Марина Ли - Школа Добра

– Пустишь в ход зубы, оторву хвост!..

И после этих слов Виног улыбнулся, нагло глядя мне в глаза, опустил правую руку вниз и... обещающе, предупреждающе и вероломно там все сжал.

А бедная и испуганная я ахнула, дернулась, и... и уступила место какой-то другой, совершенно не знакомой мне Юле, которая провела кончиком языка по нижней губе и простонала:

– Правда?

А потом, к моему ужасу, обняла их темнейшество за шею и прижалась грудью. И в синеющие за золотой маской глаза заглянула томно.

Виног моргнул и неожиданно сиплым голосом спросил:

– Ты что творишь?

А я не знаю. Потому что это не я, я так не умею, не льну к симпатичным темным личностям, не улыбаюсь призывно и не говорю растягивая слова:

– Ничего такого... Ты против?

Александр голову наклонил, повернул слегка и потянулся ко мне. И я подумала: "Сейчас поцелует!" Радостно так подумала, предвкушающе и нетерпеливо. Прямо в толпе, посреди бального зала, не скрываясь, на виду у всех. И вот точно знаю, что эта мысль должна была меня напугать до чертиков, но почему-то не напугала, я наоборот только задрожала и даже на цыпочки привстала, решив, что Виног уж слишком медлит. Медлит и не оправдывает ожиданий, потому что он вдруг дернулся, как от удара, за подбородок меня схватил и голову мою повернул, сначала вправо, потом влево, снова вправо, после чего с болезненным стоном прикрыл глаза и произнес:

– Я убью ее!!

"Конечно, убей! – согласилась я мысленно. – Кого угодно, хоть всех, только поцелуй!"

Но у Александра настроение изменилось кардинально. Он отодрал мои руки от своей шеи и хмуро сообщил:

– Сейчас мы заберем Аврору, пока она ничего не натворила, зайдем на секундочку в гости в местную администрацию, а потом поговорим, хорошо?

Я же, то есть не я, а та, другая Юлиана Волчок губки надула и игриво поинтересовалась:

– А что мне за это будет?

В ответ послышался болезненный стон и ругательства, которые в другой ситуации точно заставили бы меня покраснеть. Сейчас же, я спокойно смотрела на Александра и да, на полном серьезе ждала, когда он на мой вопрос ответит.

– А что ты хочешь? – голосом смертника спросил Виног.

Я широко улыбнулась и на его рот уставилась.

– Договорились, – и кивнул, процедив сквозь зубы что-то на неизвестном мне языке, а потом, ловко лавируя между ожидающими объяснений гостями, потащил меня к центральному входу, где в одиночестве грустила Аврора. Не говоря ни слова, схватил мою подругу под локоток и в том же стремительном темпе двинул по коридорам вглубь Института имени Шамаханской царицы. Я еще отстраненно подумала о том, что он тут здорово ориентируется. И, кажется, удивилась тому, с какой легкостью Виног Могилу отыскал, у меня бы на это точно ушло больше времени.

Тем временем мы дошли до кабинета Изы Юрьевны, и Александр, не выпуская наших локотков из крепкого захвата, решительно пнул дверь ногой, от чего та распахнулась широко, ударившись о стену, впихнул нас внутрь и сам вошел следом.

Я хотела возмутиться по поводу такого пренебрежительного обращения, но вместо этого только хихикнула глупо.

Директриса подняла голову от бумаг и улыбнулась Виногу:

– Мальчик мой, давно тебя не видела!

– Сними, – произнес Александр, и посмотрел на женщину хмуро.

– Я не могу, – Иза Юрьевна откинулась в кресле. – Ты же понимаешь, девочки готовились, информацию собирали, заклинание плели... А ты говоришь, сними! Что я, по-твоему, своим студенткам скажу?

– Хоть мне-то не ври! – поморщился Александр. – Я же вижу, что твои студентки тут не при чем!

Их темнейшество отбуксировало нас с Авроркой к маленькому диванчику.

– Тут посидите пока.

– А что мне за это будет? – дружно поинтересовались мы с Могилой, но Александр только рукой на нас махнул.

– Ба, зачем?

Иза Юрьевна вышла из-за стола, подошла к их темнейшеству и нежно его по щечке потрепала.

– Малыш, ничего личного. Это традиция... – и плечами пожала. – Не переживай... К утру все развеется и без меня. Ну, что ты, как не родной, иди сюда.

Александр уклонился от объятий, неделикатно сдернул меня с диванчика и толкнул вперед.

– Не развеется!.. – прорычал зло. – Посмотри на нее.

Директриса окинула меня равнодушным взглядом.

– И? Я на нее уже насмотрелась за неделю.

– Не так посмотри, – рявкнул Александр и потряс меня за плечи, как куклу. Я возмутилась? Нет. Я только улыбнулась радостно.

Иза Юрьевна снова глянула в мою сторону. Раздраженный взгляд быстро стал изумленным, затем недоверчивым и, наконец, испуганным.

– Но я ведь... Как?

Что они там увидели? Я опустила глаза, проверяя, в порядке ли платье. Нормально все, только лиф можно было бы немного ниже опустить, потянула за края декольте и услышала, как застонал Александр, а Иза Юрьевна охнула.

– Как ты могла, ба?! – возмутился Виног.

– Я не заметила.

– ЭТО можно не заметить? Ты смеешься?

Директриса ничего не ответила, внимательно изучая мою нескромную персону.

– Если бы ты ей все объяснил...

– Как? – Александр всплеснул руками, по-шутовски поклонился и произнес:

– Меня к тебе тянет? Или, может, ты так сияешь, что я слепну? Или, может, я хочу... черт! Ей шестнадцать лет!

Кому это шестнадцать? Мне? Ну, да, мне.

– Шестнадцать лет и уже почти четыре месяца, – кивнула я и обворожительную улыбку Александру послала.

– Не снимешь? – проворчал Виног, а Иза Юрьевна только головой качнула.

– Уже не получится... Все так переплелось, что можно только хуже сделать. Другая девочка к утру сама в себя придет, а эта... Ну... дня два или три?

– Два или три... – повторил бездумно, вздохнул и произнес неожиданно грустным голосом:

– Два или три дня под заклинанием суккуба? Это... Знаешь, я все время думал, что узко смотрю на проблему. Что не хочу прислушаться к твоим словам. Что маме не верю, раз и навсегда приняв сторону отца. Что надо, в конце концов, быть взрослее, отбросить детские обиды и вернуться.

Иза Юрьевна нерешительно улыбнулась и подалась вперед, прижав руки к груди.

– Но вы снова и снова все портите! – почти выкрикнул Александр. – Ваши традиции, ваши методы, ваши игры, ваши привычки... Это все не мое, ба! Я так не могу!

– Милый...

– Скажи маме, что нет. Не теперь, теперь уже, наверное, никогда... – и отвернулся от директрисы.

– Прости, – еще раз повторила она. – Если бы я знала...

– Это ничего не меняет. Вместо нее была бы другая. Как были до нее и будут после, – Александр заправил мне за ухо прядку волос и по носу легко щелкнул. Я просто млела.

– Что ты будешь делать? – спросила Иза Юрьевна.

– То, что должен, – я не успела заметить, какое заклинание плетут пальцы Винога, потому что тонула в его глазах, когда же он поднял руку с готовой сонной петлей, предпринимать что-то было уже поздно.