Макс Крест - Поколение войны

О последних нельзя, кстати, сказать, что они не рады — вся команда распивает что-то совсем непохожее на шампанское. Осин затравленно оглядывается при каждом новом тосте и хмелеет гораздо быстрее, чем Вавилов, если вы понимаете, о чём речь. Остальные сидят к нему спиной — не разобрать, в каком они уже состоянии, но судя по тому, что Верещагин весь извертелся, сально оглядывая каждую особь противоположного пола, можно смело констатировать, что следопыт уже дошёл до кондиции.

Вот вам и цвет державной безопасности — обычные люди, которые запретили травиться стране, а сами про это забывают при каждом удобном случае. «Нам можно» — всякий раз задирает нос Седой. В чём-то он прав — расслабляться тоже нужно, а самый быстрый и почти безболезненный способ — спиртное.

— … и наконец, я хочу поблагодарить за упорство центральную фигуру этого дела, лейтенанта Владислава Морева. Во-он того скромного парня, который сюда, кажется, поесть пришёл. — Собравшиеся засмеялись, сам же Морев положил в рот очередную ложку с невероятно вкусным салатом и кивнул начальнику, подняв стакан с вишнёвым соком. — Да-да, вот он. — Распалялся тем временем Вавилов. — Прожуй и выйди к людям-то, пусть поглядят на своего героя. Я не шучу — жуй и сюда.

По подсчётам Морева Вавилов покидал зал не менее четырёх раз, и в его крови уже бурлила разрушающая обычную степенность антитеррорщика химическая реакция. Вытерев рот салфеткой, Влад вышел из-за стола и прошёл к разглагольствующему Вавилову.

— Похлопаем, господа — не стесняемся. Мы тут с Евгением Михайловичем посоветовались и за верную службу решили досрочно наградить теперь уже капитана Морева, чёрт с ним со старшим лейтенантом. С повышением! — Народ в зале разразился овациями. Оперативники так и вовсе повскакали со своих мест, до жути неуверенно, и горланили что-то в дальнем углу. Вавилов, словно шоумен, качал рукой, подначивая сотрудников громче хлопать, кричать и радоваться. После чего под нос Мореву был подставлен микрофон, и взгляд начальника ясно говорил, что если сейчас Влад промолчит, то его сразу понизят до старшины.

— Служу Родине. — Дипломатично протараторил он, хотя был гораздо больше рад, чем хотел показать это.

— Вот и служи, поздравляю. Пшёл дальше за свой стол, я ещё пару тостов хочу сказать.

Вавилов снова затянул метафоричную путанку, а Морев пошёл, куда его послали, дорога затянулась из-за многочисленных рукопожатий, хлопков по плечам и так далее.

Было и впрямь приятно. Более того — Морев всё-таки ощутил на себе то, что называют продвижением по службе. Он навернул ещё одну ложку салата, рецепт которого он сегодня будет выбивать у местного повара сначала уговорами, а если не поможет, то угрозами, членовредительством и пытками. Его жена просто обязана уметь делать такой же. Уверен, детям тоже понравится.

Незаметно к нему подсел сам Лужецкий.

— Ну, здравствуй, героя дня.

— О, Евгений Михайлович. — Морев подскочил, но директор быстро осадил его так, чтоб никто не заметил его присутствия. Он прибыл только что, опаздывал из-за каких-то неотложных дел.

— Сиди-сиди, хотя знаю, что сидеть-то на месте тебе поднадоело.

— Это есть, но результата досиделись. Чутьё подсказывает, что скоро будет «движуха».

— «Движуха» — слово-то какое. Ладно. Я гляжу, ты не сильно и рад, что мы тебе авансом капитана-то дали, а?

— Что вы! Рад, ещё до конца не дошло просто.

— Ну, хорошо, хорошо. Как дойдёт, явись, получи погоны, распишись. Ну, да ты в курсе. Ладно, бывай, жене-детям привет. Пойду, Вавилова отгоню от микрофона. Кто ему его только дал? Хм!

Последние слова Лужецкий говорил, уже идя в сторону импровизированной сцены, где властвовал антитеррорщик.

Допив сок, Влад решил уехать по-английски, пораньше сбежать из этого помещения и поскорее попасть домой. Есть чем порадовать супругу.

После ночной смены Арвинг спал обычно как убитый, но сегодня было не уснуть, из головы не выходили те трое у метро. Они определённо знают больше по сравнению с ним. Хотя он ничего не знает. Что эта за тема, в которой он должен быть по их мнению?

А Депп, выходит, не просто погиб, а он был с ними. Они сражались? При чём тут отец? По данным, что получил Арвинг в комитете по расследованию «Осады», Анхель Филипов пропал без вести. В голове всё крутится, как карусель, мысли скачут наперегонки с образами и от этого становится не по себе.

Арвинг посмотрел на часы, стоящие на тумбочке — Оля вернётся с работы через четыре часа. Собственно у всех дневных рабочий день кончается в это время. Рядом с часами лежал телефон. Мысль о том, что надо позвонить той девушке, Арви постарался задвинуть на задний план. Он даже имя не узнал, наскоро записав её «Девушка и 2 др.». Телефон продолжал намекать своим присутствием на звонок, но Арвинг волевым решением отвернулся, чтоб не видеть его.

Надо с кем-то поговорить об этом. С кем? Оля не поймёт. Она совсем недавно вернулась из остатков страны под названием США и пока ещё привыкала к родной обстановке. Всё же, хоть и после локального конца света, уровень жизни там до сих пор лучше. Нет — Оле ни слова.

Кристина? А вот это ближе к делу — она единственная, с кем это можно обсудить. Жаль, Депп погиб — он бы точно понял.

Арвинг развернулся и взял телефон. Быстро пробежав пальцами по экрану, набрал сообщение:

«Прив. Надо пересечься. Чем раньше, тем лучше.»

Отправив смс, он снова откинулся на подушку. Глаза стали слипаться и сейчас он решил этому поддаться. Закрыв глаза, он думал о том, что будет говорить Кристине, как подаст то, что его отец — тот самый человек, которого она видела в окружении Деппа и ребят из «секции». Что это ещё за секция была и была ли ей в принципе? Арвинг жаждал ответов — как никогда раньше.

Кристина смогла увидеться с ним только в выходные. Работа сейчас для многих стала единственным средством к существованию по той простой причине, что нестабильная экономика скакала как футбольный мяч, то вверх, то вниз, то катилась, куда толкнут. Деньги хоть и платились, но не были гарантом, что в тот или иной день ты сможешь на них что-то купить. Напускная аура обычности хорошо держалась лишь на улицах, где было чисто, люди ходили хорошо одетые и вроде как даже довольные жизнью. Но когда люди заходили в магазины и не видели там ничего, кроме минимального набора пищевых продуктов, довольство с них пропадало. А ведь всего год назад страна жила в изобилии.

Как и Арвинг, Кристина работала, у неё график был более демократичный, но ночные смены тоже случались, причём, как правило, нежданно. В субботу днём она пришла в условленное место. Это был небольшой сквер, где не так много народу бродит, а если и попадаются, то они поглощены своими мыслями и им нет дела до парочки, которых тут водилось, особенно вечером, предостаточно.