Антон Карелин - Книга Холмов

Гордые полотнища флагов волнуются над улицами и площадью, вихрятся над бордовой, оранжевой, красной черепицей крыш. Длинные стяжки алеют меж домами, венчая гирлянды белых и красных цветов, увитых золотыми лентами. Красное, золотое и белое, наши цвета. Кровь преданных и погибших предков, добровольная кровь нынешних поколений, преданных своему делу и отдавших себя государству; золотая канва драгоценности наших потерь и величия наших завоеваний — и белое солнце чистоты, защитившей и спасшей нашу расу, а ее руками и весь мир.

Повсюду празднично, красиво, везде счастливые, здоровые лица. Нет ни тени беспокойства, ни тени бедности, ни мысли о недовольстве. Есть лишь счастье, что нам довелось родиться и вырасти в такой стране. Есть лишь уверенность: так будет всегда. Ведь мы — единая нация, мы — будущий Канзорат. Мы — нынешний Канзор.

Играет музыка, и чувства теснятся в груди ей в такт.

Повсюду цветы, ленты, облака конфетти, расшитые золотые полотна и золотистые рамы окон, и снова цветы.

Вслед за Канцлером с маршалами едет платформа героев, и там, наверху высокой колонны стоит, целясь в толпу, Беспощадный — Хансель Герр Труд, лучший снайпер страны, а значит, мира. Он стреляет прямо в горожан и не знает промаха: бутоны роз бьют в плечи красавиц, и те, взвизгивая от восторга, поднимают их высоко вверх, чтобы всем было видно, что они поражены в самое сердце; что Хансель выбрал их! Кавалеры тут же подсаживают счастливых девушек с бутонами к себе на плечи, и они машут руками, раскрасневшиеся, гордые, прекрасные.

Внизу на той же платформе лучшие из лучших: герои разведки, всех видов пехоты, штрайдеры с огнестрелами наперевес. Следом другая платформа, поменьше — но эффектнее остальных. Огни пылают в узких бойницах у нее по бокам, искры сыплются на мостовую, на платья, прически, протянутые руки людей, но никому не вредят, только щекочут теплом и светом. Чистая вода циркулирует в прозрачных трубах между огнями, и золотые шарики несутся в потоке, искрясь на солнце. Конечно, здесь возвышаются лучшие из альфертов — боевые алхимики жонглируют разноцветными шарами, поминутно взрывая их в искрящиеся столпы фейерверков. Люди кричат от восторга. Но вдруг звучит барабанная дробь и музыка стихает. Вокруг альфертов поднимается высокая сеть. Что они надумали? Секунда, и алхимики жонглируют жидкой смертью, перекидывая друг другу с десяток пузырей, мерцающих огнем, вот ведь бесстрашные ловкачи! Вирга следит за этим, затаив дыхание. Он уже знает, что делает жидкий огонь, но сейчас не время омрачать красоту и радость, Вирга гонит воспоминания прочь.

Дальше тяжело ступают лязгающие слитным строем панцермейдеры, люди-крепости. Пружинные доспехи скупо блестят на солнце, каждое движение сильнейших воинов выверено и точно.

Огромная тень плывет над улицами и площадью, застилает дома — низко над городом реет новое достижение нации — Покоритель Небес. Гигантский овал, увитый сеткой канатов, и изящный кораблик, висящий под ним. Неистовству радости и торжества нет предела, земля содрогается от криков приветствия, летящих в небо.

Вслед за небесным кораблем следует платформа с надеждой и опорой государства, с детьми чистоты — нультами. Лучшие из лучших съехались на парад со всех концов чистой земли, земли порядка: здесь есть и Невидимки из нульт-разведки, и «белые щиты» боевого заслона — надежда и опора наших войск, и прославленная группа церштурунгов «Ласточка», и сиятельный Корпус Чистоты. Инквизиторы Ордрунга в алых плащах с церемониальными синими пиками. Посреди платформы пылает синий костер, в котором горят два скульптурных чудовища: порченый Хаосом мужчина со щупальцами вместо рук и ног, со змеями вместо волос и ненавистью на искаженном, нечеловеческом лице; и надменная ведьма с магическим жезлом, открывающая провал в темные миры.

Но даже среди инквизиторов выделяется огромный Хаммерфельд, знаменитый молот которого, Пушинка, стоит стальным древком вверх. На голове человека-крепости нет шлема, сегодня редкий случай, когда можно увидеть его лицо: суровое, с выбеленными солнцем коротко остриженными волосами, верящее, сильное. А перед ним улыбается Юна, самая младшая из фирхстаг. Сегодня она причислена к гордости нации, сам Канцлер приколол ей золотящуюся лучами медаль. Юне пятнадцать лет.

Следующая платформа окружена двойным кольцом гвардии. И она пуста. Но все знают, что это не так, в центре платформы стоит Просперо. И улица с площадью смолкает, когда великий появляется среди обычных людей. Руки тянутся в сторону платмормы, женщины плачут, глядя туда, где он стоит; у многих мужчин предательски блестят глаза. Сердце дрожит, а душа ликует при встрече с идеалом.

Что будет с человеком, чистота которого запредельна? Даже нульты не смогут увидеть его, даже их глаза недостаточно чисты, ведь «и малая скверна — ослепляет». Магия и боги отравили слишком многое в нашем мире, Просперо живое напоминание даже нам, чистым детям неба и солнца, детям мира и великой страны — что каждый небезгрешен. Недостаточно чист. А значит понятно, в какой опасности наш израненный мир.

Мир. Такой огромный и славный, разный и яркий, великий — трудно поверить, но наше общее сокровище, наш мир уязвим . Он едва не погиб семь столетий назад, Хаос выплеснулся повсюду, раскалывая континенты, уничтожая цивилизации, разрушая города и судьбы, убивая и калеча людей. Это случилось по вине губителей мира, магов и богов. Долгие, мучительные столетия слабое человечество боролось, чтобы только остаться в живых. Затем преодолевало Хаос и порождения скверны, а победило лишь благодаря появлению Чистых. Процветание охватило Канзор, процветание и спокойствие были повсюду.

Но теперь боги вернулись, чтобы снова взять людей в рабство, чтобы снова расколоть сущее. Змеятся трещины, мир трещит по швам от их магии, миазмы скверны расползаются повсеместно, из-за них мы слепы. Но Просперо, носитель высшей чистоты, спасет нас. Он обуздает губителей мира и не даст им снова обрушить небо на головы людей.

Парад закончится на площади, где юным сердцам, еще не познавшим, в чем скверна магии и богов, покажут ее во всей полноте. Магов и жрецов привезли на Кланцштадт — и после того, как они явят свою разрушительную магию, Просперо очистит каждого. И тогда дети увидят, как разрушительная сила их магии, вместо того, чтобы подтачивать мир, обрушится на самих виновных.

Вирга очнулся от того, что Кел положил руку ему на плечо. Серо-зеленые глаза жреца светились восхищением. Секунду Вирге, не окончательно пришедшему в себя, казалось, что светловолосый один их них, один из ликующих в восторге сынов Канзора. Ужаснувшись, осознав всю глубину ереси этой мысли, от отшатнулся, уперся затылком в броню.