоя. Но в то же время все осознавали, что схватка будет кровавой. У Навси–ла–рада пять десятков лучших воинов, они дорого отдадут свои жизни. Сознавая, какие противоречивые чувства испытывают сейчас люди, Ярослав отыскал глазами Бориса: