Лиза Истомина - Записки рыжей эльфийки

- Что ты хотела, моя дорогая? Всегда приходится чем-то делиться и жертвовать, так почему не сделать это во имя добра? Да и теперь ты, Лиза, в несколько раз сильнее, чем была бы - твоя сущность Демиурга вполне способна протерпеть многое. Даже падение.

Мгла слишком быстро приблизилась ко мне, сжала рукой шею и свистящим шёпотом напомнила:

- Чёрные крылья за тобой, Лиззи, или сделка, которую я заключила, будет губительна для нас обеих.

Она исчезла, а я всё продолжала судорожно глотать воздух. Кажется, моя спокойная жизнь вновь перешла к кому-то другому.

* * *

Я лежала в кровати и смотрела в потолок. Вернувшись, Поля отвела меня на кухню и заварила чаю. Я всё ещё пребывала в прострации от узнанного. Как такое может быть? Моя бабка умерла восемь лет назад, в тот самый день, когда я узнала о своих способностях. Подумав об этом, я застыла, судорожно сжимая ладонями горячую кружку. Всё случилось в тот день, что я помню, как сейчас, минута в минуту: я читала "Таню Гроттер", особливо полюбившуюся третью книгу. Смеялась так громко, музыку слушала - не слышала одним словом, как из соседней комнаты доносится плач. Если бы не Шурик, толкнувший меня головой в бедро, я бы и не обратила внимание на обстановку в доме. Услышав, как бабушка плачет, я рванула к ней со всех ног, упала перед кроватью. В голове творилась какая-то белиберда, я не запомнила своих мыслей. А вот последний вздох бабки и то, как она сжала моё плечо, запомнились преотлично - не зря мне показалось тогда, что всё это очень странно. И потом, когда она внезапно перестала плакать и умерла - я не чувствовала ни тоски, ни грусти, ни печали. Было чёткое ощущение, что всё впереди.

Но почему она рассказала мне всё только сейчас? Спустя столько лет...

На улице прокукарекал петух третий раз за последние двенадцать минут. Я перевернулась на левый бок и со стоном накрыла голову подушкой. Нет, точно упрошу маму его прирезать! Надоел! До смерти! Четыре утра, все спать хотят, а он заливается! Совести у Пети совсем нет. Ладно, раз разбудил, так хоть схожу в посадку за черникой и земляникой, а то сейчас ребята мелкие деревенские проснутся, и фигли мне достанется. Тихонько встала с кровати, осторожно заглянула в комнату спящей мамы, оглянулась на прикорнувшую с вечера за очередной книгой подругу (она порой оставалась у нас дома на ночь-две) и потопала босыми ногами по деревянному полу. Заплела косу, надела рубашку и джинсы, втиснула ноги в кроличьи носки и прошлогодние бежевые туфли-балетки. Надев на голову очередную шляпу мужского кроя, на этот раз тёмно-синюю, я схватила берестовый самодельный туесок, засунула за пояс нож и вышла через огород к железной дороге, проходящей через посадку. Да-да, знаю я, что вблизи таких мест ничего собирать нельзя, но для зелий и декоктов - в самый раз!

Деревенька наша, звавшаяся Красным Углом в переводе с древнеславянского, была достаточно большой, почти равной сельскому поселению. Она располагалась на крайнем востоке одного из центральных субъектов РФ, оттого разницы во времени со столицей у нас попросту не существовало. Кстати, из-за расположения нашей деревне и дали такое название: Красный - так как здесь в три утра каждый день встаёт красное, почти кровавое, солнце; Угол - находимся на отшибе. Глава администрации сельского поселения, Николай Иванович, и его жена, Наталия Егоровна, люди противные, на ум немощные, злые да богатые. Весь народ налогами обложили, пуще установленных государственных, четверть нужную в казну отдают, а остальное себе оставляют. И сказать им ничего нельзя - выгонят, выпорют, без денег оставят и дом твой продадут - в переносном смысле, конечно. На самом деле, слава дурная может пойти, она-то и будет "наказанием". А их сын, Максим, второй год пытается ко мне клинья подбить, хотя даже за краюшку хлеба не нужен. Видите ли, я кроме него никого себе не найду.

И ведь не скажешь же, что нельзя вообще к таким, как я - магичкам, то бишь, - свататься. Тем более, я единственная из ныне живущих магов, ставшая полноценной ведьмой. Но я не особо переживала. Максим, этот местный ленивец, мне не нравился, наоборот, меня трясло от ненависти, когда я его видела. Он был низким, с меня ростом, толстым, заплывшим. Белёсые волосы жиденькие, остриженные по плечи, некрасиво обрамляли лицо с губами "а ля жаба" и подчёркивали светло-светло-серые глаза. Довершали образ всегда чуть приспущенные штаны и несвежая рубаха. Он очень сильно напоминает мне принцессу Фрей, очень.

Я быстро добралась до полянки, сняла крышку с туеска и начала собирать ягоды. Берестяной у меня с секретом был, внутри на две части разделялся, так, чтобы сок от черники и земляники не смешался. Невдалеке вновь кукарекнул Петя. Чертыхнулась и продолжила срывать ягодки. Носа коснулся пряный запах мяты - рядом, значит, растёт. Аккуратно выдернула ножик из-за пояса и ещё раз вдохнула. Ага, попалась, которая кусалась! Чётким движением рубанула травку под кустом черники и вытащила на свет свежие стебельки. Красота! Фамильяр Александр доволен будет, сможет чай заварить и веники на зиму заготовить.

- Is your secret safe tonight? / And are we out of sight? / Or will our world come tumbling down? / Will they find our hiding place? / Is this our last embrace? / Or will the walls start caving in, - помурчала я себе под нос куплет из песни "Resistance" группы Muse. Закончив, перешла на "Куклу колдуна" группы Король и Шут: - Тёмный мрачный коридор / Я на цыпочках, как вор / Пробираюсь, чуть дыша, / Чтобы не вспугнуть / Тех, кто спит уже давно, / Тех, кому не всё равно / В чью я комнату тайком / Желаю заглянуть.

Меня привлёк шорох сзади. Я развернулась и уткнулась взглядом в сынка Николая Ивановича. Тот стоял прямо у меня за спиной, протягивая руки ко мне.

- Лиза, - пробасил он, всё так же протягивая руки. - Лиза!

О-о-о! Начинается.

Выставила ножик вперёд.

- Ты зачем следил за мной? - грозно спросила я.

Ленивец вновь повторил моё имя. Внутри меня начала разыгрываться злость.

- Чего тебе, упырь?

Первый детина на деревне рванулся ко мне, одновременно подхватывая на руки пытаясь поцеловать. Зашипела.

- Отпусти, упырь, отпусти кому говорю! - истошно завопила я, но мой рот зажали пахнущей чесноком рукой.

Последнее сыграло далеко не последнюю роль. Уж не знаю, откуда взялась во мне сила такая, но когда Максимушка свет мой потянулся "поцеловать в уста сахарные", чтоб их, я вдруг заорала, и всё вокруг осветилось ярким светом. Ленивец отлетел на другой конец полянки, я испуганно оглянулась, подобрала туесок и рванула без оглядки домой. Головомойки мне не избежать - зуб золотой даю! Я ж Тягу Земную пересилила! Это ж невозможно!

Ворвавшись в дом, я первым делом заперла дверь на все засовы, прошептала простенькое бытовое заклинание укрепления окон и сползла на пол по стеночке. В глазах плавали цветные круги, под носом ещё ощущался запах чеснока. Я рванула к раковине, включила холодную воду, ощутив острый прилив тошноты, и сунула лицо под струю.