Вера Окишева - Когда в сердце пылает любовь

Мой дом будет намного изящнее и внутри вечного дерева! Я пару набросков стащила у мастера, нисколько не сожалея. Хотя леди так и не должны поступать. Я же аристократка, но сорок лет назад я не думала о своём положении, мне очень понравились эскизы.

Прохожие стали меня замечать и кивали, приветствуя. Я с трудом им улыбалась. Нет, так дело не пойдёт! Лучше потренируюсь стрелять. Вернулась, взяла из каморки под лестницей лук и колчан, потом подумала и взяла ножны, в которых покоился мой любимый меч. Он был не большим, как у братьев, зато верным, острым и безжалостным к тёмным эльфам.

— Хэни, а как же твой любимый? — чуть насмешливо переспросил Ханинэль, я чуть скривила губы, передразнивая его.

— Переживёт, — буркнула в ответ, когда обошла брата по дуге. — И, вообще, так будет лучше для всех. Никто вас позорить не будет.

И вышла из дома. Легко сбежала вниз по улице, миновала торговую площадь, вышла за ворота. На меня все косились, не понимая, почему я в обычной одежде. Но стражи меня не остановили, хотя могли. Отец часто ругал меня, что брожу без сопровождения, а Хани заступался, уверяя отца, что в случае нападения мне будет сложно и себя, и ещё сопровождение защищать. Матушка только качала головой, напоминая, что я леди, а аристократки не носятся по улице в брюках, с луком наперевес. Но братик и ей объяснил, что времена неспокойные, что хорошими манерами тёмного эльфа или орка не сразить, если только заставить смеяться.

А времена нынче были больше чем неспокойные. Тёмные эльфы несколько лет пытались сломить нашу оборону границ. Они упорно год за годом не оставляли своих безуспешных попыток. Причины такой настойчивости мы не понимали. Но отец и король решили, что, вернее всего, новая Паучиха возглавила пантеон тёмных богов и решила нам мстить за поражение в Третьей Битве при горе Скалистый Клык. Это была последняя великая битва! О ней сложены несколько песен. Все они славили отвагу светлых эльфов, которые, объединившись, сокрушили тёмных и загнали их в подземный мир, откуда они выползли. Проход завалили, разрушив гору. Нет больше Скалистого Клыка, он остался лишь в этих песнях.

Добравшись до реки, не обращая внимания на взгляды стражей, на их приветствия, перебралась на другой берег по веткам Великого дерева, спрыгнула в зелёную траву, поблагодарила землю за то, что она мягко приняла меня и не обиделась. Мы, эльфы, стражи леса, мы бережём его, охраняем. Наши зелёные владения раскинулись далеко до горизонта во всех направлениях. Многовековая война между светлыми и тёмными не смогла изменить границы нашего королевства. Я не знала мирного времени, о котором так часто вспоминала матушка. Сколько себя помню — тёмные постоянно пытались на нас напасть. Были затишья, но ненадолго, так, передышки перед очередным нападением.

Поэтому я была осторожна. Лазутчики часто прорывались в наши владения. И ладно бы только тёмные наглели, так нет, орки в последнее время всё чаще совершали набеги на пограничные селения. Последние пару лет на юге не пролилось ни капли живительной влаги. Боги отвернулись от степняков. В землях орков царила засуха. Голод и мор толкали их на такие безрассудные поступки. Ведь мы сильные воины и не позволим степнякам безнаказанно на нас нападать. Единицы выходили живыми из этих стычек, но и те умудрялись прихватить с собой провизии и что‑нибудь из вещей.

Взобралась по сосне — заступнице, села на одной из излюбленных веток, глядя, как прекрасно море зелени вершин леса, до самых Ледяных пределов. За ними жили гномы, вот те любили с нами торговать. Когда они появлялись на торговой площади, начинался ажиотаж. Гномы были очень искусными мастерами, которых не могли обойти наши лучшие ювелиры.

Ветер шептался с листочками, весело смеялся, практически беззвучно. Белые облака невесомыми кораблями величественно плыли по голубым водам неба. И только я сидела и печалилась.

До недавнего времени я не понимала, как унижала родителей своим поведением и выходками. Да только один подслушанный разговор якобы моих лучших подруг в примерочной — и глаза мои открылись. Из лавки я вылетела пулей и долго не могла поверить, что те, кто мне при встрече улыбались и восхищались мной, втайне ненавидели и ждали, когда король меня отошлёт или накажет за своеволие! Они ждали моего позора, чтобы насладиться моим падением в глазах владыки.

Я посмешище среди высокородных леди. Я не следовала правилам и этикету, хотя прекрасно о них знала. Но семья всегда оберегала меня, разбаловала. Мне можно было делать практически всё, чтобы я ни пожелала. Даже король и тот не осуждал ни взглядом, ни словом. И только придворные возмущались моей вульгарностью. Ну почему родители ни разу не объяснили, что я не права? А ведь было столько поводов меня хотя бы отругать!

Год назад на летнем празднике я склеила из листов бумаги большой рулон и под покровом ночи, так, чтобы стражники не заметили меня, повесила его на главной улице перед воротами дворца. Идея была в том, что когда владыка выйдет за ворота, то сразу увидит его. Я написала, что он самый красивый, изысканный, самый безупречный, утончённый из всех мужчин во всём мире. Не знаю, как узнали, что это сделала я, но плод моих бессонных ночей сняли до открытия ворот. Все посмеивались надо мной во время бала, а я краснела и не смела поднять глаза на владыку.

Больше глупостями не занималась. Решила, что бесполезно привлекать к себе внимание, так как это оборачивалось против меня. Я для всех выскочка, кость в горле, несносная девчонка. И только боязнь навлечь гнев моего отца — советника короля — и братьев — начальника охраны и его заместителя — останавливала соперниц, а их у меня было бесчисленное количество, если не все свободные девы, мечтающие о моём Тантрионе. И сегодня они все приедут во дворец и станут бросать откровенные взгляды на моего любимого, томно вздыхая. А я тут сижу! Не буду сидеть!

Встала, держась за ствол ели, оглядела границы нашего королевства. Кажется, всё тихо и спокойно. Солнце светит, птицы поют, меньшие лесные братья занимаются своими будничными делами. Я размяла плечи, примерилась к высоте, рассчитала траекторию и прыгнула вниз, кончиками пальцев хватаясь за ветки. На землю опустилась, раскинув руки в сторону, радостно улыбаясь. Я чуть не сорвалась на одном подленьком сухом сучке, но я молодец — справилась.

Я оказалась на небольшой поляне, укрытой в глубине леса, возле третьего кордона. Здесь я с Хани организовала тренировочный лагерь, где он обучал меня всему, что знал и умел сам, а также оттачивал на мне своё мастерство.

Сняла лук, примостила стрелу, и первые три стрелы пустила в мишень, висящую на стволе берёзы, примеряясь. Затем забралась на дерево, начиная бег вокруг поляны, чтобы потренироваться в движении, стреляя на ходу с разной высоты и расстояния.