С. Моргенштерн - Принцесса-невеста

Крысы дрались друг с другом, пытаясь добраться до раны Уэстли. Их огромные резцы разрывали незащищённую плоть его левого плеча, и он не знал, не была ли Лютик уже наполовину съедена; он знал лишь, что если прямо сейчас он не сделает что-нибудь отчаянное, то вскоре она будет съедена.

Поэтому он намеренно прокатился по земле прямо в огонь.

Его одежда загорелась – этого он ожидал – но, что важнее, крысы отпрянули от жара и пламени – лишь на мгновение, но этого ему было достаточно, чтобы дотянуться до своего длинного ножа и бросить его в сердце ближайшего зверя.

Другие два немедленно набросились на своего сородича и начали пожирать его, ещё кричащего.

В этому времени Уэстли уже обнажил свою шпагу, нанёс два быстрых удара, и крысиное трио было уничтожено.

– Быстрее! – крикнул он Лютик, которая, замерев, стояла там же, где была, когда первая крыса напала на него. – Бинты, бинты, – воскликнул Уэстли. – Сделай мне бинты, или мы умрём, – и с этими словами он бросился на землю, сорвал свою горящую одежду и начал мазать грязью глубокую рану на своём плече. – Они словно акулы, чуют кровь; они становятся сильнее благодаря крови. – Он мазал и мазал грязью свою рану. – Мы должны остановить моё кровотечение и прикрыть рану, чтобы они не почувствовали запаха крови. Если он не учуют его, мы выживем. Иначе мы обречены, поэтому помоги мне, прошу.

Лютик разорвала свою одежду на лоскуты и полоски, и они занялись раной, накладывая на неё грязь с земли Огненного Болота, затем бинтуя и перебинтовывая её.

– Мы скоро узнаем, – сказал Уэстли, потому что ещё две крысы наблюдали за ними. Он встал, держа шпагу в руке. – Если они накинутся на нас, они чувствуют кровь, – прошептал он.

Огромные крысы продолжали смотреть.

– Идём, – прошептал Уэстли.

Ещё две огромные крысы присоединились к первой паре.

Шпага Уэстли сверкнула без предупреждения, нанеся глубокую рану ближайшей крысе. Это на некоторое время удовлетворило оставшихся трёх.

Уэстли взял Лютик за руку, и они снова начали двигаться.

– Тебе очень плохо? – спросила она.

– Я близок к агонии, но мы можем поговорить об этом позже. А сейчас поторопимся.

Они спешили. Они находились на Огненном Болоте час, и это оказался самый простой час из тех шести, что понадобились им, чтобы пересечь болото. Но они пересекли его. Живые и вместе. Рука об руку.

Приближались сумерки, когда они наконец увидели «Мщение», великолепный корабль, стоящий вдалеке в самой глубокой части залива. Уэстли, всё ещё в пределах Огненного Болота, упал, обессиленный, на колени.

Потому что между ним и его кораблем было более чем несколько препятствий. С севера подплывала половина великой Армады. С юга – другая. Сотня вооружённых всадников в доспехах. Перед ними – граф. И, в одиночестве впереди всех – четверо белых с принцем верхом на вожаке. Уэстли поднялся на ноги.

– Мы слишком много времени потеряли на болоте. Это моя вина.

– Я принимаю капитуляцию, – сказал принц.

Уэстли взял Лютик за руку.

– Никто не сдается, – сказал он.

– Сейчас ты ведёшь себя глупо, – ответил принц. – Я отдаю должное твоей отваге. Не делай из себя дурака.

– Что такого глупого в победе? – поинтересовался Уэстли. – По моему мнению, чтобы захватить нас, вам придётся зайти на Огненное Болото. Мы провели здесь уже много часов; мы знаем, где поджидают Снежные Пески. Сомневаюсь, что вы или ваши люди с нетерпением ждёте шанса последовать туда за нами. И к утру мы ускользнём отсюда.

– Я несколько сомневаюсь в этом, – заявил принц, и жестом указал на море. Половина Армады начала преследовать великолепное «Мщение». Корабль Уэстли был вынужден сняться с якоря и направиться в море. – Сдавайтесь, – сказал принц.

– Этого не произойдёт.

– СДАВАЙТЕСЬ! – прокричал принц.

– ЛУЧШЕ УМЕРЕТЬ! – проорал Уэстли.

– …вы обещаете не причинить ему вреда?.. – прошептала Лютик.

– Что ты сказала? – спросил принц.

– Что ты сказала? – спросил Уэстли.

Лютик сделала шаг вперёд и сказала:

– Если мы сдадимся, по своей собственной воле и без сопротивления, если жизнь снова станет такой же, какой была сумерки назад, вы клянётесь, что не причините этому человеку вреда?

Принц Хампердинк поднял правую руку:

– Я клянусь могилой моего скоро-умрущего отца и душой моей уже-умершей матери, что я не причиню этому человеку вреда, и если я нарушу данную клятву, то пусть я не смогу охотиться тысячу лет.

Лютик обернулась к Уэстли.

– Вот, – сказала она. – Ты не можешь просить большего, и это правда.

– Правда в том, – ответил Уэстли, – что ты предпочтёшь жизнь со своим принцем смерти со своей любовью.

– Я предпочту жизнь смерти, я признаю это.

– Мы говорим о любви, мадам.

Последовала долгая пауза. Затем Лютик сказала:

– Я могу прожить без любви.

И с этими словами она оставила Уэстли одного.

Принц Хампердинк смотрел на неё, пока она шла к нему.

– Когда мы скроемся из виду, – сказал он графу Ругену, – возьмите человека в чёрном и поместите его на пятый уровень Зоопарка Смерти.

Граф кивнул.

– На какое-то мгновение я поверил вашей клятве.

– Я сказал правду; я никогда не лгу, – сказал принц. – Я сказал, что я не причиню ему вреда. Но я никогда не говорил, что он не испытает боли. Вы займётесь пытками, я буду лишь наблюдать. – И он распахнул объятия для своей принцессы.

– Он принадлежит кораблю «Мщение», – сказала Лютик. – Он… – начала она, почти готовая рассказать историю Уэстли, но это была не та история, которую она могла повторить, – простой моряк, и я знаю его с детства. Вы устроите это?

– Мне снова поклясться?

– В этом нет нужды, – ответила Лютик, ведь она знала, как знали все, что принц был честнейшим из флоринцев.

– Идём же, моя принцесса. – Он взял её за руку.

Лютик ушла с ним.

Уэстли видел всё это. Он тихо стоял на краю Огненного Болота. Стемнело, но языки пламени, вспыхивающие позади него, очерчивали его лицо. Он остекленел от усталости. Его кусали и резали, он бежал без отдыха, он бросил вызов Скалам Безумия, он спасал и забирал жизни. Он рискнул своим миром, и теперь этот мир уходил от него рука об руку с мерзавцем принцем.

Затем Лютик ушла, пропала из зрения.

Уэстли вдохнул. Он заметил, что два десятка солдат начали окружать его, и, скорее всего, он мог бы заставить нескольких из них попотеть ради победы.

Но ради чего?

Уэстли осел.

– Пойдёмте, сэр. – Граф Руген приблизился к нему. – Мы должны доставить вас на ваш корабль в целости и сохранности.

– Мы оба люди действия, – ответил Уэстли. – Нам не пристало лгать.

– Хорошо сказано, – отозвался граф, и одним внезапным движением нанёс Уэстли удар, отправив его в забытьё.