Вергилия Коулл - Я не боюсь

— В тихом омуте черти водятся, — возразил я, поглядывая на мажора.

Тот ответил мне злобным взглядом.

— По словам Сары, — продолжила Дженни, не заметившая наших переглядываний, — тот, кто угрожал, хотел забрать меня живой или мертвой, потому что считал, что я — его дочь.

— Я не удивлена! — воскликнула миссис Тейлор. — Артур был помешан на идее заполучить хотя бы частичку Ровены, если она не досталась ему вся. Даже когда она вышла замуж за Роберта, он по-прежнему считал ее своей. И ребенка, который родился — своим.

Дженни стала белее простыни. Мне показалось, что ей вот-вот станет плохо.

— И вы думаете… это правда? — почти прошептала она. — Я могу быть… дочерью этого человека? Разве моя мать могла такое допустить?

— Теоретически такое возможно, — с сожалением в голосе ответила женщина. — Потому что, как я и говорила, Артур преследовал Ровену, когда ее мужа не было поблизости. Она сама рассказывала мне, что он прокрадывался в их дом, когда Роберт пропадал на работе, и снова… вынуждал ее.

Алиша рядом со мной тихонечко пискнула. Даже я сам покачал головой. Ну и идиот этот Роберт Макклейн! Его жену продолжали преследовать и насиловать в его собственном доме, а он — ни сном, ни духом!

— Но я не думаю, что вы — не дочь Макклейна, — обратилась к Дженни миссис Тейлор. — Во-первых, вы на него похожи. Во-вторых, никогда еще не встречала детей, родившихся от союза феромагера и эмпата. Сама природа против такого надругательства. Простите, что скажу ужасные вещи… но Артур с самого начала был одержим идеей сделать Ровене своего ребенка. У нее было один или два выкидыша от него. Все беременности срывались на раннем сроке. Так что… вы не можете быть смешением двух разных ветвей эволюции.

На лице Дженни отразилось огромное облегчение.

— А Чедвик? — все-таки решил дожать я вопрос. — У него не могло быть отношений с миссис Макклейн, после которых он счел бы Джен своим ребенком? Он вроде как обычный человек, конфликта природы нет.

— За кого ты принимаешь мою мать? — тут же сверкнула глазами Дженни. — И вообще-то, Чедвик тоже феромагер!

— Я просто должен проверить все варианты, — постарался успокоить я.

— По-моему, это уже оскорбление, — встрял мажор.

— Заткнись, а? — попросил я.

— Да успокойтесь вы! — прикрикнула Алиша, осадив всех нас. — Вместо того, чтобы спорить, подумайте. Не тот ли это человек, который и сейчас охотится на Джен?

— Вы хотите сказать… — ахнула миссис Тейлор, — что Артур нашел и убил мою Эбби?!

— Этот человек выбрал девушек, потому что они эмпаты, — заметил я. — Но он угрожал ими полиции, чтобы мы просто не продолжали расследовать дело о нападениях в парке. Вряд ли его цель — только Дженнифер.

— Но он умеет различать, кто эмпат, а кто нет, — посмотрела на меня Алиша. — Ты вот умеешь отличать, Хью? А ты, Кит? И я не умею. А Дженни умеет. И тот феромагер, которого мы посадили в клетку, тоже узнал, кто она.

— Ты хочешь сказать… что мне следует искать феромагера? — уточнил я.

— Тебе следует искать феромагера, — твердым голосом сказала Джен, — очень умного и жестокого. Того, кто привез сюда диких феромагеров для каких-то своих целей, а когда они привлекли ненужное внимание, решил отвлечь полицию на убийства тех, кого мог легко запугать. Одним своим видом. Потому что каждый эмпат боится феромагера. И поэтому физически слабый феромагер с легкостью может сделать что угодно с такими людьми. Жертва порой от страха даже не кричит.

Я скептически посмотрел на нее. Неужели убийца матери Джен окажется тем психом, которого ищем и мы с Оливером?

— Я теперь понимаю, что случилось во время пожара, — продолжила она. — Мама выкинула меня из окна, потому что не хотела, чтобы я досталась ему. Этому человеку. Он пришел тогда за мной. Я думала — за мамой. Но теперь понимаю, что нет. Но почему мой отец дал показания, что она страдала манией преследования, если знал про Артура и про то, что он не давал ей жить?!

На этот вопрос ни у кого не нашлось ответа. Даже миссис Тейлор растерянно пожала плечами.

— Я сама была удивлена реакцией Роберта. Он отрицал все мои слова про преследования, про то, как несчастна была Ровена. После смерти вашей матери прекратил со мной всякое общение, не отвечал на звонки. Я поняла, что Боб не хочет меня видеть.

Судя по лицу Джен, она была очень зла на отца за это. Я и раньше замечал, что отношения между ними натянуты, и теперь, кажется, стал понимать, почему. Обиды, недопонимания, которые тянулись еще с тех пор, как Дженни была ребенком. М-да, Роберт Макклейн наломал дров, не сумев позаботиться ни о жене, ни о дочке.

На прощание, уже в дверях дома, миссис Тейлор задержала меня.

— Если это действительно Артур, — произнесла она вполголоса, наблюдая, не слышат ли нас остальные, — то Дженнифер в очень большой опасности. Она вернулась в город, о ней писали газеты, и Артур теперь знает, что дочь Ровены совсем рядом. Он сделает все, чтобы дотянуться до нее. Мою Эбби уже не спасти, но я буду чувствовать себя отмщенной, если удастся спасти хотя бы дочь подруги.

Я посмотрел, как мажор положил руку на талию Джен, помогая ей по пути через двор обойти злобно лающего пса.

— Поверьте, вы очень помогли. Я теперь буду землю носом рыть, чтобы найти его.

Она покивала в знак согласия.

— Я хотела, чтобы это знали только вы, детектив… не секрет, что я догадалась о том, какие чувства вы и этот молодой человек, — она указала на Стюарта-младшего, который, тем временем, пропускал Дженни в ворота, — испытываете к дочери Ровены. Не повторяйте ошибок Роберта. Он ревновал ее к Артуру и к Джону, слишком увлекался этими чувствами, вместо того, чтобы увидеть, что мучает ее на самом деле. Думайте о настоящей опасности, а не о мнимой.

Я нахмурился, пытаясь понять, что женщина имеет в виду. О какой еще опасности мне думать, когда двадцать четыре часа в сутки мы с Оливером ищем убийцу?!

— И пожалейте уже девочку, которая смотрит на вас такими преданными глазами, — закончила миссис Тейлор, закрывая дверь. — Она должна знать.

Я обернулся и увидел, что в воротах меня ждет Алиша.

У ворот Центрального парка по ночам теперь дежурил патруль, и мне пришлось перелезть через стену, зайдя с боковой улицы. Из-за туч периодически выглядывала луна, трещали цикады. Я шла налегке: все, что мне требовалось — холодное сердце и свободные руки.

По аллеям не бродили влюбленные. Последние страшные события всех распугали, и матери больше не отпускали дочерей с наступлением темноты. Фонари освещали живую изгородь вдоль дорожек, скамейки с вырезанными на них именами и сердечками. Когда-то, словно в прошлой жизни, я гуляла тут за руку с Хью. О прошлом напоминало и то, что снова тайком ночью убежала из дома.