Макс Крест - Поколение войны

Аккуратно поднял крылья — они подчинялись неуверенно, мышцы за время лежания атрофировались и отказывались повиноваться неукоснительно. Тем не менее, едва приподняв их, ангел улыбнулся полной счастья улыбкой. Затем он размял затёкшую шею, улыбка при этом так и не покидала его лица.

За окном садилось Солнце, сквозь забитое окно в комнату проникли косые лучики света, которые мерно ползли по комнате. Глаза ангела следили за ними неотрывно, в то же время он, то и дело, напрягал-расслаблял мышцы рук.

Стемнело. Ангел смог кое-как сесть. Это далось ему с большим трудом. Он тяжело дышал, на коже проступил слегка пахнущий пот, а быть может, ноздри ангела были так забыты пылью, что просто не ощущали всего букета. Так или иначе, он сидел. Крылья мерно вздымались в такт дыханию.

Попытку встать он отложил — спешить пока некуда. Растирая ноги руками и осторожно разминая суставы ступней, ангел смотрел в щели между досок, которыми были забиты окна. Там светлел тусклыми неяркими лампадами Церен — столица Темени. Как давно он не видел их, хотя, кажется, его не было не больше года. А вдруг больше? Нервно он бросил взгляд на недвижимое тело ангелины на соседней кровати.

Смотрел на её тело он долго. Крылья не прикрывали её наготы, раскиданные по полу. Слабый свет, проникавший из щелей, освещал её формы волшебным голубоватым сиянием. Ангел отвёл глаза и, резко выдохнув, встал.

Его сильно покачнуло, но он ухватился за стену, опёршись на неё впоследствии всем телом. Постояв немного там, он сделал первый неуверенный шаг, затем второй. Он шёл не к другой кровати, а к висящему на стене серебряному щиту. Он был отполирован так, что отражение почти не искажалось.

Опершись руками о стену, ангел посмотрел на себя. Долго вглядывался в черты собственного лица. Он словно видел себя впервые. Света было недостаточно, но он определённо видел там гораздо больше. Вновь громко выдохнув, ангел опустил глаза и о чём-то надолго задумался. Когда он посмотрел на себя вновь, то в щели уже струился свет восходящего Солнца.

— Прости, Авариит…

— Уже скоро…

— А как обычно это начинается?

Морев скрестил руки на груди и смотрел на Семангелофа. Помимо них в зале «ЦПД» сидели кто на стульях, кто на столах, а то и вовсе на полу, как Зверь с Вихрем, привалившись к стене и лениво наблюдая за разговором. Рядом устроившись на стуле задом наперёд, находился Шекспир. За столом справа от него расположились Арвинг и Кристина. За другим, слева, примостились Сеной и Филимонов. Лужецкий и Вавилов стояли у забитого окна.

— Предваряет вторжение совет, который традиционно проходит на горе Окрадор. Вы называете её Ведьминой.

— Которая? Их по стране не одна.

— На границе ОРД и Финляндии. Там одно из древних святилищ этого мира. Оно используется в основном потому, что чуть ли не единственное уцелело.

— И что там обсуждают на этом совете?

— В сущности ничего. Прошлый отличался тем, что чаяниями Михаила там был настоящий военный совет. А если классически, то встречаются избранные представители, а облечённый властью быть там главой совета напоминает им Закон, по которому будет происходить всё. Потом расходятся по своим пластам и делу конец.

— Как считаешь, опираясь на свой опыт, может быть на грядущем что-то из ряда вон?

— Уважаемый мой Влад, этот совет сам по себе из ряда вон. Не было такого, чтобы один турнир за другим шёл.

— А представитель человечества там может находиться?

Семангелоф уставился на Морева, многие впервые увидели удивлённого Хранителя.

— Я не знаю… Такого никогда не случалось. Да и что вам там делать? Вас же атаковать будут! Или ты хочешь психическую атаку сделать? Прийти туда и сказать, мол, мы готовы и ждём?

— А почему нет? Там дозволены разборки между представителями? Как по мне, так будь возможность, то берсерки и демоны давно бы там сцепились. Нет?

— Тут ты прав, столь активные прения сторон запрещены, на то и есть наблюдатель. Последний раз им был Азраил и будь он жив… он должен был бы присутствовать вновь.

— Так ответь же — может человек присутствовать на совете?

— Может. Но в этом нет смысла. — Семангелоф посмотрел в загоревшиеся глаза Морева. — Что ты задумал?

— Да ничего такого. Но думаю, что мы имеем право высказаться на этом совете.

— И кого же интересно ты туда пошлёшь? Разумеется, что это не смертный приговор, но так ведь и говорить встретившиеся там будут на общем языке, который помнят ныне единицы. И он совершенно не похож на русский.

— Эх… Про это я не подумал.

— Так ведь там будет Оридас, он-то знает? — Подал голос Шекспир, чуть покачиваясь на стуле, с лицом, выражавшим, что разговор капитана и Хранителя порядком надоел.

— Я не знаю, кого изберут берсерки для этого. — Прошипел Семангелоф.

— Так их можно спросить, — гнул своё Шекс. — Позвоните на базу, где Варгус, и спросите.

Через десять минут пришло подтверждение, что от берсерков на совет отправится действительно Оридас.

— Ну вот. Теперь можно смело отправляться хоть мне. Он, как помнится, вполне сносно говорил на нашем.

— Вот тебя и отправим. — Ткнул в него пальцем Морев.

— Цепеш, я ж пошутил!

— А я — нет. Ты полетишь туда. Иначе на кол!

Шекспир шутку не сразу углядел, но позже посмеялся.

— Я опасаюсь за него, капитан. Это трепло могут в обход всех законов прибить — мёртвого же достанет. Вон Сеной уж полгода с ним старается не говорить.

— Вер, это же хорошо. Пусть займёт им уши и умы, заодно доложит, что там было.

— Это если Оридас согласится поработать переводчиком. — Встрял вновь Шекспир.

— А почему нет? Они же собираются быть за нас. Не верю, что это до сих пор в секрете держится.

— Это верно. — Кивнул Сеной.

— Так что решено. — Хлопнул Морев Шекспира по плечу. — Когда будет совет?

— За пятнадцать дней до начала.

— Если считать обещание Михаила начать ровно через год после его появления, то…

— Через неделю. — Быстро подсчитав, без энтузиазма докончил за Морева Шекспир.

— Через неделю. — Повторил тот. Затем он кивнул сам себе и, взглянув на часы, провозгласил. — По домам, господа.

— Постой, капитан. — Неожиданно прозвучал чуть изменившийся голос Кристины.

Семангелоф прикусил губу — они не стали говорить Мореву и присным о том, что девушка при них была не за красивые глаза.

— Кристина, слушаю тебя.

— Я отправлюсь на совет.

У Влада глаза от такого категоричного заявления полезли на лоб. Уже шедший к выходу, он остановился и развернулся. Точно так же оторопели иные чины СБ, присутствовавшие на сегодняшней летучке.

— Не понял?

— Что непонятного?

— Почему ты?

— Потому что Я хочу, что в этом такого необычного или непонятного?