Шевченко Ирина - Осторожно, женское фэнтези

- Спасибо.

- Не за что. Замерзла вчера?

- Немного.

- А сегодня? - его взгляд скользнул по наброшенному на мои плечи плащу и задержался на побелевших от холода пальцах.

Не дожидаясь ответа, Рысь шагнул ко мне. Может, просто хотел взять книги, чтобы я могла спрятать руки под накидкой, но так посмотрел при этом, что я непроизвольно отшатнулась. Зацепилась за что-то ногой и, не удержав равновесия, стала заваливаться на спину. Даже успела зажмуриться, предвидя болезненный удар о землю, и подумать, что в лечебницу я попаду раньше, чем договаривалась с леди Пенелопой, но оборотень оказался таким же быстрым, как и мои мысли.

Норвуд поймал меня почти у самой земли. На ноги не поставил, а бережно уложил на снег и навис надо мной так низко, что его волосы, не такие уж длинные, к слову, почти касались моего лица. Если бы не холод, мгновенно пробравшийся под тонкий плащ и расползшийся по спине, это было бы довольно романтично...

- Зачем ты так, Элси? - спросил Рысь тихо.

- Как?

- Не понимаешь?

- Нет.

Он покачал головой:

- Не ври, я же просил. Давай поговорим начистоту, Элизабет Аштон?

- Давай. Только подними меня, пожалуйста.

- Ты мне нравишься и так, - улыбнулся парень. - Собственно, это я и хотел сказать: ты мне нравишься.

- Рысь...

- Т-ш-ш-ш, - его пальцы нежно коснулись моих губ. - Позволь мне закончить. Ты мне очень нравишься. Ты красивая, веселая, неглупая. Чудаковатая бываешь, но и это мне в тебе нравится. С тобой не скучно. А когда ты вчера меня поцеловала... м-м-м...

Негромкий голос завораживал. Теплое дыхание обжигало кожу. Я чувствовала, что еще немного, и я совсем растаю, и даже не возмутилась на заявление, будто бы это я его поцеловала, когда он сам на меня вчера накинулся...

- Ты замечательная, Элси. Но такая еще маленькая.

- Что?!

Оттолкнув оборотня, я вскочила с земли.

Маленькая?!

Рысь негромко рассмеялся. Поднялся, отряхнул от снега заправленные в высокие ботинки штаны.

- Я же говорю, - фыркнул, сдувая упавшую на лицо прядь волос. - Не во всем, конечно, но кое в чем вам не мешало бы повзрослеть, мисс Аштон. Например, понять, что не нужно прятаться от меня в кустах из-за одного поцелуя.

- Я просто...

- Это, действительно, просто, Элси. Вчера мне даже показалось, что что-то может получиться. У нас с тобой.

- Нет. Рысь, прости, ты тоже мне нравишься, но... я тебя не люблю.

- И я тебя, - беспечно сообщил Норвуд. - Иногда люди просто нравятся друг другу. Они встречаются. Проводят вместе время, гуляют, разговаривают. Целуются тоже. А потом, бывает, и любовь до гроба, и свадьба со всеми вытекающими. Или нет.

Он втолковывал мне все это, как ребенку, и я не знала, радоваться мне или обижаться. Вот уж не ожидала, что, если парень сказал, что хочет поговорить начистоту, он именно это и будет делать.

- Можно было попробовать, - Рысь наклонился, чтобы собрать выроненные мной книги. - Но лучше не стоит. Прости, Элси, ты мне на самом деле нравишься, но ничего у нас не выйдет. Ты сама запутаешься и меня запутаешь, а мне это не нужно. Поэтому не бегай от меня больше. Если хочешь, останемся друзьями. Если нет - я пойму.

Это как? Это... Получается, меня только что, как сейчас модно говорить, зафрендзонил парень?!

Если мне требовалось очередное доказательство того, что я попала отнюдь не в мир любовного фэнтези, - вот оно. Ни одну приличную героиню не отшил бы лучший друг, обязанный молча сохнуть по ней до финала книги, где ему, может быть, перепадет внезапное счастье с какой-нибудь статисткой.

Обидно, честное слово. Особенно после того поцелуя.

Но, с другой стороны, разве нам с Элси нужен отвлекающий фактор в виде обаятельного оборотня? Подозреваю, начни Норвуд всерьез ухаживать за Элизабет, на милорда Райхона ни времени не осталось бы, ни, вполне возможно, желания.

- Будем друзьями, - улыбнулась я. И поддавшись внезапно нахлынувшим эмоциям кинулась парню на шею, крепко обняла и поцеловала в щеку, надолго прижавшись губами. - Рысь, ты - самый лучший!

От неожиданности оборотень чуть было не уронил только что собранные книги. Плечи его напряглись, лицо закаменело.

- Не делай так больше, - выговорил одними губами. - Иначе я забуду все то, о чем сейчас говорил.

Я успокоено вздохнула: вот теперь понятно, что у нас совершенно нормальные отношения.

- Тебе еще интересно, где и как Кинкин раздобыл схему полигона? - остановил меня Рысь, когда я, забрав у него книги, уже хотела идти.

- Конечно! Ты узнал?

- Пока нет, но есть одна зацепка. Если что-то выплывет, за ужином расскажу, хорошо?

Я не допытывалась, что это за зацепка, и согласилась отложить разговор до вечера. А пока у меня было еще одно важное дело - встреча с Оливером.

Теперь, когда Рысь вернул пальто, можно было надеть другое платье, но, поразмыслив, я не стала этого делать. Пусть господин ректор сразу увидит, что перед ним другая Элизабет: скромная, тихая, опечаленная постигшей ее участью. Возможно, это вызовет в его душе сочувствие - все лучше, чем равнодушие или раздражение.

- Милорд Райхон говорил, что вы придете, но он думал, это будет во второй половине дня, - недовольно проворчал, завидев меня, секретарь.

Не знаю, за какие заслуги этого прилизанного юнца взяли на такую должность, но задержался он на ней, скорее всего, благодаря таланту спроваживать лишних посетителей: такому и говорить ничего не нужно - только посмотреть на человека, как на недодавленную вошь. Но до дамочек, сидящих в приемных наших госучреждений, ему все же было далеко.

- Понимаю, - вздохнула я, придерживаясь выбранного образа. - Но, может быть, вы спросите, найдется ли у него для меня время? Если нет, я приду попозже.

Контраст с моим же тоном и поведением во время вчерашнего визита был слишком резкий, и у брюнета в мозгу, похоже, что-то замкнуло, левый глаз нервно дернулся, а рот перекосило.

- Вы... присядьте, - оправившись от шока, предложил мне секретарь. - У милорда ректора сейчас посетительница. Когда она уйдет, я доложу о вас.

Посетительница? Почему-то подумалось о Камилле. Элси помнила ее по первому году обучения: мисс Сол-Дариен читала у них основы магии. Яркая голубоглазая блондинка лет тридцати, улыбчивая и приветливая, с первого занятия и до последнего зачета влюбляла в себя мальчишек-первокурсников, а девушки завидовали ей и пытались копировать - все, от фасонов шляпок до легкой летящей походки. Но не Элизабет. Камиллу Элизабет невзлюбила сразу, безо всяких причин, а уж когда прониклась страстью нежной к Оливеру, просто возненавидела. И часть этой ненависти, очевидно, передалась мне. Иначе откуда такое сильное желание ворваться в кабинет и... облить соперницу чернилами? Что за глупости? Можно же поставить подножку, когда она будет выходить, или наступить будто бы случайно на подол платья...