Вера Окишева - Когда в сердце пылает любовь

— Он рассказал тебе кто ты, госпожа? — спросил он у меня, а я откинула одеяло и бросилась к окну, так как, наконец, поняла, что могло так громыхать. На город напали големы!

— Ты слышишь меня или нет? Он рассказал тебе кто ты и что можешь? — яростный голос тёмного раздался за спиной.

Я обернулась к нему. Наказ короля я помнила, поэтому и оттолкнула от себя мужчину, направляясь на выход из лазарета.

Удивительно, почему здесь было так тихо, словно все вымерли. Ни одного целителя не было, даже в коридоре. Я шла, как была, в белой тунике пациента, босая, к себе в комнату. Нужно было срочно переодеться.

— Эй, госпожа, куда собралась? — не отставал от меня мой раб, который, кажется, не понимал своего положения, или не принимал его. — Госпожа, ты должна знать, что ты очень сильная волшебница, и ты можешь остановить то, что сейчас происходит возле стен города.

Я закрыла уши руками, пытаясь выполнить наказ короля. Не слушать тёмного, не слушать, чтобы он мне не говорил.

— Ты можешь спасти своих родных и короля. Это големы! Понимаешь? Каменные глыбы. Они разнесут стены города и погибнут мирные граждане. В тебе столько силы, госпожа, что тебе подвластно абсолютно всё!

От мраморных стен отражались чуть слышные шаги, приглушенные ворсом гобеленов. Навстречу нам шёл Мэнатель в чёрной кольчуге поверх зелёной куртки. Он был вооружён. Волосы заплетены в боевые косицы, заканчивающиеся острыми железными наконечниками. Всегда мечтала научиться этому стилю боя, но Хани запрещал даже думать, говоря, что я слишком медлительна для косиц, могу себя поранить. Оглядев меня с головы до босых ног, Мэнатель нахмурился, затем остановился и склонил голову.

Я отняла руки от ушей, так как дело это было бесполезное, всё равно всё слышу, как ни старалась.

— Только прикажи и големы будут тебе повиноваться, — шепнул тёмный.

Я опустила голову, злясь. Близость раба раздражала. Он специально соблазнял речами. Нельзя его слушать. Тантрион велел не слушать, а ему я доверяю безоговорочно.

— Наш владыка послал меня охранять вас, госпожа Ясил, — учтиво объяснил своё присутствие мой напарник.

— Благодарю, но ты должен охранять владыку, — возразила я.

Если мы здесь, то кто прикрывает сейчас спину моему любимому? Нужно срочно спешить к стенам!

— Да, да. Я сам смогу охранять свою госпожу. Знаешь ли, опыта у меня больше, — тёмный попытался своим презрением ранить Мэнателя, но тот пристально рассматривал меня.

— Узнал? — улыбнулась я ему, повертевшись перед ним, чтобы со всех сторон обозрел. — Или до сих пор не помнишь, что виделся со мной на кордонах.

— Госпожа, там големы, возможно, вашего короля прихлопнули, а вы тут перед юнцом красуетесь в просвечивающей тунике, — ехидно вставил тёмный, а я готова была зарычать на него. — Он вас в жизни не вспомнит, так как пялится в разрез горловины. Интересно, что он там потерял? — продолжал издеваться над нами мужчина. За что был пронзён нашими угрожающими взглядами — моим и Мэнателя.

— Король сказал не слушать вашего раба, — бесстрастно поделился со мной ученик моего брата.

— Да, мне тоже.

— Ах вот оно что! А я думал — ты оглохла. Я так понимаю, что он опять промолчал о твоём даре, и очень зря. Но ничего, я восполню пробелы в твоём образовании, госпожа. Дар у тебя очень специфический, ты может пожелать всё что угодно и всё это что угодно сбудется. Вот о чём ты желала в последний раз, помнишь? А теперь вспомни, оно сбылось?

Я смотрела в серые глаза Мэнателя и чувствовала холодный пот, стекающий вдоль позвоночника. Смотрела и не видела ничего. О чём я мечтала? О Тантрионе. Сбылось? Неясно пока, но он назвал меня любимой. Я сопоставляла многие факты моей жизни. И эти мысли пугали меня. Я всегда получаю что хочу. Почти всегда. Ставлю цель, иду напролом, пока не получу желаемого. Так было всегда, с самого детства.

— Не слушайте его, — схватил меня за плечо Мэнатель, встряхнув. — Он тёмный…

— Я раб госпожи, — стал оттеснять от меня напарника тёмный. — Я не причиню ей никогда вреда. Я связан клятвой и долгом жизни, юнец. Что ты знаешь о долге жизни, чтобы клеймить меня позором? Да, я тёмный, кожа, знаешь ли, от яда посерела. Но и ты может таким же стать, стоит Паучихе каждый день впрыскивать в твою кровь свой яд.

— Замолчи! — приказала я рабу, не больно надеясь на успех, но он взял и замолчал, лишь скалясь, как волк, на Мэнателя. — Как тебя зовут?

Тёмный поклонился, прижимая руку к груди.

— Моё имя АхраШеррот Немель, моя госпожа Хэни, — издевательски ласково шепнул тёмный, выпрямляясь. — И я ваш раб.

— Ты заноза в пятке, а не раб, — раздражённо ответила ему. — Откуда ты, вообще, знаешь о моём даре.

— Как откуда? — усмехнулся тёмный, протягивая ко мне руку, но я ударила по ней, чтобы не наглел. Жёлтые глаза предупреждающе сощурились, но голос источал лишь ласку и немного иронии. — Ваши волосы, моя госпожа, это верный признак. И я знаю очень много об этом мире и землях Зорь.

Я вздрогнула, понимая, что передо мной один из Древних. Мэнатель ловко встал между мной и тёмным.

— Отойди от неё и не разговаривай.

— Меня владыка освободил как гарант того, что она останется жива и невредима. Долг жизни, знаешь ли, — безмятежно отозвался АрхаШеррот, ну и имечко у него.

А затем я вскрикнула, так как стремительные движения тёмного я не успела даже отследить, а Мэнатель уже лежал на полу, и на нём сверху сидел АхраШеррот, белозубо улыбаясь. Затем подмигнул и, зловеще шипя, произнёс:

— Вы, детишки, ничто против меня.

— Отпусти его немедленно! — крикнула, бросившись на выручку Мэнателю, но тёмный, послушный моему приказу, чуть кривясь, подчинился. Рабская вязь вспыхнула на его коже, но тут же угасла.

Мэнатель плавным движением поднялся с пола, его лицо кривила злоба. Я почесала бровь, понимая, что мужчин надо разводить, или же дать подраться, выяснить отношения. Хотя у Мэнателя была старая рана на душе, ведь он хранил чужой меч, значит, затаил жажду мести, которая ведёт его.

— Так, я одеваться, а вы тут не убейте друг друга.

Я развернулась в сторону лестницы, но тёмный, как приставучая колючка репейника, остановил, преградив дорогу.

— Госпожа не хочет услышать о своём даре?

Вот дался ему мой дар. По глазам вижу, что его распирает мне всё рассказать, и, наверное, присутствие Мэнателя только и сдерживает от желания сделать это прямо сейчас.

— Хочу, но не от тебя, — высокомерно отозвалась, сложив руки на груди. — Мой король сказал, как только я проснусь, он мне всё сам расскажет. Так что я и собираюсь идти к нему прямо сейчас. Не стой у меня на дороге, тёмный.

Раб самоустранился, прижимаясь к стене с явной злостью.

— Ты можешь опоздать! — резко бросил он.