Лиза Истомина - Записки рыжей эльфийки

Я улыбнулась. Но смеяться не буду, я обиженная на всех и вся. А так бы сейчас на весь Плиос ка-ак рассмеялась бы!

У меня, кстати, был похожий случай. И дриаду, только в более разгневанном варианте, я тоже видела.

Сидели мы с ребятами на практике, ждали наставников. В этот раз, а это было где-то на третьем году обучения, особо опасных охот не устраивали, да и маленькие мы были ещё. Но поохотиться нам дали - на зайчиков там, на белочек всяких. Одна девчонка, заядлая троечница, как увидела, что её ухажёр зайца подстрелил, так в истерику ударилась. Мы ей говорим, мол, успокойся, хватит, всё нормально, но тут Винар пошутил про "естественный отбор". Типа, не волнуйся, у него на роду так было написано. Мирка ещё сильнее заревела. Тут появилась главная героиня и наших, и своих дальнейших действий - ужасно злая дриада. Поглядела на нашу компашку сверху вниз, на Мирку в отдельности и внезапно закричала: "Что ж вы, дети, делаете! Мало того отстреливаете тех, кто живёт на моих, между прочим, деревьях, так вы ещё и оплакиваете их! Не сметь!" До меня медленно дошло всё вышесказанное, я рассмеялась и сказала той: "Леди дриада, ладно Вам! Девочка просто перенервничала!" Дриада глаза на меня скосила и тихим, таким зловеще-гневным, голосом, прошипела: "Она ещё и перенервничала, когда моего зайчонка подстрелили? Ну вы га-а-ады!" И скрылась. На нашу компанию напал просто гомерический хохот. То ли от увиденного, то ли о впечатления именно от этой дриады я и ещё одна подопечная моего второго наставника вынесли утверждение, этакое правило лесных дриад в одном из королевств: "Все дриады - зло, ненависть и глупость в одном флаконе. Правило действует на всей территории Сорена".

На сегодня я поняла, что правило действует не только на всей территории Сорена, но и в остальных государствах.

Полинка задумчиво покрутила в пальцах мою косу и зачем-то спросила:

- Не боишься?

Я похлопала на неё глазками, поднимая ветер. С чего бы?

- Солнечные не очень гостеприимны, - ответил мне вместо сестры её брат. - Видишь, как нас встречают? Это говорит о том, что "добрые, честные, с благими намерениями" - не про них.

Я развела руками в стороны, мол, что богиня дала - тому и радуются. Потом подумала-подумала и спросила:

- Штрессен от слова "стресс", да? Теперь я понимаю, что испытал бедный Астрин при виде ЭТОГО.

- Возможно. Я же говорю - я не знаток Солнечного, но сходство со стрессом определённо у королевы имеется.

Алекс обеспокоенно оглянулся, будто бы боялся, что его кто-то услышит. Я подленько хихикнула.

Иккин присматривался и прислушивался к нашему разговору. Неожиданно перед нами встали два ну очень толстых гнома с невероятно огромными, рыжими бородами и малюсенькими глазками. Вытянувшись по стойке "смирно", они, как один, продекламировали:

- Королева приглашает вас на бал в честь дня рождения её величества. Ей будет приятно узнать, что на её праздник приехали люди.

Мы впятером зашипели в один голос. Люди? Мы маги. И ведьмы.

- Передавайте королеве наши глубочайшие извинения, - подобострастно сказал Иккин. - Мы не придём к ней во дворец. У нас дела.

- А тебя и не спрашивали, Лунный, - прорычали гномы. - Ты не приглашён, а они, - на меня и Полину показали пальцем, - обязаны явиться, если не хотят навлечь на себя кару божественную. Кто у вас там, Адрин, кажется? Ох не понравится ему ваше обращение к таким величайшим особам, как наша повелительница. - И уже намного тише: - Соглашайтесь, иначе нас прирежут. - Для пущей убедительности один из гномов провёл большим пальцем по шее.

Я хмыкнула. Ну-ну, нам-то какое дело до ваших разногласий с королевой? Мне как-то фиолетово.

Поля решила точно так же и озвучила нашу совместную идейку. Гномы ужасно расстроились и пообещали нам оторвать головы. Мы их, с благословением Адрина и Фамараля, отправили в древний и дальний, но очень известный маршрут пешим ходом. Думаю, им там понравится.

Родственнички у Иккина оказались тоже, как говорится, в тихом омуте. Тут такие черти в нём водятся, что я сначала даже побоялась не то что написать приветствие - улыбнуться побоялась. Аттоне же наоборот, видно опыт общения с такими персонами был, вежливо поклонился, представился, меня представил (читайте: подставил) и поинтересовался, как идёт работа в кузнях. На него одобрительно взглянули, кивнули и оповестили, что работа идёт великолепно, за сей месяц больше трёх десятков мечей и тому подобной фигни, имеющей место быть только у мужиков, выковали и продали. Судя по их довольным голосочкам - гонорар был о-о-очень большой.

В отличие от Лаврентьева и Лихневски, которые назвали по имени себя и девчонок, всех своих родственников Иккин представлял сам. Имена у них настолько были заковыристыми и труднопроизносимыми, что от меня, дорогие мои читатели, ничего не ждите - ни чёрта я их не запомнила. Звучало, как гром гремит, красиво и звучно, но чтоб выговорить язык сломать надо.

Иккин желал, чтобы мы остались у гномов хоть на одну ночь, но мы отказались. Скинув всё на сжатые сроки приключения, мы разве что приняли ванну и поели. Кстати, что ни говори, а глава семейства, дядя Иккина, великолепно готовил - пушистые сдобные булочки с малиной и клубникой у него особенно получились вкусными, о чём я и поспешила оповестить гнома. Тот расплылся в довольной улыбке и подлил мне в стакан ещё лаиры - это просто прелестнейший напиток на основе листьев мяты, мелиссы и матэ. А аромат... В жизни ничего вкусней не пила! Лееска, хитро поблёскивая глазами, записала рецепт напитка.

Чистые, пахнущие свежестью и пышущие радостью, мы откланялись, "на дорожку" получив одобрительную улыбку главы семейства, заинтересованные взгляды его детей и подозрительный прищур жены.

Глава десятая. Домой.

Когда человек перестаёт меняться, перестаёт чувствовать, перестаёт любить - он умирает.

Стивен Кинг.

Спускались мы быстрее. Бегом прям-таки, кувырком. То ли гномы чего подтасовали, то ли просто мы не той дорогой пошли, но спуск с горы оказался очень крутым и травматическим. Лично я упала раз семь, за остальных не считала.

Как назло, чтобы прийти в Алмодрай, надо было перемахнуть через несколько горных хребтов. Допустим, один уже перешли. Осталось ещё два.

Где-то на середине тропки следующей горы я грохнулась попой прямо на камень и вызывающе сказала:

- Всё, баста! Я устала!

Проректор неодобрительно покачал головой.

- Нам нельзя останавливаться, - сказал он, чем вызвал бурю неудовольствия в моём лице. - Чем раньше мы сойдём к Белокаменному граду эльфов, тем нам же лучше. На границе мы будем полностью под защитой остроухих, и нам уже не так будет грозить опасность.

Я скептически отнеслась к этому заявлению, но пятую точку с нагретого на солнце камня подняла.